— Но должны же сохраниться какие-то архивы?
Полицейский вздохнул и с обреченным видом поинтересовался:
— От меня вы чего хотите?
— Мне необходимо знать, как они погибли. Возможно, от этого зависит жизнь моего сына.
— Только не говорите, что верите в проклятье, — Владимир поморщился.
— Так вы о нем слышали!
— Да весь город о нем слышал. Толку от этого? Проклятие − страшилка для детей. Чтобы в лес гулять не ходили и родителей слушались. Вы же современная женщина. Откуда в вас это суеверие?
— Я не говорила, что верю в проклятие, — ответила Вероника. — Я просто хочу разобраться в ситуации.
Владимир пальцами выбил барабанную дробь о капот автомобиля и произнес:
— Хорошо. Если вам необходимо знать всю историю от начала до конца, я пороюсь в документах и поделюсь с вами находками. Предлагаю поужинать сегодня вечером.
— Ужин? — переспросила Вероника.
— Что вас удивляет? Я приглашаю вас на ужин. Раз уж мне придется тратить свое время в архиве, то я заслуживаю вознаграждение: ужин с красивой женщиной.
— Это свидание?
— Да, — без обиняков заявил он.
— Договорились, — согласилась Вероника. Владимир − приятный мужчина, ужин с ним не будет испытанием.
— Заеду за вами в восемь.
Полицейский попрощался и сел в машину. Вероника проводила автомобиль взглядом и нервно поежилась. Она уже забыла, каково это – ходить на свидания.
Остаток дня прошел в обычных хлопотах. Она забрала Митю из больницы. Светлана Георгиевна пригласила для внука няню. Она по-прежнему не проявляла интереса к мальчику, но будет ли это учитываться в суде? Неужели няня в глазах закона способна перевесить бессонные ночи матери?
В семь Вероника начала собираться на свидание. Жаль, она не догадалась взять с собой платье. Откуда было знать, что ее пригласят на ужин? Перерыв шкаф, она поняла, что надеть ей придется или повседневные джинсы или офисную юбку. И первое, и второе смотрелось одинаково убого. В таких нарядах ходят на работу, а не на свидание.
С верхом дела обстояли еще хуже. Всего одна приличная блузка. Что ж, по крайней мере, ей не придется мучиться с выбором. Прикладывая к себе поочередно то юбку, то джинсы она никак не могла определиться.
— Митя, — окликнула Вероника играющего на кровати сына, — тебе что больше нравится?
— Синее платье. То, что на бретельках, — не поднимая головы, ответил он.
— Мне тоже, — приуныла она. — Но я оставила его дома.
— А куда ты идешь? А с кем? А ты надолго? — Митя забросал ее вопросами, и она пожалела, что обратилась к нему за советом.
— Ступай к себе, — в конце концов, она не выдержала и выпроводила сына в его комнату. Под бок к няне.
После долгих метаний Вероника надела юбку. В ней она хотя бы выглядит женственно. Если не придираться к серому цвету ткани, то юбка ей даже идет. Подчеркивает округлые бедра и стройные ноги.
Вероника распустила волосы и подкрасила губы. Перед выходом еще раз придирчиво осмотрела себя в зеркало. Последний раз на свидании она была года два назад. В тот раз все пошло не так. С тех пор в ее личной жизни наступил ледниковый период. Отношения с мужчинами покрылись толстым слоем снега. Давно пора взять в руки лопату и откопать их.
Сердце взволновано трепетало, пока она спускалась по лестнице. Владимир ждал у служебной машины. Бок белой «Волги» пересекала синяя полоса со словом «полиция».
— Мы поедем на ней? — Вероника чувствовала себя не в своей тарелке, точно заключенная, которую должны были транспортировать в тюрьму.
— Не считая надписи, автомобиль ничем не отличается от других, — Владимир открыл перед ней дверь. — А по части скорости может дать фору некоторым иномаркам. На ней стоит движок от «Тойоты».
Она кивнула, словно поняла о чем речь. Владимир гордится своей машиной. Надо принять это как данность.
— У нас скромный выбор мест для развлечения, не как в столице, — сказал мужчина, но потом рассмеялся и поправил себя: — нашел, с чем сравнить. На весь город всего-то одна дискотека, ресторан да пара уличных кафе.
— Так куда мы едем? В ресторан, кафе или на дискотеку?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я подумал, что на дискотеке мы не сможем поговорить. Для уличных кафе вечером еще прохладно. Остается ресторан.
— Прекрасный выбор, — улыбнулась Вероника.
Ресторан приятно поразил. Вероника не рассчитывала наткнуться в провинциальном городке на заведение, оформленное с изысканным вкусом. Первой ассоциацией была Россия начала двадцатого века. Ее любимая эпоха.
Стены зала были выкрашены в приятный для глаза бежевый цвет. Потолок украшали розетками из гипса. На столиках лежали накрахмаленные скатерти. На каждом стояло по резному подсвечнику.
Одна беда: Вероника в юбке-карандаше и невзрачной блузке чувствовала себя здесь не к месту. В подобное заведение принято надевать вечернее платья с бриллиантовым колье, а не наряд бухгалтера.
— Почему вы не предупредили, что мы пойдем в шикарное место? — шепотом спросила она у Владимира, пока тот вел ее к столику.
Она буквально кожей ощущала взгляды наряженных дам и их кавалеров. Откуда они только взялись в тихом городке?
— В столице вы, наверное, и не в таких заведениях бывали.
Вероника предпочла сделать вид, что так оно и было. Хотя за всю жизнь она от силы посетила с десяток кафе, да и те были не высокого класса.
Ее спутник остановился около столика и отодвинул стул. Давно Веронике не оказывали такого внимания. Борис максимум на что был способен − первой пропустить ее в подъезд. Этим его ухаживания и ограничивались. Неизбалованная мужским вниманием Вероника растаяла от пары галантных жестов.
От предложенного Владимиром шампанского закружилась голова. На время она выкинула из головы все заботы. И в первую очередь мысли о проклятии.
Ужин шел своим чередом, когда на небольшую сцену в углу вышли музыканты – выгодно отличающиеся от тех, что поют хиты шансона. Живая музыка наполнила зал. В основном звучали спокойные эстрадные композиции прошлых лет в авторской аранжировке. Веронике показалось, что она попала на концерт. Исполнение было столь талантливо, что хотелось, позабыв обо всем на свете, просто слушать.
Тягучие ноты мелодии завораживали, вводили в транс, словно напев заклинания. Вероника сама не заметила, как начала покачиваться им в такт.
— Потанцуем?
Вопрос застал ее врасплох. Владимир, не дав ей опомниться, встал из-за стола и протянул руку. Ничего не оставалось, как принять приглашение. Он вывел ее на середину зала, где несколько пар уже кружилось в танце, прижал к себе и они вместе заскользили по паркету. Владимир оказался прекрасным партнером. Все что требовалось от Вероники: расслабиться и подчиниться. И вот уже она, не умея толком танцевать, кружилась в подобии вальса.
За столик Вероника вернулась очарованная танцем и своим спутником. Опомнилась она, только когда подали десерт, и вдруг поняла, что два часа потратила на болтовню ни о чем.
— Ты нашел сведения о том, как умерли прадед, дед и отец моего сына? — перебила она Владимира на полуслове. К этому моменту они перешли на «ты» и вели себя как старые знакомые.
— А я все думал, когда ты вспомнишь.
— Рассказывай, — потребовала Вероника.
И он рассказал. Первым в очереди роковых смертей, преследующих семью Севериных, значился муж Изольды Карловны – Арнольд.
Он был на двадцать лет старше супруги. Обеспеченный мужчина, видный советский партийный деятель. Он имел не малый вес в округе.
В свою очередь семнадцатилетняя красавица Изольда славилась буйным нравом. Старожилы городка отлично помнили эту пару. Еще в день свадьбы многие пророчили им мрачное будущее. Так и случилось.
Уличив жену в измене, Арнольд не вынес позора и повесился. Желая больнее ранить изменщицу, для самоубийства он выбрал дерево рядом с окном их общей спальни. Первое, что увидела поутру Изольда – раскачивающийся на ветке труп мужа.
Местные потом говорили: это зрелище так шокировало молодую женщину, что она тронулась умом. Изольда обрекла себя на добровольное затворничество, не пожелав срубить роковое дерево, а оставив его как напоминание о своей легкомысленности.
