В пол-литровой бутылке осталось граммов сто пятьдесят, и Герда намеревалась их прикончить. Она надеялась, что, напившись в хлам, перестанет ощущать рвущую сердце боль, что терзала ее с тех пор, как Кости не стало…
«Как я без него? – в сотый, пожалуй, раз спросила себя Герда. – Раньше я была просто вдали от Кости, и уже то, что он есть на свете, делало меня счастливее… А надежда на наше воссоединение – сильнее… Теперь же его нет… НЕТ! И есть ли в этом случае я?»
Герда сделала огромный глоток коньяка, закашлялась. Из глаз брызнули слезы, но она не обратила на них внимания. Ее сердце уже давно плакало…
С подоконника пришлось сползти, чтобы сбегать на кухню за водой. Герда схватила графин и начала из него жадно пить. Рядом стоял стакан, но она не потрудилась налить воду в него. Вылакав половину содержимого графина, она оторвала губы от горлышка и хотела поставить его туда, где он всегда стоял, но вместо этого размахнулась и запустила им в стену. Толстое французское стекло, анонсируемое как небьющееся, врезавшись в нее, треснуло. Графин разлетелся на три части. Не так, как сердце Герды – на мелкие куски… Не вдребезги… Всего лишь на три! Если захочется, можно будет склеить…
Схватив с полки «колотушку» для отбивания мяса, Герда опустилась на колени и начала в исступлении молотить по осколкам графина, пока не превратила их в крошево. В стеклянную труху… В пыль… В ничто…
Потом Герда поднялась и, шатаясь, побрела в комнату. Там она рухнула на кровать и мгновенно уснула…
Ей ничего не снилось. А может быть, снилось, да только она не запомнила. Но когда Герду разбудил телефонный звонок, ей подумалось, что она сию секунду закрыла глаза и всего лишь задремала.
– Алло, – сонно пробормотала она, подняв трубку стоящего на прикроватной тумбочке телефона.
– Герда, привет, хорошо, что ты дома, – услышала она голос своего начальника.
– А который сейчас час? – Герда вскочила и бросилась к окну, чтобы раздвинуть шторы – в Питере она всегда их задергивала.
– Одиннадцать.
– Не может быть… – выдохнула она. Ей-то казалось, что сейчас ночь, на худой конец, раннее утро. Но, открыв занавески, она убедилась в том, что уже давно рассвело. – Я проспала, простите. Сейчас быстренько соберусь и приеду на работу.
– Герда, сегодня суббота, – проговорил Лев Петрович. – А позвонил я, чтобы узнать, как ты… Мобильный не отвечает, и я забеспокоился…
– Я в порядке, – заверила его Герда. – А вы как?
– Тоже в норме. Правда, вчера пришлось выдержать двухчасовую истерику, но зато сегодня передо мной даже извинились, – хмыкнул Карелин.
– Неужели?
– Представь себе. Когда Галина посмотрела криминальную хронику, где о смерти Константина упомянули, то вынуждена была признать свою неправоту. Теперь пару недель я могу жить спокойно.
– Рада за вас.
– А уж я как рад! – Тут Герда услышала пиликанье, это зазвонил сотовый Карелина. – Снежана звонит, – сообщил он. – Повиси, я с ней поговорю.
– Хорошо…
Пока Лев Петрович беседовал с госпожой Мороз, Герда прислушивалась к себе. Сердце ныло по-прежнему. Возможно, не так сильно, как вчера, но все равно ощутимо. А еще у Герды болела голова, и было не очень хорошо в желудке. «Это похмелье! – сделала она вывод. – Ладно хоть не отравление низкопробным алкоголем!»
Сунув трубку радиотелефона в карман пижамной куртки, Герда взяла в одну руку недопитую бутылку, в другую – тарелку с заветренным лимоном и отправилась на кухню. Там она вылила остатки коньяка в раковину, закусь выкинула в мусорное ведро и включила чайник. Сейчас ей может помочь только крепкий зеленый чай!
– Герда, ты еще тут? – услышала она, когда чайник зашумел.
– Да, я слушаю.
– Мороз хочет тебя видеть, – сказал Карелин.
– Зачем я ей понадобилась? – удивилась Герда.
– Сказала, нужно обсудить похороны Константина.
– Это можно сделать и по телефону…
– Я то же ей сказал и предложил дать твой номер, но она заметила, что такие вопросы по телефону не решаются. Потом она попросила продиктовать твой адрес, чтобы шофер знал, куда ехать, и я продиктовал. Надеюсь, ты не против?
– Нет, не против. Наверное, она права, и нам надо обсудить похороны.
– Тогда собирайся, за тобой минут через сорок пять заедут.
– Так быстро?
– Снежана уже отправила машину.
Попрощавшись с Карелиным, Герда отправилась в ванную. Там долго стояла под теплыми струями воды в ожидании облегчения. Но оно так и не наступило, и Герда подумала: «Надо было коньяк не вылить, а выпить. Говорят, от похмелья это помогает…» Но при одном воспоминании о клоповьем вкусе Герду замутило, и она решила, что все сделала правильно. Вчерашний коньяк она точно бы в себя не втолкнула!
– Чай, только чай! – решительно сказала она, направляясь после ванной в кухню.
Вода за то время, что Герда мылась, успела остыть, и пришлось вновь включать чайник. Когда он со щелчком выключился, она залила зеленые листики кипятком. Герда знала, что заваривает чай неправильно, но ей было на это плевать. Она и кофе варила не так, как полагалось. Не говоря уже о супе! Другие делали поджарку и овощи в бульон засыпали по очереди, Герда же забрасывала все ингредиенты одновременно, включая лук с морковью. Суп получался невкусным, но она все равно гущу не ела, только жидкость. «Тогда зачем готовить супы? – спросила у нее как-то ставшая свидетельницей ее трапезы приятельница. – Можно просто сварить бульон: это сэкономит и время, и деньги!» Но Герда любила именно суповую жидкость. С детства! Гущу оттесняла ложкой в сторонку, а «водичку» хлебала до тех пор, пока в тарелке не оставалась одна горка овощей.
Чай заварился. Герда, обжигая рот, начала жадно его пить. Спалив себе все небо, она расправилась с чаем за пару минут. Стало получше. Однако настоящего облегчения Герда не почувствовала. «Никогда больше не буду так напиваться!» – дала она себе зарок и отправилась в комнату одеваться.
Она успела облачиться в белье и натянуть на себя джинсы, когда загудел домофон.
– Кто? – крикнула Герда, подбежав к двери и поднося трубку к лицу.
– Госпожа Андреева? – услышала она мужской голос.
– Да, да… Вы уже подъехали? – Герда прижала трубку плечом к уху и стала застегивать джинсы. Они были очень тесными, и молнию заедало.
– Э… Да.
– Как вы оперативно! – Она бросила взгляд на часы и отметила, что прошло только тридцать минут. Вроде суббота – пробки, а Снежанин водитель умудрился так быстро доехать. – Спущусь через пять минут.
– Позвольте мне подняться?
– Зачем?
– Мне нужно с вами поговорить.
Тут до Герды дошло, что она ведет беседу не с водителем Мороз, а с кем-то другим.
– А вы, собственно, кто? – спросила она, переложив трубку к другому уху.
– Я старший оперуполномоченный Кравцов. Мы с вами вчера виделись.
Герда вспомнила долговязого опера и спросила:
– Надеюсь, вы меня не арестовывать пришли?
– Не беспокойтесь, я с хорошими новостями.
– Тогда заходите, – хмыкнула Герда, нажав на кнопку домофона, чтобы впустить Кравцова в подъезд.
Пока он поднимался, Герда дергала молнию. Но та застегиваться так и не пожелала. И когда позвонили в дверь, Герда крикнула:
– Секунду! – и побежала переодеваться.
Натянув на себя спортивные штаны и футболку, она вернулась в прихожую. Впустила Кравцова.
– Добрый день, – поприветствовал ее старший оперуполномоченный.
– Здравствуйте. Проходите в кухню, я вас чаем напою.
– Спасибо, не стоит беспокоиться…
– Я и сама с удовольствием выпью. Пойдемте.
Она провела Кравцова в кухню. Войдя, он повел носом туда-сюда. По всей видимости, уловил запах коньяка, вылитого в раковину.
– Присаживайтесь! – Герда указала на угловой диванчик, а сама подошла к столику, где стоял чайник. – Вам черный или зеленый?
– Все равно. Я не очень люблю чай.
– Тогда кофе?
– А его вообще терпеть не могу!
– Ну и что предпочитаете? Пиво?
– Почему все думают, что в милиции одни алкаши работают? – возмутился Кравцов. – Я какао предпочитаю. Пью его по пять кружек в день. А пиво, чтоб вы знали, на дух не переношу… – И с каким-то уж совершенно детским злорадством добавил: – Как и коньяк!
– Я, представьте себе, тоже, – улыбнулась Герда, затем достала с полки банку быстрорастворимого какао. – Будете? Только у меня молока нет.
– Ничего, я на воде привык.
Герда заварила себе чаю, Кравцову сделала какао и с чашками вернулась к столу.
– Итак, о чем вы хотели со мной поговорить? – спросила она, усаживаясь.
– Для начала – хорошая новость: появилось свидетельство в вашу пользу.
– Да вы что? – обрадовалась Герда. – И какое же?
Дворецкий госпожи Мороз слышал грохот выстрела. Он раздался в то время, когда старик находился в кладовой (она расположена неподалеку от входа в подвал), а вы спускались по лестнице. То есть сделать выстрел вы не могли, а значит, стрелял в вашего мужа кто-то другой.
