– Отчего же вы… избрали профессию торговца?
– «Работника прилавка», вы хотели сказать? – невозмутимо поправил Упеник. – А то ведь до революции торговцами называли собственников прилавка. (Авдеев, Гурты на дорогах, 20).
Некоторое время даже название «оперетта» считалось унижающим достоинство работающих в ней лиц (очевидно, по ассоциации с выражениями: «опереточная певичка», «опереточное правительство», «опереточная форма» и т. д.) и она стала называться «музкомедией». Теперь в СССР наблюдается интенсивное возвращение к старым терминам [19].
Если вышеприведенные эвфемизмы являлись якобы облагораживающей словесной оболочкой по сути старых понятий, то были области, обогащение лексики которых оказалось отображением подлинных сдвигов в них, их развития и охвата ими широких масс населения. Здесь мы имеем в виду образование, спорт и медицину. Конечно, и на них легла каинова печать большевистской политизации и сугубой утилитарности.
Всеобщее элементарное образование было необходимо для внедрения в массы основ большевистского учения, черпающего свою убедительность именно из книг, а не из самой жизни. Высшее же образование, в наибольшей степени техническое, требовалось для создания «своих» кадров молодых советских инженеров, педагогов и научных работников, способных заменить старых специалистов и поднять хозяйственный уровень страны, в частности ее военную промышленность. Организованно развиваемый спорт должен охватывать широкие массы, как мероприятие по выращиванию здоровых защитников родины. Развитие медицины, как и спорта, в значительной степени обязано желанию советов воспитать работоспособное и боеспособное поколение, – задача, выраженная в общесоюзном значке ГТО (Готов к труду и обороне).
Общим внутригосударственным стимулом к поощрению образования, спорта и медицины является и демагогическая цель – желание доказать народность и общедоступность этих трех областей повседневной жизни, которыми, по утверждению большевиков, на Западе пользуются только привилегированные классы.
Не считая множества местных «узких» неологизмов и аббревиатур, появившихся в словарях отдельных специальностей, связанных с просвещением, в общий язык вошли, например, следующие слова:
Наркомпрос, наркомпросовец; Работпрос, работпросовец; Наробраз, ОНО (райОНО, горОНО, облОНО); педперсонал, педработник, педсовет; завпед, завуч; учеба [20]; ликбез, ликбезник; всевобуч; дошкольник; юннат; кружковец; трудшкола, профшкола, спецшкола; семилетка, десятилетка; ФЗУ, фабзавуч, фабзавучник; курсант; рабфак, рабфаковец; техникум; вуз; втуз; ФОН; заочное обучение, заочник; академбригада, академзадолженность, академорг, академсектор, академуспеваемость, академчас, академчасть и т. д.; отличник; хвост, хвостист; лектура; научно-исследовательский; научно-технический; учком, школьком; студком; школькоп; школькор, студ-кор; Пролетстуд и др.
Сюда же примыкают неологизмы, отражающие так называемую политико-просветительную и культурно-массовую работу:
политбой (т. е. вопросы на политические темы и ответы на них, задаваемые и получаемые в процессе соревнования двух партий), политграмота, политминимум, политучеба, политчас и пр.; Пролеткульт; культпроп, культ(просвет)работа; массовик; затейник; беседчик; международник; экскурсовод; музейный городок; парк культуры и отдыха; изба-читальня, избач; красный уголок; передвижка; живгазета, стенгазета; ильичевка; многотиражка и др.
Довольно бедным оказалось новое словотворчество в области музыки, искусства и литературы. Здесь можно найти всего лишь несколько новых слов и фразеологических оборотов:
фестиваль (в частности, кинофестиваль); «малые формы» (театр малых форм; произведения малых форм, т. е. скетч, стихотворение, этюд); зрелищные предприятия; зеленый театр (театр под открытым небом); изо (изобразительные искусства); декада советской музыки, таджикского искусства и пр. (показ достижений в той или иной области); юное дарование; заслуженный артист, заслуженный деятель искусств; народный артист, поэт, художник и т. д.
Стало «модным», говоря о писателях, именовать их «инженерами человеческих душ». Эта метафора появилась в связи с политикой индустриализации страны во время первой пятилетки, когда в массы была «спущена» фраза вождя: «Техника в период реконструкции решает всё», и инженеры стали играть особо видную роль в советском обществе.
Так же, как и в области просвещения, в спортивной терминологии мы находим новые слова и словосочетания, зачастую комбинированные аббревиатуры, иностранного (рекордизм, планеризм, спартакиада, кросс, кроссворд, викторина, спортсменка, футболка [21], спортзал, спортклуб, спортинвентарь), смешанного (физзарядка, физкультминутка, физкультпривет, физкульт – ура [спортивное приветствие], спортдвижение, спорткружок, спортплощадка, спортсоревнование и т. д.) и отечественного происхождения (майка, водная станция, утренняя зарядка, болельщик). Относительно последнего слова следует заметить, что оно свидетельствует о появлении нового типа зрителя при спортивных соревнованиях. Обычно это человек, сам приобщившийся к спорту, и поэтому особенно близко принимающий к сердцу победы и поражения соревнующихся сторон. Значение слова «болельщик» (точно отвечающего американскому сокращению – неологизму «fan»), раскрыто в следующих строках:
За всех и все радельщики
Толпятся у ворот
Московские «болельщики» -
Особенный народ.
По старому «зеваками»
Их звать нельзя никак…
(В. Дыховичный, М. Слободской, Московские «болельщики»; Крокодил, 10 окт. 1951).
Аналогичный процесс скрещивания русских и иностранных лексических элементов наблюдается и в области медицины, где слова такого порядка, как «ветврач, дезобработка, медосмотр, медпомощь, медработник, медсестра, санобработка, санпропускник, санчасть» и т. д., т. е. содержащие сокращение иностранного слова + русское слово, встречаются наряду со словами, составленными из чисто иностранных (дезкамера, медкабинет, медперсонал, медпункт, санэпид, тубдиспансер и пр.) [22] или чисто отечественных элементов (главврач, горздрав, здравотдел, лек-пом, охаматдет, охматмлад и т. д.).
Что касается несокращенных слов, словосочетаний и фразеологических оборотов, то они вошли в язык лишь в небольшом количестве: здравница, дом отдыха, кузница здоровья, оздоровительная кампания, декретный отпуск (т. е. отпуск, полагающийся женщине до и после родов) и др. Упомянем, наконец, новый глагол, употребляемый также и в возвратной форме, и являющийся эллипсисом целой фразы – «находиться в отпуску по болезни, получить бюллетень по болезни»:
– Он не так здоров. Бюллетенит.
– Что такое?
– Простыл. Ангина. (В. Панова. Времена года, 297).
– Да ты скажи Егорову, он тебя отпустит, а бюллетениться глупо. (И. Эренбург, Оттепель, 18).
Довольно богатой новообразованиями оказалась область общественно-производственная, имеющая в СССР огромный удельный вес и следующая по объему и значению сейчас же за политической. В советский быт прочно вошли слова – наименования представителей производственных групп: «ИТС» (инженерно-технические силы), «ИТР» (инженерно-технические работники), «итеэры», «производственник», «хозяйственник», «плановик», «снабженец», «нормировщик», «рационализатор», «безотрывник», «многостаночник»; должностей: «прораб», «технорук»; отделов, ранее не существовавших: «ТНБ» (тарифно-нормировочное бюро), «БРИЗ» (бюро рабочего изобретательства); профсоюзных организаций: «местком», «(фаб)завком», «рабочком»; понятий или предметов, тем или иным образом связанных с производством: «непрерывка», «политехнизация», «комбинат», «прозодежда», «спецодежда» («спецовка») и т. д.
Сюда же следует отнести и такое слово, как «смежник», т. е. завод, изготовляющий какие-либо детали, необходимые для продукции данного предприятия:
…прилетели толкачи
на заводы-смежники.
(А. Сурков, «Дело в гору не пойдет, если смежник подведет», Правда, 29 марта 1941).
Не менее богатой оказалась и фразеология, связанная с этой областью: «бюджет времени», «довоенный уровень», «контрольная цифра», «летучее собрание», «летучий митинг», «межзаводское (межцеховое) соревнование», «многоагрегатное обслуживание», «общественная нагрузка (работа)», «общественное питание, порицание», «овладение техникой», «освоить производство», «перекрыть норму», «переходное знамя», «повышение квалификации», «проверка рублем», «рабочий от станка», «режим экономии», «сквозная бригада», «скоростная стройка», «спаренная езда», «стахановские темпы», «трудовая перекличка».
Однако, официальная фразеология, отвечающая якобы положительным сторонам советской жизни: «высокая активность», «Герой социалистического труда», «заслуженный деятель науки и техники», «знатные люди страны», «мастера высоких урожаев», «передовики сельского хозяйства», «почетный железнодорожник», «слет передовиков», «ударник учебы, производства», «образцово-показательный», «красная доска (доска почета)», оказалась беднее фразеологии, свидетельствующей о «вечных пороках» большевистской системы: «безынициативность и разгильдяйство», «бесхоз(яйствен)ные дома», «бумажная волокита», «дефицитный товар», «зажим самокритики», «ликвидаторские настроения», «объективные обстоятельства» (объяснение производственных неудач неблагоприятными условиями), «примиренчество и самоуспокоенность», «принудительный ассортимент», «разбазаривание народного (государственного, колхозного и т. д.) имущества», «расхититель общественной (социалистической) собственности», «срыв плана», «торговый голод», «трудности роста», «тянуть волынку», «узкое место», «черная доска», и т. д.
