— Засранец, — бормочу себе под нос, переключая своё внимание обратно к отношениям Росса и Рейчел.
***
Будильник звонит. Я установила песню «Happy» Фаррелла Уильямса в надежде, что буду просыпаться с зарядом бодрости и в приподнятом настроении, если сигнал будильника будет жизнерадостным. К сожалению, происходит прямо противоположное.
Мне хочется швырнуть свой телефон через комнату, но сейчас я без денег, поэтому не стану бросать вещи, которые не могу позволить себе заменить.
Я не знаю, когда именно уснула, но мне кажется, что я посмотрела еще четыре серии «Друзей», прежде чем мои глаза медленно сомкнулись.
Мне требуется несколько минут, чтобы убедить мой мозг, что пора вставать. Наконец, я тащусь в ванную принять душ. Собираю волосы в небрежный пучок, а затем распускаю его. Сегодня запланирована встреча с Томасом и менеджером Нокса по поводу тура. Мне нужно выглядеть более профессионально, поэтому бегу в спальню за выпрямителем.
Тридцать минут спустя я выхожу из дома с ухоженной причёской и макияжем.
Я впритык добираюсь до Нокса, потому что очередь в «Макдоналдсе» была кошмарной.
— Доброе утро, солнышко, — пропевает он, когда замечает, что я прохожу на кухню через открытую входную дверь. Я протягиваю ему пакет с едой, и он начинает всё из него вытаскивать.
— Ты ничего себе не купила? — Я качаю головой, и он разочарованно на меня смотрит. — Почему нет?
— Я не фанат «Макдоналдса».
Он распаковывает свой сэндвич, откусывает большой кусок и проглатывает его, прежде чем ответить.
— Как ты можешь быть американкой и не любить «Макдоналдс»? — Он откусывает ещё раз и стонет. — Когда я был маленьким, поход в «Макдоналдс» был сродни Рождеству, даже если покупали что-нибудь маленькое, типо чизбургера. Мы с братом считали это лучшей в мире едой.
От его слов у меня защемило сердце. «Макдоналдс» никогда не был для меня чем-то особенным в детстве. Мне было наплевать на «Хэппи Милы». На самом деле я ненавидела их и рассердилась бы на отца, если бы он потащил меня в «Макдоналдс», потому что моим друзьям их помешанные на здоровье родители запрещали есть подобное.
Забавно, как окружающая среда, в которой ты рос, влияет на твою жизнь. Помимо благодарности, становится грустно, что ничего нельзя изменить мы не выбираем родителей. Некоторым из нас везёт, а другим — нет. Фастфуд, к которому я всегда относилась с презрением, чёртов чизбургер из «Макдоналдса» был мечтой для другого ребёнка.
Я слегка улыбаюсь.
— Ну, если тебе что-нибудь оттуда захочется, просто дай мне знать.
— Замётано, но ты себе тоже что-нибудь возьмёшь.
— Возможно. Выезжаем, как только ты доешь. Жду тебя в машине
— Планы изменились. Тур-менеджер и Томас подъедут сюда. — Он хлопает по табурету рядом с собой. — Так что, устраивайся поудобней, и если у тебя не было возможности что-нибудь съесть, мой холодильник полон.
— Я в порядке.
— Там всякая здоровая хрень. Мой шеф-повар вчера ходил в продуктовый, так что я почти уверен, что там есть ингредиенты для одного из твоих напитков.
Я хочу спросить, уж не специально ли он заставил повара купить нужные мне продукты или это норма, но не спрашиваю.
Проходит всего несколько секунд, прежде чем раздаётся дверной звонок.
— Ты не могла бы открыть? Это, наверное, Томас и Макс, — просит Нокс.
Он доедает сэндвич, сминает упаковку в руке и бросает её обратно в пакет. Пока он направляется к мусорной корзине, я иду открывать дверь.
Мы все собираемся за обеденным столом. Я беру свой ежедневник из сумки и сажусь рядом с Ноксом. Слушаю трёх мужчин и всё торопливо записываю, словно мои конспекты потом будут проверять. Я знаю, насколько турне важно. Это основной заработок на хлеб насущный, поэтому важно организовать всё как следует и убедиться, что всё пройдёт гладко.
Они обсуждают каждый стадион в каждом городе, где будет проходить концерт, будет ли Нокс ночевать в автобусе или останется в отеле после выступления. Бронировать номера и следить за тем, чтобы к приезду Нокса было готово всё, что ему нужно, — моя прямая обязанность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не забудь забронировать номер для себя, — говорит Нокс, поглядывая на меня. — Я бы предпочёл, чтобы он находился на одном этаже со мной.
Номер для меня?
Я роняю свою ручку.
— Прошу прощения... Что и для кого?
— Тебе понадобится место для сна. Ты можешь заночевать в автобусе или в отеле. Выбор за тобой. Всё оплачиваю я, поэтому не беспокойся о стоимости.
Внимание всех обращено на меня. Я это чувствую, и начинаю ёрзать на месте.
— Я еду в турне с тобой? — Он кивает, и я разворачиваюсь, чтобы взглянуть на Томаса. Мы с ним никогда такое не обговаривали.
— Я еду в турне с ним? — Томас кивает. — Ты ничего не говорил о том, что я поеду в турне и пересеку всю страну.
Томас смотрит на меня с надеждой.
— До прошлого вечера ещё ничего не было решено. Ноксу, кажется, нравится, как ты работаешь, поэтому я подумал, почему бы тебе не отправиться в тур?
— У меня учёба, — напоминаю я. Ну а как ещё избежать гастролей, при этом не потеряв работу?
— Через три месяца. Ты можешь вернуться к началу учебного года, мы подыщем тебе замену.
Я в замешательстве. Слишком много вопросов проносятся у меня в голове, но мой мозг не способен сформулировать ни одного из них на данный момент.
— Не волнуйся, мы обеспечим тебя всем необходимым, — говорит Нокс, ослепительно улыбаясь. — Ты будешь делать всё то же самое, что делаешь сейчас, только в дороге.
— Мне нужно посмотреть своё расписание и убедиться, что я могу, — отмазываюсь я.
— Тебе заплатят, Либби, — заявляет Томас, заводя ту же шарманку, что и раньше. — Не будет ничего такого, серьёзно. К тому же, ты вряд ли найдёшь настолько хорошо оплачиваемую работу, как то, что предлагает тебе Нокс.
— Мы надбавим, если понадобится, — вставляет Нокс. — Путешествие со мной, очевидно, мешает твоим делам или что-то типо того.
Все пристально смотрят на меня, отчего я чувствую себя самой большой занозой в заднице, которая когда-либо существовала.
— Тебе не нужно этого делать, — отвечаю я, выдыхая. — Всё в порядке. Это просто застало меня врасплох, вот и всё.
Кивнув, все принимаются изучать бумаги в гробовой тишине, отчего создаётся впечатление, что мы просто притворяемся.
Наконец Нокс прерывает молчание.
— Разве я не говорил, что мне понадобится больше дней в Хьюстоне?
— Я думал, что одного дня достаточно, разве нет? — спрашивает Макс.
— Нет. Мне нужно три. Передвинь дату и всё исправь.
Мужчины согласно кивают, а я не уверена, кто именно несёт ответственность за изменение расписания.
— Эм... а это моя работа? — уточняю я. Меньше всего мне нужно, чтобы от меня чего-то ждали, а я была бы не в курсе.
— Нет. Это мои обязанности, — отвечает Макс. — Твоя работа — Нокс. Моя обязанность — следить за датами и концертными площадками. Я всё подвину, Нокс, но тебе, скорее всего, придётся ехать всю ночь, чтобы попасть в следующий город, так как мы уже продали билеты на эти даты.
— Без проблем. Так я смогу провести время с семьёй. Если кому-нибудь из вас, ребята, понадобится что-нибудь ещё, то свяжитесь со мной или с Либби. Лучше с Либби, потому что она намного лучше разбирается в этом дерьме. Я просто выхожу на сцену и выступаю, остальное за вами, — говорит Нокс.
Макс поднимается и хлопает его по спине.
— Поэтому мы здесь, приятель.
Томас встаёт следующим, прощается, и двое мужчин исчезают из кухни.
Как только до нас доносится звук закрывшейся двери, Нокс пристально меня изучает.
— Ты уверена, что всё в порядке?
Почему у меня такое ощущение, что он продолжает задавать один и тот же вопрос? Для человека, которого изображали эгоистичным засранцем, он неожиданно поставил себе цель постоянно узнавать у меня, всё ли мне нравится.
Нокс хмурится, когда я киваю.
— Нет, ты не в порядке. Я знаю, когда ты лжёшь, а я не хочу, чтобы ты делала что то, что тебе не нравится.
