Уэсли вздрогнул при этой мысли, которая была более чем жуткой. Несмотря на то, что он был напуган, он был уверен, что ему не о чем беспокоиться. Злоумышленник ушел и, почти наверняка, не вернется теперь, когда он знал, что дом не был пуст. Он, вероятно, мог бы спокойно выбросить это из головы и вернуться к марафону ужасов. Тем не менее, он колебался, гадая, стоит ли ему звонить в полицию для подачи заявления. Он отверг эту идею, когда представил, как мачо-копы, отвечая на звонок, ухмыльнулись бы, когда он рассказал им о своих подозрениях и указал на небольшой беспорядок во дворе в качестве единственного доказательства. Ухмылка, которая говорила бы: Вот для чего вы нас сюда позвали? Вы что маленькая пугливая девочка?
Уэсли вздохнул.
Нет. Определенно, не стоит звонить копам.
Он решил, что возьмет еще пива и вернется к марафону, но сначала он выйдет на террасу и наведет порядок. Злоумышленник убежал и больше не представлял угрозы. Еще было достаточно светло. Не о чем было беспокоиться.
Петли двери слегка скрипнули, когда он открыл ее и вышел во двор. Чуть раньше днем было теплее, но сейчас воздух стал холодным. На нем была только футболка с короткими рукавами и хлопковые спортивные шорты. По его обнаженным предплечьям поднялись мурашки, когда он поспешно поставил решетку в вертикальное положение и вернул шезлонги на место. Закончив, он потер руки и уставился в сторону леса, вспоминая дни детства, когда он сам исследовал окрестности.
Уэсли все делал сам, и тогда, и сейчас. В те дни это было потому, что другие дети на улице не играли с ним. С самого начала его заклеймили неприкасаемым чудаком. Даже сегодня его предполагаемые сверстники обращались с ним примерно так же. Ему было двадцать три, и он все еще был девственником. В подростковом возрасте мрачные перспективы навсегда потерять девственность причиняли ему много внутренних мучений. Сейчас он не совсем смирился с этим, но больше не был так раздосадован. В жизни было нечто большее, чем просто секс или его отсутствие.
Он собирался вернуться внутрь, когда услышал, как что-то шевелится во дворе. Страх, который он чувствовал несколько минут назад, вернулся. Он проклял себя за то, что не принял во внимание область во дворе - под крыльцом - при оценке возможного уровня опасности. Пространства там было более чем достаточно, чтобы человек среднего роста мог залезть и спрятаться. Звук раздался снова, и на этот раз в нем не было ничего скрытого.
Уэсли попятился к двери. Он уже взялся за ручку, когда в поле зрения показалась макушка светловолосой головы. Сначала он мог видеть только затылок человека, но уже было что-то знакомое в том, что он видел. Он знал, что должен войти внутрь и запереть дверь, но какой-то инстинкт удерживал его от этого. Он ясно чувствовал, что это не обычный незваный гость. Мгновение спустя человек, который прятался под крыльцом, полностью появился в поле зрения, поднялся на ноги и повернулся к нему лицом.
Он недоверчиво уставился на женщину.
Это была Саманта Рэйми, вдова средних лет, которая жила по соседству как минимум последние десять лет. Грудастая блондинка стояла босиком, одетая только в кимоно, с туго завязанным на талии поясом. Листья и кусочки мертвой травы прилипли к ткани. В ее волосах было еще больше засохших листьев.
Она улыбнулась.
- Привет, Уэсли.
Он с трудом сглотнул и сказал:
- Хм... привет.
Она начала подниматься по ступенькам на крыльцо.
- Я давно тебя не видела. Ты хорошо выглядишь. Все еще учишься в колледже в округе Монро?
Рука Уэсли сжала ручку.
- Не думаю, что тебе стоит сюда подниматься.
Она засмеялась и ничего не сказала в ответ. Она продолжала подниматься по ступеням и вскоре оказалась на крыльце вместе с ним. Между ними оставалось примерно восемь футов расстояния. Недостаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности. За все время, которое он знал эту женщину, он никогда не думал о ней как о ком-то, кого следует бояться. Она всегда казалась такой милой и дружелюбной. Она также была его основным объектом вожделения, когда он был подростком. Он все еще иногда думал о ней, когда мастурбировал. Таким образом, ее физическая близость заставляла его чувствовать себя обеспокоенным по нескольким причинам. Она по-прежнему была очень привлекательной женщиной, но в ее настроении было что-то не так. В этом был сильный намек на что-то хищное, что не имело для Уэсли никакого смысла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Почему ты пряталась под крыльцом?
Она снова рассмеялась и подошла еще на шаг ближе.
- Моя кошка сбежала. Я пытался поймать ее.
- Твоя кошка?
Ее улыбка стала шире.
- Ага.
Ее история не казалась правдоподобной. Саманта часто приходила посплетничать с его матерью за чаем в гостиной. Он прятался за углом и слушал их. Их разговор часто становился непристойным, когда они думали, что он находится наверху в своей комнате. Слушая, как горячая соседка разговаривает с его матерью о сексе, он всегда чувствовал острую потребность подрочить. Он также чувствовал себя немного странно из-за участия его матери. Но женщины говорили не только о сексе. Они бесконечно болтали о множестве мирских вещей. Одна вещь, которую он узнал давно, заключалась в том, что у Саманты Рэйми была аллергия на кошек.
Саманта была теперь еще на пару шагов ближе.
Уэсли толкнул дверную ручку. Он почувствовал, как дверь отходит от рамы и постепенно движется внутрь. Через секунду или две, - сказал он себе, - он проскользнет внутрь, захлопнет дверь и запрет ее.
- Это ложь. У тебя нет кошки.
Она усмехнулась и приподняла бровь.
- С чего ты взял?
Он кивнул.
- У тебя аллергия на кошек.
Она предостерегающе погрозила ему пальцем.
- Ты непослушный мальчик, юный Уэсли. Ты же знаешь, подслушивать невежливо.
Он нахмурился.
- Подожди... ты знала об этом?
- Конечно. Я также знаю, что ты пробирался ночью к моему дому и заглядывал в мои окна. О, не смущайся. Я позволила тебе посмотреть, как я раздеваюсь. Знаешь, что, Уэсли? Мне всегда казалось, что я лишу тебя девственности. Я знала, что у тебя проблемы с общением с молодыми людьми твоего возраста, и подумала, может быть, я смогу облегчить тебе жизнь. Придам тебе уверенности. К сожалению, я так и не решилась сделать это. Но еще не поздно. Как бы ты хотел повеселиться со мной?
Уэсли толкнул дверь еще на пару дюймов, но продолжал оставаться на крыльце.
- Tы пыталась проникнуть в мой дом?
Она засмеялась.
Теперь она была всего в нескольких футах от него, достаточно близко, чтобы протянуть руку и схватить его.
- Не хочешь засунуть свой член мне в рот, Уэсли? Бьюсь об заклад, ты бы сделал это.
Она начала развязывать пояс своего кимоно.
Уэсли толкнул дверь еще на несколько дюймов и сделал свой первый неуверенный шага назад.
- Чтo ты делаешь?
- А ты как думаешь?
Она распахнула кимоно, и он увидел под ним обнаженный торс. Он никогда не был так близок к обнаженной груди, а ее грудь была огромной, как у порно-звезды. Их вида было почти достаточно, чтобы замкнуть его мозг и ослепить его от опасности, которую представляет женщина. Однако в следующее мгновение он понял, что вся обнаженная кожа залита кровью.
Ее улыбка изменилась, превратившись в насмешку.
- Сатана хочет твою душу, Уэсли, и я здесь, чтобы забрать ее.
Она бросилась на него.
Он ахнул от шока и попятился, отчаянно пытаясь закрыть дверь, прежде чем она смогла войти внутрь. К сожалению, он слишком долго колебался. К тому времени, как он захлопнул дверь, она уже протиснулась. Теперь она была зажата между краем двери и дверным косяком. Одной рукой он держался за дверную ручку, а другой попытался вытолкнуть ее обратно, но не сдвинулся с места. Его ужас нарастал, он кричал, чтобы она ушла. Она засмеялась и царапнула длинными ногтями по его лицу, заливая глаза кровью. Она царапала его не один, а несколько раз, продолжая смеяться. Его кровь капала с ее ногтей на пол.
