Через несколько дней все повторялось сначала, и это уже была не «капелька», а полновесный стакан.
Однажды в субботу Поль ждал отца дольше, чем обычно. В доме не было ни су, и мальчик, с утра голодный, рассчитывал на недельную получку отца. В девять часов, видя, что Дени все нет, и боясь, что он растратит деньги на выпивку с друзьями, Поль пустился на поиски. Он решил обойти всех торговцев вином, надеясь у кого-нибудь найти их верного клиента.
В первом же месте сказали, что Дени был, выпил, не присаживаясь, и ушел. То же ответили во второй, третьей и четвертой лавке. Художник везде выпивал и сразу уходил.
«Бог мой! В каком же он сейчас состоянии!» — думал Поль.
Голодный, расстроенный, полный отвращения к табаку и вину, которыми пропахли все эти забегаловки, мальчик продолжал поиски. Наконец он нашел отца, в грязном притоне играющим в карты с приятелями.
Дени, красный, потный, со всклокоченными волосами и с сигаретой на нижней губе, с треском швырял карты и бухал по столу кулаком.
— Гляди-ка! — воскликнул он. — Вот и моя хозяюшка!
— Хозяюшка? — удивился один из партнеров. — Ты что, снова женился?
— Да нет, это мой сынок, мой патрон, мой папочка! Я так его зову по дружбе, потому что ни одна баба его не стоит. Если бы вы знали, как он готовит, а как экономит… Не поверите! Эй, патрон, садись с нами и выпей чего-нибудь!
Усталый Поль покачал головой и сделал Дени знак выйти.
— Сейчас увидите, будет браниться, — хохотал Дени. — Он гораздо разумнее меня, и уж если что-нибудь вобьет себе в голову, приходится подчиняться. Послушай, папочка, — обратился он к Полю. — Еще одну партию[32], литр сухого — и пойдем.
Партия была проиграна, литр выпит и оплачен, и Поль собрался увести отца. Но Дени, казалось, прирос к стулу. Пьянея на глазах, художник не терял благодушия, но приобретал настойчивость, требуя, чтобы Поль сел и что-нибудь выпил, совсем немного, так, детскую порцию… Поль отказывался и напрягал все силы, чтобы увести пьянчужку, но тот упирался и придумывал кучу глупых предлогов, чтобы остаться.
У Дени был неплохой голос, и приятели попросили его спеть. Поля это ужасно расстроило, и он стал ругать собутыльников, которые смеялись ему в лицо. Наконец мальчик решительно ухватил отца за рубашку и силой увел его.
На улице пьяницу развезло, стало шатать из стороны в сторону, ребенок с трудом удерживался на ногах, таща мужчину чуть ли не волоком.
Наконец добрались до дома. Дени, пуская слюни, упал на стул.
— В стельку, в стельку! — бормотал он. — Ничего не скажешь… Патрон, не ругай меня, я напился…
— Ругать тебя не собираюсь, — Поль был очень сердит, — но немедленно отдай деньги, остаток от получки.
Дени принялся шарить по карманам, клянясь, что деньги у него, и он не понимает, куда они запропастились.
Поль пришел в ужас:
— Все истратил?! О! Отец, как ты мог! У нас ни копейки… ни кредита… ни сбережений… Еду купить не на что… Как мы будем жить эту неделю?
— Ба! — пьяно ухмыльнулся Дени. — Заработаю… попрошу вперед…
— Да кто же тебе даст? Ты уже просил аванс. Нет, это невозможно… Ты совсем себя не держишь, не можешь пройти мимо лавки с вином. Но как же ты думаешь работать? Потеряешь ремесло, здоровье… И что с нами будет? Ах, если бы я был большим, мог бы работать за двоих!
Горькие и заслуженные упреки пробрали Дени. Он опустил голову, не зная, что сказать.
Это было грустное и трогательное зрелище — мальчик, с горем и любовью распекающий пьяного отца, и тот, кротко и со стыдом выслушивающий справедливые упреки. Наконец художник, наполовину протрезвев, заплакал и стал просить прощения у «папочки»:
— Я животное, идиот, скотина… Ты прав, все, что говоришь; верно… Клянусь, такое никогда не повторится! Пусть первый же глоток меня отравит! Ну ладно, забыли, поцелуй меня…
— Нет, ты не заслуживаешь…
— Один только разочек, и твой старый Дени будет умницей…
— Ах, если бы это было впервые!..
— Но зато в последний раз!
— Обещаешь?
— Клянусь!
В тот вечер Поль поужинал сухой коркой, которую нашел в буфете и размочил в стакане воды.
Ребенок понял, что отец уже не сможет остановиться, и дрожал за их будущее.
ГЛАВА 10
РОКОВАЯ ВСТРЕЧА
Этот урок не прошел для Дени даром. В течение нескольких месяцев случившееся больше не повторялось. Художник прилежно трудился и старался избегать собутыльников, все заработанное приносил домой. Однако характер у Дени, как мы уже имели случай убедиться, был слабый, и для того, чтобы удержать его от пагубного пристрастия, требовалась сильная рука. Мальчик, как ни любил отца, справиться с ним не мог. Дени снова споткнулся, причем именно тогда, когда Поль уже начал радоваться его выздоровлению. Недельная получка вновь стала растворяться в винных парах, семейство погружалось в нищету, жило впроголодь. Каждый раз художник клялся «завязать», досадовал на себя и хватался за работу. Дела вроде шли на поправку, но Дени снова срывался, и так до бесконечности.
Поль не мог подолгу сердиться на своего легкомысленного, но любящего и преданного отца. Мальчик уже достаточно подрос и возмужал, чтобы задуматься о выходе из создавшегося положения. Он неоднократно заговаривал о том, чтобы оставить школу и поступить в обучение ремеслу. Ведь нужно было не только помочь Дени, но и обеспечить собственное будущее.
Шесть лет прошло после драматических событий в рождественскую ночь. Мальчику было уже четырнадцать, и он чувствовал, что пришло время браться за дело. Дени, у которого ветер свистел в голове, а мир виделся через розовые очки, и слышать не хотел о желании Поля стать рабочим.
— Засадить тебя в мастерскую! — восклицал он с «благородным» гневом. — Да никогда в жизни! Не хочу, чтобы мой сын трубил всю неделю… Нет, лучше отсеку себе обе руки! Только служащим, но никак не рабочим… Я буду паинькой, скоплю денег и пошлю тебя в коллеж[33]. Получишь степень бакалавра[34], а там видно будет. С дипломом в кармане можно и выбирать.
— Хочу быть механиком, как мой родной папа, — твердо отвечал Поль.
Дени произносил пышные речи о пользе высшего образования, но решение подростка не менялось. Впрочем, Поль даже не вслушивался в красивые фразы, зная, что отец пропьет не только отдаленную плату за его обучение, но и хлеб насущный.
Став старше, Поль научился несколько сдерживать разрушительную страсть художника, и иногда ему удавалось держать его вдали от забегаловок и собутыльников. В периоды, когда отец работал, мальчик откладывал кое-что, экономя на всем, а поднакопив, приглашал на обед семейство Биду. Друзья-моряки всегда приходили с гостинцами, скромное меню дополнялось вкусными вещами, и время летело незаметно.
