Бетти. Да. Но меня это не очень трогало.
Роберт(с горечью). Еще бы, почему это вас должно было трогать!
Бетти. Нет, я не то хотела сказать. Я знала, что вы влюблены не в меня. Вы меня совсем не знали. Вы обожали образ, созданный вашим воображением и лишь похожий на меня. А это совсем не одно и то же.
Роберт. Я не очень отваживался узнать. Да и не мог, понимаете. Я полагал, что вы и Гордон вполне счастливы.
Бетти. Выходит, мы не очень плохо разыгрывали образцово-счастливое супружество?
Роберт. Да, не плохо. (Берет другой стакан и пьет.)
Гордон. Да, что было – то было. А к чему бы привела наша игра в счастливое супружество?
Бетти. Ни к чему!
Гордон. Нет. Если бы мы продолжили ее, то, уверяю, в какой-то момент мы смогли бы обрести совместное счастье. Часто в жизни тем все и кончается.
Бетти. Никогда!
Олуэн. И я так думаю. А все, что вы сказали, Гордон, неверно. Настоящая искренность – это нечто настолько глубокое, что таким путем ее не добиться, а всякие полуправды рано или поздно все равно вылезут наружу. К тому же это и недостойно!
Стэнтон. Я согласен.
Роберт(берет другой стакан; цинично). Вы согласны!
Стэнтон. Вы не дождетесь от меня сочувствия, Кэплен.
Роберт. Сочувствия – от вас? Стэнтон, отныне я не желаю вас видеть. Вы – вор, наглый обманщик, лжец и низкий, грязный соблазнитель.
Стэнтон. А вы дурак, Кэплен. У вас очень солидный вид, и только. На самом деле у вас много общего с вашим полоумным братцем. Вы не желаете взглянуть реальной правде в глаза. Выдумали себе какой-то дурацкий рай, в котором и обретались, а теперь, выбравшись оттуда благодаря потраченным за целый вечер усилиям – и, заметьте, вы сами этого захотели, – теперь строите дурацкий ад, в котором отныне намереваетесь пребывать.
Роберт(хватает со стола стакан, из которого только что пил Стэнтон). Это, кажется, ваш стакан, Стэнтон? (Подходит к окну и выбрасывает стакан за окно.) А теперь катитесь за ним! Выметайтесь отсюда! (Наливает себе новый стакан виски.)
Стэнтон. Спокойной ночи, Олуэн. Прошу прощения за все.
Олуэн. И я тоже. (Подает ему руку.)
Стэнтон ее пожимает.
Олуэн. Спокойной ночи.
Стэнтон. Спокойной ночи, Фреда.
Фреда. Спокойной ночи.
Стэнтон(поворачиваясь у двери к Бетти и Гордону). Я полагаю, вы тоже идете?
Гордон. Только боюсь, что не с вами. И не забудьте, Стэнтон, что вы обязаны вернуть фирме пятьсот фунтов и затем подать заявление об отставке.
Стэнтон. Ах вот как? Вы настаиваете на таком решении?
Гордон. Да, я настаиваю на таком решении.
Стэнтон. Вы об этом пожалеете. Спокойной ночи. (С иронической любезностью.) Не беспокойтесь – я и один найду дорогу. (Уходит.)
Олуэн. Не делайте опрометчивых поступков, Гордон. Какой бы Стэнтон ни был – в деловом отношении он выше всяких похвал. Если он уйдет, дела фирмы сильно пострадают.
Гордон. Я ничего не могу поделать. После всего, что случилось, я не мог бы с ним дальше работать. Пускай страдает фирма, вот и все.
Роберт. Не терзайся! Дело не в фирме. Она и так уже летит в тартарары.
Фреда. Глупости.
Роберт. Ты полагаешь? А я не уверен.
Гордон(с горькой иронией). Ну, что ж, моя дорогая Бетти, мне кажется, нам лучше вернуться к себе в наш маленький домик, в наше уютное гнездышко.
Бетти. О, Гордон, пожалуйста, не надо!
Фреда(уходя вместе с Гордоном). Я вас выпущу.
Роберт(когда Бетти проходит мимо него к выходу). Прощайте. (Пристально смотрит на нее.)
Бетти. Почему вы так на меня смотрите?
Роберт. Я не с вами прощаюсь. Вас я не знаю. Прощаюсь с этим. (Жестом указывает на ее лицо и фигуру.) Вот и все. (Резко поворачивается и идет к столу за новым стаканом виски.)
Бетти несколько мгновений неподвижно смотрит на него и быстро уходит.
Олуэн(с глубокой тоской). Роберт, пожалуйста, не пейте больше. Я понимаю ваше состояние, но от виски будет только хуже, – право, уверяю вас.
Роберт. Какое это имеет значение? Я конченый человек.
Олуэн. Роберт, я не могу видеть вас таким. Вы знаете, как мне это больно.
Роберт. Мне очень жаль, Олуэн. Мне действительно вас очень жаль. Вы одна вышли из всего этого с честью. Странно, не правда ли, что вам все время пришлось мучиться из-за меня?
Олуэн. Да, все время.
Роберт. Я очень сожалею.
Олуэн. А я нет. Я говорю о себе. Вероятно, мне нужно было бы жалеть себя, но я не жалею. Иногда мне было нестерпимо больно, но в то же время это поддерживало меня и придавало силы.
Роберт. Понимаю. Но мне теперь силы изменили. Что-то сломалось внутри.
Олуэн. Завтра это уже не будет казаться таким безнадежным. Так всегда бывает.
Роберт. Ничего не изменится до завтра, Олуэн.
Олуэн. Фреда вас поддержит. В конце концов, она все-таки к вам привязана.
Роберт. Нет, не очень. Я, конечно, ей не слишком противен, но бывают моменты, когда она меня ненавидит. Я теперь понимаю почему. Она ненавидит меня за то, что я Роберт Кэплен, а не Мартин, потому что он умер, а я живу.
Олуэн. Теперь, может быть, она будет относиться к вам иначе… после сегодняшней ночи.
Роберт. Может быть. Но сомневаюсь. Она не очень легко меняется, вот в чем сложность. Но теперь, как вы понимаете, мне это довольно безразлично. Изменится она ко мне или нет – мне все равно.
Олуэн(с глубоким чувством). Вы знаете, Роберт, нет ничего такого, чего бы я не сделала для вас. Я бы… (с неловким смешком) я бы в любой момент убежала с вами, если б вы захотели.
Роберт(просто). Я безмерно вам благодарен, Олуэн, но это ничего не изменит… тут у меня внутри. Вот в чем проклятие. Все останется по-прежнему, так же пусто, так же безжизненно.
Фреда входит и затворяет за собой дверь.
Фреда. Я чувствую, что это неприлично в такой момент, но факт остается фактом – мне хочется есть. А как вы, Олуэн, а ты, Роберт? Или ты слишком много выпил?
Роберт. Да, я выпил слишком много.
Фреда. Ну, так это очень глупо.
Роберт(устало). Да. (Закрывает лицо руками.)
Фреда. Ты сам всего добивался.
Роберт(на минуту поднимая голову). Да, добивался, и вот – добился.
Фреда. Хотя сомневаюсь, чтобы тебя это очень трогало, пока дело не коснулось Бетти.
Роберт. Это неправда, но я понимаю, что ты можешь так думать. Видишь ли, по мере того как все больше и больше этой мерзости выходило наружу, я все чаще обращался к моим тайным мечтам о Бетти и искал в них поддержки, так как только они могли мне вернуть былую радость жизни.
Фреда. Я давно знала, что творится с тобой при виде ее, какие чувства и какое благородство охватывали тебя. Давно знала все и о Бетти, поэтому много раз собиралась рассказать всю правду о ней.
Роберт. Я не жалею, что ты этого не сделала.
Фреда. И напрасно.
Роберт. Почему?
Фреда. Такого рода самообольщение довольно глупо.
Роберт. А что ты скажешь о себе самой и Мартине?
Фреда. Я-то уж не обольщалась. Я знала все или почти все о нем. Я не была влюблена в кого-то, кого на самом деле не существовало, кого я сама выдумала.
Роберт. А мне кажется, что ты именно так и была влюблена. Вероятно, мы все влюбляемся так.
Олуэн. Ну, что же, тогда не все потеряно. Вы еще сумеете создать себе какой-нибудь идеальный образ и влюбиться в него.
Роберт. Нет, не смогу. В этом все горе. Я лишился этой способности – строить иллюзии. Нет во мне больше того материала, из которого создаются прекрасные иллюзии, точно какая-то железа прекратила во мне свои функции навсегда.
Фреда. Тогда тебе надо учиться жить без иллюзий.
Роберт. Нет, ничего не выйдет. Со мной не выйдет. Я принадлежу к другому поколению. Может быть, теперь и умеют воспитывать людей, которые способны жить без иллюзий. Ну, что ж, тем лучше. А я не могу. Я весь свой век прожил среди иллюзий.
Фреда(угрюмо). Что верно, то верно!
Роберт(с растущим волнением). Ну и что же из того? Они давали мне надежду, в них черпал я мужество. Они помогали мне жить. Возможно, что все это нам должна была бы давать вера в жизнь. Но у меня нет этой веры. Ни религиозной веры, ни какой иной. Только этот проклятый скотный двор, в котором я должен жить. И это все. И вдобавок мне еще даны какие-то поганые железы, и секреции, и нервы, чтобы чувствовать и переживать. Но все это было не так уж плохо, скажу я вам, пока у меня были мои маленькие иллюзии.
