всё получилось, и ничего лишнего не сболтнула.
Оглядев стены палаты, Элизабет постаралась запомнить каждую деталь. Не то, чтобы это было так важно для нее, но здесь прошли первые дни ее новой жизни. И эти стены хранили в себе массу новых впечатлений, воспоминаний и даже эмоций.
Прошло так мало время с момента пробуждения в чужом теле, а леди Крамельтон уже привыкла считать его своим, и стала свыкаться с порядками нового времени. Прислушавшись к себе, она отметила, что помолодела и душой. Груз прожитых лет не давил с прежней силой, и сейчас она чувствовала себя лет на пятьдесят, не более
Конечно, ее опыт и мудрость никуда не делись, просто слегка подвинулись, уступая место новым ощущениям. Легкость в теле, юный звонкий голос, отсутствие болей — всё это не могло не сказаться на самовосприятии Элизабет.
Сложно ощущать себя девяностолетней развалиной в молодом и практически здоровом теле. С каждым днем руки и ноги леди всё лучше откликались на различные действия, разгоняя кровь по телу. Тренировки стали доставлять удовольствие, ведь с ними возвращалась чувствительность и способность двигаться.
Элизабет чувствовала в себе силы дышать, бегать, творить. Такое забытое, и такое приятное чувство! А потому, она отчаянно желала как можно скорее покинуть надоевшую палату.
Остаток дня она провела в ожидании следующего, и скорого отъезда из больницы. Современный мир представлялся ей необычным, полным чудес и удивительно красочным. И леди боялась, что разочаруется в нем, когда придет время покинуть палату. Желание и страх — два противоположных чувства охватили Элизабет, заставляя сердце стучать быстрее, а румянец на щеках — пылать ярче.
Когда наступило утро, Элизабет крепко спала, так как полночи не могла сомкнуть глаз, пребывая в ужасающе нервозном состоянии. Медсестры разбудили ее, оповещая о начале нового дня и последних часах в стенах поликлиники. Леди Крамельтон внутренне возмутилась: как же она могла проспать такое важное событие?!
Врач не заставил себя ждать и заглянул к своей юной пациентке в первую очередь.
— Лизонька, доброе утро! Как ваше самочувствие? А настрой? — доктор излучал позитив и бодрость.
— Доброе! Всё отлично! Очень хочется домой, — Элизабет старалась говорить то, что по ее мнению будет уместно. И хотя свой нынешний «дом» она даже в глаза не видела, но всё же стремилась попасть туда.
Доктор остался доволен и ответом леди, и ее внешним видом, а потому дал свое разрешение на домашнее лечение.
— А кстати, Лиза, где твои родители? Пора бы им показаться. Они должны подписать кое-какие бумаги. И уйти своими ножками у тебя пока не получится, — пошутил доктор.
Словно услышав его слова, появились родители. Сначала нарастал шум в коридоре, а затем ввалилась в палату мать, вся взмыленная и немного растрепанная.
— Ой, простите! Кажется, мы проспали сегодня! Будильник не сработал, а мы с мужем впервые за столько ночей нормально выспались. Когда узнали, что наша девочка будет скоро дома, от сердца отлегло, и нас сморил крепкий сон. Как неудобно-то вышло! — охала женщина, извиняясь перед работниками больницы за задержку.
— Успокойтесь, Оксана Петровна! Вы вовремя, — прервал доктор поток извинений. — Мы с вами пройдем в мой кабинет, и вы подпишите согласие об ответственности, которую возлагаете на себя, забирая дочь из больницы. Такова стандартная процедура. И заодно, я расскажу вам, что и когда принимать Лизе, какую нагрузку и питание давать.
Мать согласно покивала и, улыбнувшись дочери, вышла следом за доктором. Вместо нее в палату заглянул отец.
— Доброе утро, малышка! Едем домой! — радостно проговорил он. — У меня тут вещи для тебя, чтобы ты не ехала через весь город в халате и тапочках.
Медсестры забрали у отца пакет с вещами и выпроводили его за дверь.
— Ну что, Лизок, давай, в последний раз поухаживаем за тобой, пока твоя мама занята бумажками.
«Хорошие всё-таки тут работницы!» — отметила про себя Элизабет, позволяя медсестрам переоблачить себя в непривычный наряд. И если верхняя часть одежды выглядела просто, то брюки, которые на нее начали натягивать, вызвали недоумение у женщины. Казалось, она должна была бы привыкнуть к современной одежде, благодаря посетителям и роликам в интернете. Но сейчас, когда ей пришлось самой обрядиться во что-то подобное, леди испытала стыд и дискомфорт.
«Как она покажется родным в таких срамных брюках?? Бедра обтянуты, а штаны едва держаться на них. Еще и в дырках чуть выше колена! Да в такой одежде из дома выходить противопоказано, а уж на глаза мужчинам показываться и вовсе стыдно!»
Элизабет, заливаясь краской, взглянула украдкой на медсестер, но те не выказали никакого беспокойства по поводу ее внешнего вида. Наоборот, похвалили стройную фигуру и длинные ноги.
«До чего же странная мода!», — подумала Элизабет, натягивая поверх нательной сорочки, теплый жакет со странным замком-змейкой. Большой плюс этой вещицы был в том, что она хоть немного прикрывала бедра.
Головного убора Элизабет не предложили, а спрашивать самой было боязно. И леди вспомнила, что мать Лизы всегда приходила с непокрытой головой, а значит, так ходят все современные женщины.
Пока леди Крамельтон терзалась сомнениями по поводу своего внешнего вида, вернулась «мать», и быстро покидала все вещи дочери в сумку.
— Ну, доченька, пора! — торжественно произнесла она, подталкивая кресло-коляску к кровати. Медсестры помогли Элизабет перебраться с постели на кресло, и выкатили в коридор из палаты. За дверью ждал отец, который сразу перехватил инициативу и собственноручно повез дочь.
Если бы леди знала, что ждет ее дальше, ни за что на свете не согласилась пройти через подобную пытку!
Глава 8
Герцогиня Крамельтон не ведала о такой удобной вещи как лифт. Поэтому, когда за ней закрылись двери, и стальная коробка соскользнула вниз, выдержка Элизабет затрещала по швам и она закричала. Кричала так, как должна уметь кричать каждая уважающая себя Леди. Громко, пронзительно, душераздирающе!
Медсестра, что сопровождала их в лифте, едва не лишилась чувств. Родители прижались к стенкам лифта, уставившись не мигая на орущую дочь. В какой-то момент, отец
