— Что ж, — проговорил он, — уже много времени. Если у вас есть машина, я готов разделить ее с вами.
— Вот это дело, — произнес Брэдон.
Уиллис поднялся, и они оба подошли к Памеле.
— Полагаю, вы знаете нашего мистера Уиллиса?
— О да. — Памела слегка улыбнулась. — Одно время он дружил с Виктором.
Дверь. Ступени. Вход. В конце концов, они были на Улице.
— Теперь мне пора, благодарю вас за ленч, мистер Брэдон. Вы не забудете? — спросила Памела.
— Конечно, нет.
— Удачного дня, мистер Уиллис.
— И вам того же.
Женщина удалялась быстрыми шагами. Рычащие кривые улицы охватили ее, и стук ее невысоких каблучков становился все глуше. К ним подъехало такси.
Брэдон назвал водителю адрес и пропустил Уиллиса вперед.
— Такой милый ребенок эта девушка, сестра Дина, заметил он с улыбкой.
— Слушай, Брэдон; я пока еще точно не понял твоих игр, но тебе лучше вести себя осторожнее. Я уже говорил Дину и теперь говорю тебе — если ты затянешь мисс Дин в свои грязные делишки...
— Какие грязные делишки?
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
— Возможно, да. И что с того? У меня тоже будет сломана шея? Как у Виктора Дина?
— У тебя... — Уиллис внезапно запнулся. — Не важно, — мрачно проговорил он. — Ты получишь то, что заслужишь. Я подумаю.
— Нисколько не сомневаюсь, что вы все выполните с высокой профессиональностью, — ответил Брэдон. — Но вы не против рассказать мне, в чем конкретно вы меня подозреваете? Насколько я могу судить, мисс Дин не в восторге от вашего общества.
Уиллис покраснел как помидор.
— Конечно, это не мое дело, — продолжал Брэдон, — но вообще-то, с другой стороны, это точно так же и не ваше дело, правда?
— Мое, — отозвался Уиллис. — Это чертово дело каждого человека. Я слышал, что мисс Дин назначила вам встречу, — заметил он сердито.
— Какой вы отличный детектив, — с восхищением произнес Брэдон. — Но вам нужно получше заботиться о том, чтобы вас не заметили, когда вы следите за кем-то. Вам нужно быть осторожнее с зеркалами или с тем, что может послужить своеобразным зеркалом. Так вот, напротив стола висела картина, именно в ней отражалась комната. Элементарно, мой дорогой Ватсон! Конечно, все приходит с практикой. Однако насчет встречи нет никакого секрета. В эту пятницу мы собираемся на забавную вечеринку. Я встречаюсь с мисс Дин, чтобы пообедать в «Булестине» в восемь, а оттуда мы уже вместе поедем до указанного места. Возможно, вы хотите составить нам компанию?
Полицейский опустил руку, и такси наконец проехало на нужную улицу.
— Лучше вам быть поосторожнее, — прошипел Уиллис. — Ловлю вас на слове.
— Мне лично было бы очень приятно, — ответил Брэдон. — А вот вы сами решите для себя, поставите ли вы мисс Дин в затруднительное положение своим присутствием или нет, если появитесь на этой вечеринке. Но вот, мы и приехали. Мистер Уиллис, мы должны оставить это небольшое недоразумение за порогом этого здания и всецело посвятить себя «Сопо», «Помпейн» и горошку. Приятная встреча, если не считать последнего инцидента. Но лучше нам не жаловаться. Мы не можем ожидать драк, убийств или внезапных смертей чаще, чем раз в неделю. Кстати, а где были вы, когда мистер Дин упал с лестницы?
— В уборной, — спокойно ответил Уиллис.
— Правда? — Брэдон взглянул на него еще раз, очень пристально. — В уборной? Вы интригуете мня все больше, Уиллис.
Атмосфера отдела печати после ленча была менее напряженной, чем до него. Директора «Брозерхуд», к счастью, ушли, не увидев ничего, что бы их слишком шокировало; мистер Джоллоп, раздобренный ленчем, просмотрел три постера с неустанной готовностью все принять и теперь находился вместе с мистером Пимом, почти убежденный подписаться под осенней кампанией. Страдающий мистер Армстронг, освобожденный от посещения мистера Джоллопа, помчался на прием к дантисту. Мистер Толбой, пришедший к мисс Росситер. за личной корреспонденцией, с радостью провозгласил, что полудвойной модуль «Нутракса» отправлен в печать.
— Это «Китл-Кэтл»? — спросил Инглеби. — Ты меня удивляешь. Я думал, у нас с ним будут неприятности.
— Я тоже, — ответил Толбой. — Это было шотландское название? А люди понимают, что оно значит? Он что, предлагал называть женщин коровами? А набросок не кажется вам немного модернистским? Но Армстронгу удалось его как-то утвердить. Могу я выкинуть это в твою корзину для ненужных бумаг, мисс Росситер?
— Безусловно, — позволила леди, подставляя ему корзину для бумаг. — Все получает надлежащее внимание от нас и немедленно отправляется по месту назначения кратчайшими и точнейшими путями.
— Дай-ка посмотреть, — произнес Гарретт. — Я держу пари, что это для леди, а он — женатый человек, наверняка! Нет, ты не посмеешь. Толбой, старый черт, стой смирно. Скажите нам, от кого оно, мисс Росситер?
— К. Смит, эсквайр, — ответила мисс Росситер. — Ты проиграл пари.
— Что за незадача, но я подозреваю, что это все только камуфляж! Толбой наверняка держит целый гарем. Нельзя доверять таким симпатичным голубоглазым мужчинам.
— Заткнись, Гарретт, — взорвался Толбой, высвобождая себя из объятий Гарретта и давая ему подзатыльник. — Я никогда в жизни не встречался с таким количеством девушек в нашем отделе, как ты. И ничего от тебя не утаишь, даже корреспонденцию.
— Каким образом можно скрыть что-либо от рекламного агента? — требовал ответа Инглеби, подкладывая себе четыре кусочка сахара. — Мы всю свою жизнь задаем интимные вопросы совершенно незнакомым людям, и это никак не затрагивает наших чувств: «Мама, ваш ребенок уже научился обыкновенным привычкам?»; «Вас беспокоит чувство тяжести в желудке после принятия пищи?»; «Вас устраивает ваш стул?»; «Вы уверены, что ваша туалетная бумага безопасна и не содержит микробов?»; «Самые близкие ваши друзья не осмеливаются спросить вас об этом?»; «Вы страдаете от излишнего количества волос?»; «Вам нравится, когда они смотрят на ваши руки?»; «Вы когда-нибудь спрашивали себя об аромате вашего тела?»; «Если с вами что-то случится, будут ли в безопасности те, кого вы любите?»; «Зачем вы проводите столько времени на кухне?»; «Вы полагаете, что ковер чист, — но так ли это?»; «Вы уже стали жертвой перхоти?». Иногда мне даже становится интересно, почему они все однажды не соберутся и не пошлют нас куда-нибудь подальше?
— Они понятия не имеют о нашем существовании, — заметил Гарретт. — Все полагают, что рекламные объявления пишутся сами по себе. Когда я говорю людям, что работаю в рекламном агентстве, они всегда спрашивают, разрабатываю ли я дизайн плакатов, и никогда не думают о тексте.
— Они думают, что производитель сам пишет все тексты, — сказал Инглеби.
— Им бы следовало посмотреть некоторые предложения, выдвигаемые производителем.
— Да уж, — ухмыльнулся Инглеби. — Это кое-что не напомнило. Знаете одну идиотскую вещь, придуманную однажды «Дарлингс», — воздушная подушка для путешественников с куклой, которая сидит посередине с табличкой «занято».
— Для чего? — поинтересовался Брэдон.
— Ну, идея в том, что ты размещаешь подушку на сиденье в железнодорожном вагоне, и кукла как бы говорит о том, что место уже занято.
— Но подушка и без куклы будет говорить о том же.
— Вы правы, сэр, много всего, особенно бумаги. Бумага выкидывается огромными количествами, целыми мешками. Конечно, она отправляется на переработку, но такой перевод хорошей дорогой бумаги большое расточительство. Лучше бы использовать дешевую бумагу. Еще разные коробочки, обрезки, сломанные карандаши и тому подобное. Вы бы удивились, узнав, какое количество разнообразных предметов попадает в мусорные ящики. Иногда мне кажется, что леди и джентльмены приносят сюда все свои вещи просто для того, чтобы однажды их выбросить. Больше всего грязи скапливается на полу, — подытожила миссис Крамп. — Даже в корзинах для бумаг меньше мусора, хотя, слава богу, корзины делаются большими.
— Должно быть, я вам доставляю много хлопот.
— Ну что вы, сэр, это моя работа. Порой даже бывает интересно, что на сей раз придется обнаружить на полу и в укромных уголках кабинетов. Однажды я нашла две банкноты достоинством в фунт на полу в кабинете мистера Инглеби. Конечно же, я вернула ему их. Но теперь предупреждаю всех сотрудников, чтобы перед уходом они внимательно осматривали свое помещение и убедились в том, что ничего ценного не обронили случайно. А еще не так давно — как раз в тот день умер мистер Дин — я обнаружила что-то вроде камешка, он валялся в коридоре, выглядел как какой-то талисман или амулет. Я думаю, что он выпал из кармана бедного мистера, когда тот падал. Миссис Дулиттл сказала мне, что прежде видела эту вещь в его кабинете, поэтому я принесла его сюда, сэр, и положила в эту маленькую коробочку. Вот он, сэр. Забавная штучка, правда? Похожа какого-то жучка. Она лежала в самом темном углу под железной лестницей, и сначала я подумала, что это подумала, что это обыкновенная галька, как и та, другая.
