— Ты ведь где-то тут рядом живешь? — спросил я, надо было как-то переходить к делу.
— Угу, — жуя мороженое, кивнул Лешка, — на Малой Грузинской.
— Ну, пошли, по дороге и поговорим.
— О чем? — заинтересованно заглянул мне в лицо Светкин братец.
— О кенгуру, — ответил я.
Лешка кивнул, и мы пошли в сторону его дома.
— Тебе Светка говорила, — начал я, — что я хочу разобраться в том, как все это случилось?
— Говорила. Я тоже.
— Чего «тоже»? — не понял я.
— Хочу разобраться, — пояснил Лешка.
— А почему ты думаешь, — спросил я его, — что вообще тут надо разобраться? Может, собака забралась в вольер случайно.
— Это была не собака, — уверенно сказал Лешка.
— А кто же? — опешил я. Одному деревенскому мальчишке мне уже приходилось доказывать, что оборотней не существует. Но Лешка-то москвич, неужели и он верит в подобную чепуху?
— Это была не собака, — опять повторил Лешка. — Это был волк.
«Еще того чище! — подумал я. — Новая гипотеза юного следопыта». Но вслух я сказал только:
— С чего это ты взял? — стараясь скрыть свое недоверие.
— Ты Лобо читал? — вместо ответа спросил меня Лешка.
— Смотря что, — важно ответил я, недоумевая по поводу незнакомой фамилии автора, которую слышал впервые. Не ронять же мне авторитет перед лицом этого парнишки.
После моего ответа настала очередь удивляться Лешке. Он застыл с открытым ртом, так и не откусив очередной раз мороженого.
— Как это «смотря что»? — наконец произнес он.
— Ну, он ведь не одну книжку-то написал, — смутился я.
— Да Лобо — это волк был! — закричал Лешка на всю улицу. — Про него у Сетона-Томпсона рассказ есть.
И Лешка засмеялся. Я второй раз за сегодняшний день показал себя невеждой, на сей раз литературным.
— Вот прочти, — успокоился Лешка, — тогда сам и поймешь, почему я про волка думаю.
— У меня нет этой книжки, — недовольно пробурчал я. — Да и вообще, откуда здесь волки? Лес, что ли?
— Не лес, а зоопарк. А в нем и волки есть.
— Так ведь они в клетках.
— Не в клетках они, а в вольере. И если собака легко может влезть в такой вольер и выбраться обратно, то почему волк-то не может? — привел вполне разумный, на мой взгляд, довод Лешка.
Но я не сдавался:
— Даже если вылезти может, то зачем ему обратно лезть в неволю.
Но и Лешка был не прост, его не так легко было сбить с толку.
— Во-первых, у него там логово. А волки всегда в логово после охоты возвращаются. Ты почитай про волков-то, почитай! А во-вторых… Я сам знаю, что во-вторых, — неожиданно закончил Лешка.
Меня уже начинала раздражать его самоуверенность и, если бы не просьба Светки, я бы вообще бросил все это дело и домой поехал. Но раз обещал…
— Во-первых, — повторил я Лешкино вступление, — я не очень-то верю, что сотрудники зоопарка такие лопухи, как ты тут представляешь. Они наверняка не станут сажать волка в такой вольер, из которого он по ночам гулять ходит. А во-вторых, если уж ты сказал «во-вторых», то говори, что во-вторых. Иначе у нас с тобой ничего не получится. Я хоть про Лобо не читал, но в детективных делах небось побольше твоего смыслю, понял?
— Понял, — притих немного Лешка. — Если хочешь, пойдем прямо сейчас и посмотрим, какой у волка вольер, и может ли он оттуда выбраться. А и… «во-вторых».
— Опять билет брать, — засомневался я, — у меня сегодня больше денег нет.
— Не надо ничего брать, я тебя так проведу, через дырку, — успокоил меня Лешка.
Через дырку я согласился.
Приходилось признаться, что этот паренек неплохо знал зоопарк и как туда проникнуть. Он повел меня в сторону Малой Грузинской, куда мы и шли, но свернул немного раньше, и мы долго двигались вдоль зоопарковского забора. Наконец он завел меня за какие-то строительные бытовки и действительно отыскал в заборе прикрытую доской дырку. Мы без труда проникли внутрь.
— А многие об этом ходе знают? — спросил я Лешку.
— Не думаю, — ответил он.
Вошли мы в зоопарк в том месте, где уже почти построен новый птичник. Отсюда недалеко до старого снесенного слоновника, на месте которого будет новый, и до вольера волка тоже. Я сто раз этот вольер видел, но мысль, что волк может оттуда выбраться, меня не посещала. Однако, когда я осмотрел его в этот раз, в душу мне закралось сомнение. Может, и не такую уж ерунду городил Лешка. Вольер от посетителей отделял бетонный овражек, но совсем не такой глубокий, как тот, что отделяет «остров зверей» на новой территории. И, пожалуй, ненамного шире и круче был этот овраг, чем в вольере с кенгуру.
— А еще, — добавил Лешка, чтобы усугубить мои сомнения, — звери могут прыгать рикошетирующим прыжком. Вот тут в конце оврага. Прыгнет с той стороны, толкнется ногами в боковую стенку, и наружу. Такие случаи в зоопарках уже бывали.
Я и сам что-то слышал про это, но спросил:
— Это и есть твое «во-вторых»?
— Нет, это «в-третьих», — ответил мне Лешка. — А про «во-вторых» я говорить не хочу, потому что у меня нет доказательств, а здесь человек замешан.
Тут я вспомнил, что Лешка в тот день, когда погибли кенгуру, кричал, что знает, кто это подстроил. Собственно, об этом я и собирался его расспрашивать, когда он меня огорошил своей «волчьей» гипотезой.
— Ну уж говори все, раз мы вместе с тобой будем распутывать это дело.
— Я думаю, — немного покраснев, сказал Лешка, — что волка специально один человек из вольера выпустил и на кенгуру натравил, чтобы мне насолить.
— Да с чего ты взял? — возмутился я. — Кто это делать будет?
— А вот будет, он мне сам говорил, — не сдавался Лешка. — Только я не скажу кто. У меня доказательств нет, — повторил он свою присказку.
— Ну не говори, — пожал я тогда плечами.
Честно говоря, я совсем не поверил в слова Лешки. Волка из вольера выпустить мог только сотрудник зоопарка, а человек, с животными работающий, не станет их на других животных натравливать. Скорее уж я бы поверил в рикошетирующий прыжок, с помощью которого волк уходил на охоту и возвращался обратно в вольер. Странно только, что он ни одного кенгуру не съел и не утащил к себе в логово. Об этом я сказал Лешке, ничего не добавив по поводу его домыслов о злоумышленнике.
— Потому не съел, что сыт был, а человек его потом обратно выманил и домой отвел.
На все у Лешки было свое объяснение, даже на это. Больше я не стал его ни о чем спрашивать, маленький пока.
Мы еще немного посмотрели на волка, спящего, мирно свернувшись серым кольцом, посреди вольера на искусственной горке, и на его волчицу, которая ходила кругом своего повелителя и жадно нюхала воздух в ожидании скорой весны, а потом пошли по домам. Лешка опять пошел через дырку, а я через главный выход. Мне там к метро ближе.
Лешке я пообещал подумать над его гипотезами.
— Ты про волков-то почитай! — крикнул он мне на прощание.
ГЛАВА VIII «Главарь группировки»
За ужином я спросил маму, нет ли у нас чего-нибудь почитать про волков.
— Про волков? — удивилась мама. — Тебе что, это по биологии задали?
— Нет, просто мы со Светой кое о чем поспорили.
— Ах, со Светой, — все сразу уяснила себе мама.
Она встала из-за стола и принесла мне маленькую книжечку с зубастой оскаленной волчьей мордой на обложке. Фарли Моуэт «Не кричи «Волки!» было написано над волчьей головой.
— А про Лобо у нас есть? — опять спросил я.
— Есть. Сетон-Томпсон у нас тоже есть, — оказывается, мама знала, кто такой Лобо.
Я взял книги и ушел к себе в комнату читать. Обе оказались жутко интересными, а главное, действительно полезными для моего дела. Из них я уяснил, что охотничьи инстинкты волков четко нацелены на добычу диких животных. Это у них в крови, этому же они учат своих волчат. Дикие животные — например, олени — сильны и выносливы, и здорового оленя волку ни за что не догнать. Он и не старается это сделать, а проверяет оленей «на слабо». Гонится за ними метров сто и смотрит, хорошо ли бежит олень. Если олень слаб и болен, он бежит плохо, вот таким-то и займутся волки всей стаей, а здорового даже и не пытаются дальше преследовать.
Иное дело, когда волк попадает в стадо домашних животных, которые не бегут, а грудятся в кучу и мычат или блеют, как бараны. Тут и случается с волками нечто вроде умопомешательства. Волк не понимает, что случилось, ведь нарушены все законы природы. В безумии он начинает рвать и резать стадо почти беззащитных животных и убивает десятками. С дикими животными волки так не поступают никогда.
Я понял, почему Лешка советовал мне почитать про волков. Он намекал на то, что картина в вольере с кенгуру очень напоминает ту, которая остается после волчьего разбоя в стаде домашних животных. Попав в вольер с кенгуру, которым некуда было бежать, — а может, они и не пытались, — волк мог устроить бойню. Что ж, «доктор Ватсон» мне достался неглупый. Может, так оно и было. Только я все равно сомневался, что кто-нибудь мог зоопарковского волка на кенгуру натравить. И главное, с чего бы? Кому это нужно? По своему опыту, да и из детективов, я уже знал, что преступления просто так никто не совершает. А вот может ли волк сам выбраться из вольера и вернуться обратно, стоило как-то проверить.
