Не считая потерь советских войск и Войска польского, авантюра АК стоила полякам до 200 тысяч погибших и брошенных в концлагеря, а также Варшавы, методично превращённой немцами в течение нескольких месяцев в развалины. Штурмовать эти развалины в январе 1945 года было сложнее, чем брать невзорванный город.
Но кто был ответственен за авантюру и за развалины Варшавы?
За развалины Варшавы, в первую голову, безусловно, – Гитлер. Но за авантюру, в первую голову, нёс ответственность генерал Коморовский, его заместитель полковник (позднее генерал) Хрущчель (Хрусцель) и подпольное руководство Армии Крайовой. Они-то, как люди в военном деле сведущие и находящиеся внутри ситуации, должны были понимать, что Черчилль, Рузвельт, Миколайчик и компания толкают их на преступное безрассудство.
Свою долю вины несут лондонские поляки и их лондонские покровители во главе с Черчиллем.
Можно назвать и иных конкретных виновников, но в конечном счёте в трагедии Варшавы надо винить буржуазное политиканство, стремление имущих слоёв в Польше сохранить после войны довоенные привилегии, антисоветизм и антикоммунизм.
Томас Манн примерно в те же годы назвал антикоммунизм величайшей глупостью ХХ века, но уже тогда он (антикоммунизм) был одним из величайших преступлений века. И Варшавская трагедия тоже на его счету.
А чтобы это было видно предметнее, далее – в завершение темы – приводится, без особых комментариев, ряд выдержек из архивных документов…
Из донесения представителя Генштаба РККА генерал-майора Молоткова маршалу Жукову от 19 сентября 1944 года:
«Докладываю:
1. В западной части Праги найден документ – приказ главного коменданта вооружённых сил в стране (Польша) генерала Бура. Документ отпечатан на польском языке, формат – лист (объявление, приказ) для расклеивания на стенах домов….
Доношу дословно его концовку:
«…Большевики перед Варшавой. Они заявляют, что они друзья польского народа. Это коварная ложь… Большевистский враг встретится с такой же беспощадной борьбой, которая поколебала немецкого оккупанта. Действия в пользу России являются изменой родине… Комендант Армии Крайовой обязал подавить всякие попытки поддержки Советов. Немцы удирают. К борьбе с Советами…»
Листовка обезличена. Даты не имеется. Шрифт крупный… В листовке указывается, что великая и независимая Польша вскоре воспрянет… с Америкой и Англией… Поэтому прошу Вашего решения о докладе по существу товарищу Сталину…»
(Резолюция Жукова: «Штеменко. Доложите телеграмму т. Молоткова т. Семёнову. Жаров».)
Из доклада разведчика штаба 1-го Белорусского фронта «Олега», вышедшего в ночь с 1 на 2 октября 1944 года из центрального района Варшавы:
«… 21 сентября с. г. приземлился в центральном районе гор. Варшава на ул. Гожа. Как оказалось, в этом районе действовали отряды Армии Людовой…
<…>
22 сентября был принят генералом Скаковским (из Армии Людовой. – С.К.). Скаковский обещал мне полное содействие в работе…
Вслед за этим я был направлен к командованию центрального повстанческого участка – в штаб генерала Монтёр (полковник Антоний Хрусцель (Хрущчель, Chrusciel), командующий Варшавским округом Армии Крайовой. – С.К.)…
Первым вопросом со стороны Монтёра, после того как я представился как офицер Красной Армии, прибывший для установления связи, был: «Имеете ли полномочия для разрешения политических вопросов?» После моего отрицательного ответа Монтёр разочарованно сказал: «Вы прибыли не как политический представитель? Жаль. Тогда нам мало о чём разговаривать»…»
Разведчиком «Олегом» был лейтенант Иван Андреевич Колос. Он остался жив и после войны оставил воспоминания, но в данном случае цитируется официальный документ – толковый и обстоятельный доклад «Олега», хранящийся в Центральном архиве МО РФ. И то, что «Монтёра» Хрусцеля даже в ситуации провала восстания волновали не оперативные, а «политические» вопросы, делает политическое и человеческое лицо руководства Армии Крайовой просто отвратительным.
«Олег» отмечал недоброжелательное и подозрительное отношение «Монтёра» к нему как к представителю Красной Армии.
Хрусцель заявил Колосу: «Мы нуждаемся только в боеприпасах и вооружении. Продукты мы не просим, так как их доставляют Англия и Америка».
Характерно, что на беседе Хрусцеля с Колосом, как докладывал «Олег», присутствовал некий «человек в гражданской одежде, который фактически руководил совещанием»: «Монтёр» «не давал ни одного ответа, предварительно не посоветовавшись с этим человеком».
Интересно, на каком языке советовался Хрусцель с этим «штатским»? На польском, на английском, или на «американском»?
Межу прочим, этот «Монтёр» представлял лейтенанту Колосу свой «стратегический план», в котором предлагал Красной Армии немедленно брать Варшаву обходными ударами с флангов, а не штурмовать её в лоб. А штабники АК выражали недовольство тем, что Красная Армия до сих пор не наступает.
СТАЛИН в Москве, на совещаниях с Жуковым и Рокоссовским, и без хрусцелей понимал значение фланговых ударов, Жуковым же и Рокоссовским предлагавшихся. Но предлагавшихся не немедленно. Немедленно оба маршала предлагали взять стратегическую паузу и перейти к обороне ввиду истощения войск.
Что и было сделано.
Продолжаю цитировать доклад Ивана Колоса:
«…К моменту моего прибытия в Варшаву в городе царил голод. Солдаты в качестве питания получали: утром горячую воду, днём и вечером горячий суррогат кофе. Хлебы и крупы не было. Гражданское население не получало никакого продовольствия. Одновременно в городе имела место разная разнузданная спекуляция продуктами питания. На базаре (?!. – С. К.) можно было купить всё, включая сало и хлеб. Продажа шла исключительно на золото и доллары. Было известно, что крупнейшие фабрикаты и помещики, находившиеся в городе, обладают крупными запасами продовольствия, охранявшегося вооружённой стражей. Городская Управа, руководимая лондонским правительством, не принимала никаких мер к регулированию снабжения населения. Ежедневно сотни людей умирали от голода и болезней…»
И вот в этой ситуации «Бур», «Монтёр» и «Хирург» (кличка подполковника Станислава Вебера) выпускали ежедневно бюллетени, где – как писал «Олег» – «утверждалось об эффективности сбрасывания англо-американской авиацией продовольствия и снаряжения повстанцам».
«Олег» отмечал, что 14 сентября «был организован демонстративный (какое точное слово! – С.К.) полёт 80 тяжелых самолётов, которые с высоты до 3 тысяч метров сбросили большое количество грузов, из которых не менее 95 % попало к немцам».
Интересно было бы знать, а какое количество из этих грузов вообще не попало в грузовые отсеки «Крепостей» для того, чтобы благополучно, без всяких парашютов и шумихи, «приземлиться» на чёрных рынках «освобождённой» союзниками Италии?
Ведь кому война – мачеха, а кому – и бизнес!
Вот ещё строки из обобщающего доклада «Олега». Он того стоит, и я далеко ещё не закончил его цитирование:
«… В качестве официального руководителя выступил генерал Бор (так в текст. – С.К.) (настоящая фамилия граф Коморовский). Личность Бора сугубо законспирирована. Никто из солдат и офицеров его не видел, доступ к нему имели только Монтёр и некоторые полковники. Все личные приметы сохранялись втайне, так, чтобы никто и не мог сказать, был ли Бор в Варшаве, или его там не было.
Генерал Скаковский (из Армии Людовой. – С.К.) ни разу не был принят Бором.
От имени Бора выступал его адъютант генерал Гутек…»
Этот Гутек проводил официальные пресс-конференции (!!), при этом, как докладывал Колос, руководство АК в Варшаве проводило открытую антисоветскую пропаганду среди повстанцев и населения.
«Выдвигался лозунг «Создания «второго чуда» на Висле», которое не должно пустить русских в Варшаву. – Писал лейтенант Колос. – Пропаганда АК утверждала, что Красная Армия будет проводить массированный вывоз поляков из Польши в Сибирь и заселение польских районов русскими. Неоднократно упоминалась Катынь…»
Писал Колос и вот что:
«В начальный период восстания Советский Союз и Красная Армия подвергались многочисленным нападкам за то, что они не оказывают помощи повстанцам, в отличие от Англии и Америки. После начала сбрасывания советской авиацией грузов над Варшавой руководители АК продолжали утверждать, что сбрасываемые грузы – английского происхождения, которые доставляются в Москву и оттуда транспортируются советскими самолётами.
Реакционные политические организации выделяли специальных пропагандистов, которые обходили солдат и население, настраивая их против Красной Армии…»
