ещё. Я так устаю, что просто не хочу никуда идти. Мама ещё остаётся со мной и тащит меня в супермаркет, чтобы купить продукты и всякие чистящие средства. Отец уезжает домой, а это значит, что мама будет со мной как минимум часа три… А потом в клуб уже не имеет смысла идти, потому что завтра мне нужно выходить на стажировку. Да и не хочу я… К чему вообще навязываться человеку, которому не нужна? Он не написал — возможно считает, что так отомстил за расставание?! В общем, у меня тоже есть гордость… Я не на помойке себя нашла, поэтому я буду когтями в землю впиваться, но не пойду в клуб и не буду искать встреч с Вадимом.
— Эмма, давай купим тебе этот плюшевый коврик в ванную? — предлагает мама. — Он так подходит по цвету под плитку!
— Ма-а-ам, — протягиваю я и смотрю на неё, выпячивая губы. — Ну в самом деле! Зачем такие траты? Отец не миллионы зарабатывает! Лучше отложите!
— Вот ещё! Ты у меня единственная дочь! Я хочу создать для тебя красоту и уют! — хмыкает мама и принимается складывать в тележку даже те товары, которые мне в принципе не нужны.
Там уже и шторка для ванны бежевого цвета с ракушками, переливающимися бронзой, и крючочки для полотенец, и посуда…
— Мам, ты мне зачем столько мисок для салатов набрала? — спрашиваю я. — Ну я взяла же из дома посуду! Куда ещё?
— Чтобы было, милая! — вздёргивает мама подбородок, а затем наклоняется ко мне и добавляет шёпотом: — они по акции всего за девяносто девять три штуки вышли!
Я покачиваю головой, но знаю — спорить бесполезно. Когда тележка уже полная, мама оценивающе смотрит на неё и хмыкает.
— Если бы папа был с нами, взяли бы вторую, а так пока хватит… Это бы унести… — говорит она, а я открываю рот, но сразу же закрываю его. Она точно ничего не станет отбавлять! Ещё сама все пакеты схватит и потащит…
Мы еле доносим все эти покупки до дома, и как только входим в квартиру, мама начинает суетиться, твердя, что важно всё помыть с хлоркой прежде, чем начать пользоваться.
— Мам, ну тут же люди жили, правда? — улыбаюсь я.
— Ну и что? Мало ли какие люди тут жили, может заразные? Вот ты глупенькая ещё… Ничего не понимаешь…
Мы моем холодильник и каждый шкафчик, отчищаем унитаз с ванной и под конец работы валимся на диван уставшие и смеющиеся. Мы давно так не смеялись с мамой, а во всём виноват поплавок, который кто-то закинул в унитаз, и когда мы смыли чистящее средство, этот поплавок выскочил со звуком «плюм», напоминая аквариумную рыбку. Мама сразу же закричала — папу сюда надо, рыбачить будем.
— Нет, ну, а что! Она как живая! — отсмеявшись говорит мама.
— О да! Унитазная рыбка, — продолжаю хихикать я.
Мне давно не было так хорошо. Я ощущаю себя свободной, и от этого внутри разливается тепло. На мгновение я даже перестаю думать о Вадиме, но едва по позвоночнику пробегают мурашки, как сразу же вспоминаю его прикосновения и начинаю страдать. Но я всё равно не стану искать встречи с ним… Я сильнее всех этих желаний…
Глава 8. Артур
Я и не планировал ехать на встречу с Ингой. Я не проститут (или как там мужиков по вызову называют?), чтобы из-за какого-то стенда удовлетворять ненасытную девицу. Хотелось протянуть до полуночи, чтобы она в предвкушении ждала, а ровно в двенадцать ноль-ноль её встретил сюрприз: курьер с желтыми цветами и документами об одностороннем расторжении договора поставок.
Утром я приезжаю в офис с гудящей головой. Как ни странно, но меня не ждёт гора сообщений от разъярённой женщины. Она вообще не напоминает о себе. Неужели проснулась гордость после такого откровенного посыла? Ныряю в свой кабинет и открываю программу, в которой забиты анкеты всех наших сотрудников. Эмму отыскать там не составляет труда. Вот она. Красивая. Независимая. Рыженькая. У меня снова замирает всё внутри, а возбуждение накатывает, напоминая нашу ночь.
Гельберт Эмма Робертовна.
Интересно имеет немецкие корни или какие-то ещё? Может, англичанка? Хотя меня мало интересует её национальность. Взгляд прилипает к губам на её фото. Если бы она была нашим ненасытным оптовиком, я бы готов был превратиться в мужчину по вызову ради нее. Ухмылка появляется на лице, но быстро исчезает. Эмма была со мной так горяча из-за того, что приняла за другого. Пощечина мне светит знатная, когда ей станет известно, что я наглый мошенник, выдавший себя за другого. Меня начинают покалывать угрызения совести, но я пытаюсь засунуть их куда подальше.
Негромкий стук заставляет меня посмотреть на дверь.
— Войдите! — говорю я и распрямляю плечи.
Быстренько скрываю окно с анкетой Эммы и поднимаю взгляд. Кристина. Вот уж кого не ожидал увидеть, ведь у нее командировки обычно длятся долго. Она улыбается мне слишком искренне, приближается к столу и кладёт передо мной подозрительно знакомую папку.
— Что это? — спрашиваю я.
— Твой контракт на личный стенд для «Молота». Ты уж прости, что мне пришлось привлечь Ингу, но я должна была убедиться, что человек, за которого выйду замуж, не станет изменять мне.
— Прости, что значит «пришлось привлечь Ингу»? — спрашиваю я, а у самого начинают зудеть все нервные окончания от непонимания происходящего.
Меня тупо провели, как юнца вокруг пальца? Что за детский сад? Почему именно Кристина? Я не ожидал ничего подобного от этой женщины и теперь слегка разочарован ею.
— Это была проверка на верность… Прости, — склоняет голову набок Кристина.
— Значит, вы с Ингой знакомы? — щурюсь я, пытаясь проглотить ярость.
— Мы подруги… Это я попросила её заключить с вами договор о покупках инструментов. Всё-таки крупный оптовик. Просто на семейных ужинах, которые ты, кстати, пропускал, твой отец высказывал свои переживания насчёт твоего
