по слогам, оперевшись руками на стол и вперившись максимально твердым взглядом в переносицу этого засранца. На этот раз он медленно встал, подался ко мне через стол и прошептал губами мне прямо в лоб:
— Ты не овца, дорогая. Теперь я это ясно вижу. Ты очень редкая, дикая лошадь. — Его дыхание обжигало мое лицо. — И пока я не решу по-другому, будешь мо-е-й.
Он протянул, довольно смакуя, последнее слово. В тот момент, могу поклясться, никакого холода в его глазах не было в помине. Они горели глубоким желтым светом, и всё его лицо выражало предвкушение хищника перед славной трапезой. Затем он резко развернулся к открытой двери, ведущей в его спальню и бросил через плечо:
— Я уже понял то, что хотел на сегодня. Пока на этом всё.
— Пошёл ты. — Клянусь, я буркнула это совершенно бесшумно, услышав за закрывающейся дверью его искренний смех. Это делало его почти человечным.
— Что они делают в моей голове! Зачем это все?! — Проорала я, прежде чем панель с тихим шипением захлопнулась окончательно. Я осталась одна в этой комнате, запертая между его спальней и выходом в общий коридор. Ведущая на свободу дверь не реагировала на мои движения.
— Даро, открой, пожалуйста, дверь.
— Не раньше, чем ты поужинаешь. Приказ тетрарха.
Я начала метаться по комнате как пойманная для зоопарка дикая кошка. Зачем он вообще позвал меня сюда? Оскорбить? Когда блуждающий взгляд упал на стол и обнаружил на ней недоеденные деликатесы. Последний раз я ела часов двадцать назад, на другом краю галактики. Мозг, наконец, зашевелился: «И чего мы зря теряем время? Давай лучше делать запасы. Впереди неизвестность, на столе — еда. Надо подкрепиться!» И с этой спасительной мыслью я методично и с упоением доела всё, что было на моей тарелке, а так же во всех стоящих на столе контейнерах. И это привычное земное действие стало прекрасным якорем в океане безысходности и неопределенности. Затем, когда от переедания мне практически стало плохо, я заснула, просто свернувшись калачиком на огромном стуле.
Проснулась от того, что кто-то нес меня по коридору. И он умопомрачительно призывно пах. От этого такого родного запаха я довольно застонала и потерлась носом о футболку этого кого-то, сквозь сон еще не понимая, где я и какого чёрта сейчас делаю.
— Да что же ты творишь? — услышала я сдавленный стон.
После этого меня накрыл необычный беспробудный сон.
ГЛАВА 5
— Так, девочка. Вот тебе планшет, изучай расы и современную астрофизику, а не то, что у вас на Гайе выдают за науку. Это тебе переводчик почти всех известных нам языков. Имплантируй.
Зеленокожая и голубоглазая татуированная женщина с тремя белыми косами, плотно приплетёнными к голове и образующими своеобразные гребни, возвышалась надо мной в обширном техническом помещении на нижней палубе, куда сутки спустя меня привел недовольный Гадарт. Он пробурчал, что ему удалось переложить часть моего досуга на могучие плечи этой валькирии, и тотчас ретировался, добавив, что если останется со мной дольше, я опять накличу на него какие-нибудь неприятности. По дороге сюда я пыталась перед ним извиниться, но от веселого свойского парня, каким он мне показался при первой встрече осталось очень мало. Теперь он дулся, как большой ребёнок, и обиженно фыркал на все мои попытки помириться. А вот высокая женщина в комбинезоне военного образца с планшетом в руке, напротив, смотрела заинтересованно и, казалось, совершенно не возражала моему присутствию.
— Как имплантировать? — У меня уже был один имплант, но на Земле его вживляли под местным наркозом, и как происходила процедура мы не видели.
— Боже ж ты мой, дай сюда! — И она бесцеремонно вкрутила мне в ухо противно шипящую штуку. То же самое она проделала с моей гортанью, от чего я закашлялась.
— Ну? Теперь понимаешь меня? — Я отчётливо поняла, что она говорит на квидекском. Совершенные импланты идентифицировали даже название языка. В мозгу просто всплывала информация так, будто бы ты сам знал это всегда. Я поняла, что могу отвечать как на своем языке, что будет переведено ей, так и самой говорить на этих самых языках с теми, у кого таких имплантов нет. Я попробовала ответить ей также на квидекском:
— Кажется, понимаю. Ты с Квидека? — Я прокашлялась. Мой голос, говоривший на другом языке, звучал непривычно. — Как тебя зовут?
— У тебя кошмарное произношение. — Она шикнула на меня словно пантера, показав чуть удлиненные клыки.
— Уши загибаются. — При этом она смешно дёрнула своими заострёнными ушками. — Артикуляция не приспособлена. Лучше переходи на язык ахрагитов, или вообще говори на своем. Туан.
Она по-деловому тараторила, и я не сразу сообразила, что короткое слово в конце тирады должно было означать её имя. Между тем она не останавливалась:
— Я понаблюдала за этими змеями из вашей делегации. Я так скажу: они тебе не друзья. Каждая из них пройдёт по трупам, чтобы заполучить себе в пару ахрагита. И угадай, кто у них сейчас главный приз?
Я ошарашено молчала, бросив взгляд на группу ахрагитов, что-то обсуждающих в другом углу общего помещения.
— Бери выше! Некоторые замахнулись на Терона. — Она заразительно и громко засмеялась. — Идиотки. Ну а чтобы сдружиться с ахрагитскими девушками ты слишком слабая и мелкая. А мы уважаем силу.
— Ну рост я, пожалуй, оставлю такой как есть.
Если она так говорит о землянках, что же она тогда думает обо мне?
— С ростом ничего не поделаешь. — Мой сарказм она пропустила мимо ушей. — А вот с остальным я бы поработала. Лови подсечку!
Одно неуловимое движение, и я грохнулась на попу. Ах, вот что она обо мне не думает — сразу же решила отметелить. Ахрагиты замолчали, повернулись и сочувственно уставились на нас, ободряюще улыбаясь.
— Черт, что это было?
Она стояла надо мной, скрестив руки, и недовольно цокала языком.
— Начало тренировок. У тебя никакой реакции, никакой координации, никакой силы в мускулах. Никаких расчётов в голове и анализа поведения собеседника. Тебе всё это понадобится, чтобы завоевать хоть какое-то уважение. Из четырех рас объединенных Тероном империй, ахрагиты — воины. Как и квидеки. Были.
— Туан, не прессуй новенькую, она итак еле на ногах держится. — Донеслось от группы ахрагитов.
— Видишь? Еле на ногах держишься… — Туан состроила физиономию «я-же-говорила». — А мы ценим силу.
— Терон их объединил? — Спросила я, всё ещё сидя на полу и почесывая затылок.
— Угу. — Она кивнула, по-прежнему внимательно меня разглядывая.
— Завоевал?
— Защитил. Айны — сплошь неженки и учёные, тлареки — живут духовной жизнью и выбираться оттуда явно не
