Таким образом, встречаясь уже в записях речи папы в Клермоне (1095), аргумент наблюдается затем лишь в источниках XIII столетия. Есть серьезные основания полагать, что и это было частью общего поворота пропаганды в сторону подчеркивания личной значимости Святой земли для Бога: если лично важна Святая земля, значит, лично важен и сам крестовый поход.
1.3.2. Бог призывает взять крест и последовать за Ним с крестом на плечах
Опираясь на соответствующие евангельские цитаты, пропаганда иногда характеризовала экспедицию и как следование за Богом с крестом. Получалось, что Бог как бы призывает взять на себя крест страданий крестового похода и последовать за Ним с крестом на плечах.
Как таковая идея многократно становилась предметом интереса историков в последние десятилетия, и они смогли дать ее интерпретацию в контексте истории средневекового мировоззрения. Поэтому в силу ее сравнительно хорошей изученности не стоит останавливаться на ней подробно.
Качественно новым наблюдением является лишь следующее. Как и предыдущая, эта идея встречается уже в записях папской речи на Клермонском соборе, однако опять же, как и предыдущая идея, она получает новый виток распространения в понтификат Иннокентия III. Очень возможно и в этом случае, что «вторая жизнь» аргумента была связана с личной значимостью Святой земли и, следовательно, крестового похода для Бога.
Вскользь об идее следования за Богом применительно к крестовым походам упоминал в своей монографии еще М. Вилли[250]. Вместе с тем специального изучения идея была удостоена лишь в работах последних десятилетий. Она, идея, являлась одним из проявлений существовавшей в те времена идеи imitatio Christi (подражание Христу), о которой уже говорилось выше. Эта идея, как справедливо предполагает В. Паркие, и повлияла на появление аргумента крестоносной пропаганды, о котором идет речь[251]. Взваливание на себя аналога «креста Господня» было частью подражания земной жизни Христа. А. Бистед также рассмотрела вопрос об истории этой идеи специально, придя к тем же выводам[252]. Она же справедливо связала идею с реально существовавшим обрядом принятия креста: таким образом, имитация оказывалась подкреплена ритуалом, и крестоносец в буквальном смысле слова «принимал на себя крест»[253]. М. Фелькл также обращает внимание, что уже сам знак креста, принимаемый крестоносцами, означал следование Христу: “In Zeichen des Kreuzes interpretieren sich die Kreuzfahrer selbst als Nachfolger ChristV’[254].
Как было сказано, конкретные примеры существования идеи о пропаганде крестовых походов встречаются уже в некоторых из вариантов речи папы в Клермоне.
В конце своей речи в Клермоне, согласно версии Роберта Реймсского, папа добавляет цитату из Мф. 10:38: «И кто не берет креста своего и следует за Мной, тот не достоин Меня»[255]. Очень важно – справедливо считает В. Паркие, – что эта цитата произнесена папой как комментарий, последовавший за предписанием нашивания крестов на одежде[256]. Таким образом, нашиваемый крест действительно становился иллюстрацией идеи «имитации Христа». В варианте Бальдрика Дольского папа приводит слова из Лк. 14:27: «И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником»[257]. Опять же цитата следует как комментарий предписания папы нашивать на одежды крест. Небольшой пересказ речи папы в Клермоне имеется и в анонимной хронике «Деяния франков». Как сообщает эта хроника, папа «начал с обстоятельностью проповедовать и предписывать, говоря, что если кто пожелает спасти свою душу непорочной, то пусть не усомнится смиренно последовать путем Господа»[258]. Папа также сказал: «Братья, вам следует претерпеть во имя Христа много несчастий, бедности, лишений, гонений, скудости, болезней, голода, жажды и многого другого, ибо Бог сказал своим ученикам: “Следует вам много претерпеть за имя мое” [ср. Деян. 9:16]»[259]. В хронике Эккехарда из Ауры клирик по имени Арнольд в своей речи воинамкрестоносцам сказал, что крестоносцы «несут ежедневный крест за Христом» (crucem cotidianam post Christum tulistis) [260].
Уже тогда можно найти пример связывания воедино следования за Христом и небесного воздаяния. В версии Роберта Реймсского папа, говоря о том, что не нужно пренебрегать походом из-за привязанности к дому, цитирует Мф. 10:37 и затем Мф. 19:29: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня. Кто оставит домы, или отца, или мать, или жену, или детей ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную»[261]. Следование за Христом – это еще и путь к воздаянию. Он пусть и сложен, но щедро вознаграждается.
Таким образом, идея о следовании за Богом с крестом возникла как таковая еще на самом раннем этапе крестовых походов. После этого наблюдается большой перерыв, когда мы больше не видим следов ее использования. Проповедник третьего крестового похода Алан де Лилль в проповеди о кресте Господнем говорит о крестоносцах как о тех, кто «несет крест Христа» (ferant crucem Christi)[262], но что-либо более значительное до понтификата Иннокентия III найти не получается.
Как правомерно указывает А. Бистед, до Иннокентия III идея не фигурирует в папских письмах[263]. Ко времени же понтификата Иннокентия in, как было замечено, происходит общий сдвиг в сторону подчеркивания значимости Святой земли для Бога лично.
В письме архиепископам и епископам Англии (1201), сохранившемся в составе хроники Роджера Ховеденского, папа Иннокентий III интерпретирует крестовый поход как воплощение Мф. 16:24 («Если кто хочет идти за Мною, отвергнись от себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною»)[264]. Тот же папа в своем письме графу Тулузскому (1198) призывает последнего отказаться от себя самого, водрузить крест Бога и последовать за Ним (pro ipso te ipsum abneges et tollas crucem eius et ipsum sequaris)[265], перефразируя Мф. 16:24. Снова эта идея повторяется в письме нескольким епископам по поводу организации проповедей крестовых походов (1198): «кто же не берет крест свой, и не следует за Тем» (quis non tollat crucem suam et sequatur earn), кто много пострадал за нас[266]. Та же мысль присутствует в письме графу Раймунду из Форкалькье (te ipso et tuis penitus abnegatis, tollas crucem eius qui pro te crucis non dubitavit subire discrimen) [267]. В письме, разосланном верующим в разные концы католического мира (1200), папа говорит, что непосредственно сам Бог призывает верующих последовать за Ним, цитируя при этом Мф. 16:24[268].
Довольно быстро понтифики снова догадываются выгодно связать тезисы следования за Богом и полагающегося за это воздаяния. Таким образом, упор делается не только на предстоящие страдания, но и на награду, полагающуюся за следование Богу. В булле Quia maior (1213), отправленной верующим различных регионов, библейская цитата о принятии креста и следовании за Богом представляется в новом, «выгодном», свете: «[Бог] сам возглашает, говоря: Если кто хочет идти за Мною, отвергшее от себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною [Мф. 16:24]. Он словно говорит: Кто хочет последовать за мной за венцом, пусть последуют за мной также и на сражение, которое предлагается всем в качестве проверки»[269]. Иначе говоря, акцент теперь делается не только на кресте, как тяжелом бремени, принятием которого нужно доказать свою преданность Богу, но и на воздаянии. Проследовав за Христом на крест, человек затем также последует за Христом и в рай. Аналогичный подход мы видим и в письме верующим Ломбардии и Тосканы (1217) папы Гонория III, который пишет: «Нужно поспешить к столь счастливой награде, и пусть каждый верный возьмет крест свой и последует за знаменем верховного Царя славы, и пусть никто не отказывается от службы Иисуса Христа, ежели хочет править вместе с ним, но пусть скорее отвергается от себя [ср. Мф. 16:24] и пойдет из земли своей и родства своего [ср. Быт. 12:1], отдавая все в руки Того, кто дал все»[270]. Анонимный автор
Ordinatio для проповеди пятого крестового похода в Англии говорит о необходимости следования предписанию в Мк. 2:14 (Следуй за Мною)[271]. Более того, этот автор подчеркивает большую значимость послушания Богу, нежели светским правителям, а также грядущее воздаяние: «Если кто-то из нас таков, что хочет принять крест за преходящие королевства Англии или Франции, заклинаю его пролитой Иисусом Христом кровью, чтобы он сам принял крест за царство небесное, которое вечно и намного лучше»[272].
Большое внимание цитате о следовании Христу из Евангелия от Матфея уделяет в трактате о проповеди креста Гумберт Романский, который по-разному комментирует ее. Оба фрагмента, приведенные в таблицах ниже, говорят о том, что через следование за Христом на крест человек обретает рай. Таким образом, Гумберт, как и его предшественники начала XIII столетия, видит в рае тот «противовес» «тяжелому» кресту, который в глазах паствы смягчает тяжесть бремени креста.
