— Типичные преступники, — гневно сказал Колесов.
Типичные, подумал Лодынин, начиная понимать, что именно его волнует. Второй этаж.
По-прежнему ничего. Комаров следил за прибором, поднимаясь по лестнице. Лодынин вдруг понял. Понял, что именно его волновало. Масштаб преступников, их легкое обнаружение, их быстрая идентификация. Все это не соответствовало тяжести совершенного нападения. Он бросился к телефону. На третьем этаже прибор начал издавать сигналы. Ближе, ближе. Они были в этой квартире.
— Приготовиться, — сказал Комаров, делая знак шедшим за ним сотрудникам. Один из них передал, в какой именно квартире находится контейнер. Оба вертолета развернулись таким образом, чтобы сотрудники спецназа, спускающиеся вниз, оказались на уровне этих окон. Комаров встал у дверей. Один из его сотрудников постучал. Лодынин поднял трубку.
— Всем уходить! — вдруг громко закричал он. — Приказываю всем немедленно уходить!
Комаров увидел, как один из его офицеров сделал знак рукой.
— Приказано всем уходить, — услышал полковник. Комаров, еще не понимая, что происходит, замер. И в этот момент раздался чудовищный взрыв. Взрывной волной буквально выбило дверь, которая упала на одного из офицеров. Еще двое были легко ранены осколками. Застывшие наверху вертолеты почти не получили повреждений. Летчики первой машины сумели удержать высоту. Но вторая машина находилась слишком близко к земле. Взрывная волна и огонь вырвались именно в этом направлении наиболее сильно. Летчик, следивший за тем, чтобы не задеть дерево, испуганно выпустил из рук управление и почувствовал, как ударная волна разворачивает его вертолет.
Удержать машину он уже не сумел, и она рухнула на землю, вызвав второй взрыв и похоронив сразу десять человек спецназовцев. Генералы, стоящие рядом с Лодыниным, решили, что он просто сошел с ума. Колосов недовольно нахмурился.
— Третий, — закричал Лодынин, — отвечайте Пятому! У вас есть потери?
Были слышны треск и крики людей. Генералы растерянно переглядывались друг с другом. Наконец полковник Комаров доложил:
— Один тяжелораненый и двое легкораненых из группы захвата.
— И все? — не поверил Лодынин.
— Погиб один вертолет со всеми сотрудниками, товарищ генерал, — наконец доложил Комаров. — Они были слишком низко от земли. Их ударила взрывная волна.
Лодынин медленно опустил трубку.
— Это была ловушка, — убежденно сказал он, — они просто устроили нам такой сюрприз.
— Нужно объявить тревогу и оцепить место взрыва, — нервно сказал Зароков. — В контейнере было…
— В контейнере не было ничего, генерал, — довольно невежливо перебил его Лодынин. — Неужели вы до сих пор не поняли, что мы имеем дело с настоящими профессионалами?
Остальные генералы молча смотрели на него.
Москва. 10 часов 34 минуты
Они стояли у какого-то дома, беспомощно наблюдая за мучениями своего напарника.
Пришедший в себя Вадим начал стонать, и так громко, что Равилю, сидевшему за рулем, пришлось въехать в какой-то тупик и остановиться. Здесь крики раненого были не так слышны.
Они сделали ему укол морфия и теперь ждали, когда он наконец успокоится. Вместе с ними в автомобиле «Скорой помощи» сидел и незнакомый прежде боевик Седого, с которым они познакомились только в день нападения на колонну. Он был среднего роста, рябой, подвижный, все время скалившийся в какой-то неприятной улыбке. Если бы не разноцветные глаза, его, наверно, можно было назвать и красивым. Но неприятным он был точно. И это парням не очень нравилось.
Этот тип представился как Дима, а здесь не принято было спрашивать документов. Раз ему нравилось это имя, почему бы не называть его именно так. Равиль, маленького роста, с редкими, несколько курчавыми волосами, был скорее похож на студента, чем на наемника. Но все знали, что этот двадцатипятилетний татарин успел отличиться и в Абхазии, и в Чечне.
А его напарник Игорь, наоборот, раньше служил по другую сторону фронта, воевал в Чечне контрактником, а когда срок закончился, вернулся домой и успел попасть несколько раз в крупные неприятности, после чего его наконец заметил Карим и взял а свою группу.
После того как Равиль вкатил морфий Вадиму, они начали ждать, пока лекарство окажет свое действие. Дима почему-то вышел из машины и пошел смотреть, где они остановились. Игорь и Равиль остались ждать в машине.
Уходя, Дима оставил свой чемоданчик в машине.
— Ты куда? — коротко спросил Игорь.
— Нужно осмотреться, — ответил этот тип и ушел, даже не обернувшись.
— Не нравится он мне, — вынес свое резюме Игорь.
— Мне тоже, — сплюнул Равиль. Он говорил по-русски с сильным акцентом. — Такие, как он, человека убьют и не заметят. Ты видел, как он все время прятался, старался под чужие пули не ходить? Правильно говорю — не ходить?
— Можно и так, — махнул рукой Игорь. — Кажется, заснул, — посмотрел он на тяжелораненого напарника. — Ему так досталось. Наверно, не выживет.
— А куда ушел этот Дима?
— Не знаю, но «дипломат» оставил.
— А что там? Может, наши деньги?
— Откуда я знаю? — пожал плечами Игорь.
— Давай мне, — загорелся Равиль, — я такие замки в Казани открывал. Любой замок открою.
Игорь пододвинул ему «дипломат». Равиль повозился несколько секунд и открыл его с торжествующим видом.
— Смотри, — сказал он, улыбаясь.
— Бомба! — ахнул Игорь. — Здесь бомба.
Зачем она ему?
Равиль наклонился.
— Действительно, бомба, — озабоченно сказал он, — но не включена. Наверно, хочет потом взорвать нашу машину.
— Может быть, — равнодушно согласился Игорь, закрывая «дипломат». Он его просто перестал интересовать. И в этот момент к автомобилю подошел Дима.
— Все в порядке, — сказал он, криво улыбаясь, — скоро за нами придет машина, и мы уедем к себе получать деньги. Ребята, там мой «дипломат» должен лежать, дайте мне его.
— Этот? — презрительно спросил Игорь.
Он был высокого роста, широкоплечий, красивый. И потому сразу невзлюбил этого «разномастного» Диму, который был к тому же не из, их команды. Он протянул «дипломат» Диме.
Тот, не влезая в автомобиль, открыл «дипломат», но так, чтобы его не видели двое сидевших в микроавтобусе «Скорой помощи». Чемто щелкнул и снова вернул его Игорю.
— Положи на место. Передашь его Седому в Реутово.
— Хорошо, — кивнул Игорь, — садись, поехали. Наш раненый, кажется, заснул.
— Нет, — возразил Дима, — я должен уехать на другой машине. В общем, не забудьте, мы вас ждем в Реутово.
И, повернувшись, медленно пошел, намереваясь выйти на улицу. Игорь и Равиль переглянулись. Равиль, уже открывавший замок, наклонился к «дипломату».
— Тикает, — уверенно сказал он, — открывать нельзя, взорвется.
— Ах он сукин сын! — разозлился Игорь, доставая из кармана нож.
— Дима! — крикнул он, выпрыгивая из машины. — Дима, подожди, одно слово сказать нужно.
Дима, уже выходивший на улицу, остановился, чуть заколебался и сделал два шага назад.
— Чего тебе? — недовольно спросил он.
— Сейчас, — сказал Игорь и с размаху ударил негодяя ножом в живот. Тот даже не вскрикнул. Просто захлебнулся в собственном крике, издав какой-то гортанный звук и медленно оседая на землю.
— Так будет лучше, сука, — сказал Игорь, убирая нож. Дима лежал на земле, обхватив живот руками. Он был еще жив.
— Давай чемодан, — сказал Игорь, — оставим ему как сувенир. — И, осторожно достав чемодан, положил его рядом с лежавшим на земле Димой.
— Уезжаем, быстро! — приказал он, забираясь снова в микроавтобус. Машина выехала из тупика и, уже на улице развернувшись, поехала совсем в другую сторону. Дима лежал на земле.
Вокруг него расплывалось большое красное пятно. Он чувствовал, как начинают неметь руки и ноги от большой потери крови.
Как глупо, шевелилось у него в голове. Седой ведь приказал никуда не отлучаться. А он просто вышел посмотреть, можно ли этих ребят взорвать прямо здесь. И так глупо подставился. Наверняка они открыли «дипломат» в его отсутствие. Собственно, на их жадности и строился весь расчет. Две бомбы были заложены и установлены в двух «дипломатах» таким образом, чтобы взорваться в случае, если кто-нибудь посторонний захочет открыть их. Но даже если люди Карима окажутся идеально честными, во что нельзя было поверить, то и тогда «дипломаты» сами все равно должны были сработать ровно через двадцать минут.
Вопрос смерти всей группы Карима был лишь вопросом времени. И он, Дима, так легко провалил все дело. Седой мне голову оторвет, думал он с огорчением. Предупреждал ведь, чтобы я был очень осторожен. Скосив глаза, Дима вдруг увидел стоящий рядом «дипломат».
Он слишком хорошо знал, что там внутри.
И поэтому, напрягая последние силы, хотел закричать. Но вместо крика изо рта вырвалось какое-то шипение. Тогда он, закрыв глаза, попытался уползти. Ему казалось, что он отодвигается от этой бомбы сантиметр за сантиметром, но каждый раз, когда он открывал глаза, «дипломат» был рядом с ним. Через несколько минут Дима просто устал. И, увидев снова «дипломат» с бомбой рядом с собой, обреченно подумал: ну и черт с ним! Взрыв разнес его в куски, избавив от лишней боли и страданий.
