нравится эта его раньше незнакомая для меня сторона.
Вдоволь пообщавшись, мы наконец устраиваемся за столиком, взяв напитки. Пшеничный эль – для него, водка с лимоном – для меня. Какой прок в открытом баре, если не пользоваться им?
– Я смотрю, ты не переросла свой этап водки с лимоном, – поддразнивает Тедди, подмигивая мне, пока делает большой глоток эля.
– Что тут сказать? Я нахожу то, что мне нравится, и держусь этого. – Лимон едва скрывает вкус водки, но, когда он омывает язык, знакомый вкус расслабляет.
– На самом деле, я такой же, – говорит он, кивая на бутылку в руке. – Годами пью одно и то же пиво. И всякий раз, как мы выезжаем на игры, парни подкалывают меня за то, что я ем в сетевых ресторанах. Но если что-то работает, зачем это чинить, верно? Это намного проще, чем каждую пару дней пытаться найти приличный бургер в новом городе.
– Точно, – отвечаю я со смехом.
– Ты тоже любитель сетевых ресторанов? – Делая глоток, он прячет улыбку за бутылкой пива.
– О, да. Надежная еда, которой я могу доверять. Лучшее враг хорошего.
– Именно! Скажи это моим друзьям-гурманам. Они вечно издеваются над моей любовью к этим странным сырным сетевым ресторанам с маленькими картинками в меню… но я не вижу в этом ничего плохого.
– Тогда, думаю, на следующее свидание мне придется сводить тебя в «Чили», – я улыбаюсь ему. – Не стоит недооценивать «Чили». Мне уютнее там с тарелкой куриных крылышек, чем в одном из тех душных заведений, где порции крошечные, а в меню – фуагра или телячьи мозги. – Я пожимаю плечами. – Как девушка я обхожусь довольно дешево.
Он коротко смеется, затем приканчивает свое пиво.
– Возьму еще. Хочешь еще водки с содовой?
Я киваю, пристально глядя на него:
– Почему нет? Открытый бар, в конце концов.
Тедди улыбается в ответ:
– Люблю таких девушек.
Странное ощущение пронзает мою грудь, когда я смотрю, как он уходит.
Едва освежив бокалы, мы начинаем обсуждать плюсы и минусы всех сетевых ресторанов, прерываясь лишь для того, чтобы время от времени Тедди мог попозировать для фото с гостями вечеринки – неопровержимое доказательство того, что они веселились с игроком «Ледяных ястребов».
– Это тебя не раздражает? – шепотом спрашиваю я после, кажется, двенадцатого фото за вечер.
Тедди качает головой:
– Не-а. Это меньшее, что я могу сделать. Мой дед всегда говорил, что все одинаково важны. Поэтому я стараюсь относиться к фанатам именно так. Они не менее важны, чем я.
– Это тот дедушка, к которому ты ездил в Денвер? – спрашиваю я, заинтересованная в том, чтобы узнать о нем больше.
– Ага. Тот, который меня воспитал. Но он стареет с каждым годом, у него деменция. Так что я больше не получаю от него тонны советов. Сейчас я просто рад, что он все еще помнит мое имя.
– Понимаю. Моим родителям под шестьдесят. Я очень поздний ребенок. Они говорят, я слишком беспокоюсь о них, но… – Я пожимаю плечами, потом откашливаюсь и поднимаю бокал, пытаясь уйти от этой внезапной грустной темы. – Предлагаю тост.
Тедди хмурит брови, но тоже поднимает свой эль:
– Ладно, тост. За что?
Я хихикаю. Алкоголь дает о себе знать.
– Я не знаю. За… сетевые рестораны?
– За сетевые рестораны, – говорит Тедди. – И за открытые бары.
К тому моменту, как вечеринка подходит к концу, мы с Тедди оба уже порядком навеселе. Он предлагает пойти в закусочную через дорогу, где можно перекусить и выпить несколько чашек кофе, чтобы протрезветь, либо взять такси до дома. Поскольку я не могу отказаться от тарелки с картошкой фри, мы быстро занимаем столик. Официантка, должно быть, чует запах выпивки, потому что мгновенно наливает нам по огромной кружке кофе.
– Все настолько очевидно? – хихикаю я.
Тедди пожимает плечами:
– Плевать. Худший вариант развития событий: она узнает меня и расскажет всем, что в пятницу тут был пьяный Тедди Кинг с потрясающе сексуальной девушкой.
Я закатываю глаза:
– Спасибо за комплимент, детка.
Он прерывается на половине глотка, качает головой:
– Нет, ты не можешь называть меня «детка». Я зову тебя «детка». Ты должна придумать для меня другое прозвище.
Я морщу нос, обдумывая это:
– Как насчет «малыш»?
– Ни за что, – фыркает он. – Я однажды спал с девушкой, которая постоянно звала меня в постели «малыш». Как будто не могла придумать ничего другого. Это был худший перепихон в моей жизни.
Я прищуриваюсь, с вызовом глядя на него поверх кофейной кружки.
– Неужели? Вот это – самое худшее, что у тебя было? Не верю ни секунды.
– Ладно, ладно, – он откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди. – Расскажу про свое худшее, если расскажешь про свое.
– Договорились, – улыбаюсь я.
– Но ты первая. – Кажется, улыбка не сходит с его губ.
«Фу». Ну, конечно же, он заставит меня говорить первой.
К счастью, вновь появляется наша официантка, давая мне немного времени обдумать ответ, пока я заказываю картошку фри. Тем временем Тедди, похоже, берет половину меню. Единственное, что хуже, чем аппетит спортсмена, – это аппетит подвыпившего спортсмена.
Официантка уходит передать наши заказы повару, и, как только она оказывается вне поля слышимости, Тедди наваливается на столик, щурясь на меня:
– Ну давай. Худший перепихон. Расскажи.
– Ладно, – вздыхаю я. – Был парень в юридической школе. Мы переспали два, может быть, три раза у меня дома. Но потом, когда я впервые пришла к нему, оказалось, что у него есть собака. И эта собака ни за что не хотела выходить из комнаты, пока мы пытались, ну, ты понимаешь. – Я шевелю бровями.
Тедди откидывает голову в оглушительном смехе:
– Давай, Доусон. Тебе просто нужно сразу посмотреть собаке в глаза и показать, кто тут главный. Дай ей понять, кого тут ласкают сегодня.
Я зажимаю рот руками, чтобы не расплескать кофе по всему столу.
– Фу, ТиКей! – Проглотив кофе и отсмеявшись, я опираю подбородок на руки и выжидающе смотрю на него: – Твоя очередь.
– Во-первых, я отказываюсь верить, что это твоя худшая история, но ладно, буду играть по правилам. – Он осматривается, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, затем грозит мне пальцем: – Но я бы ни за что не рассказал эту историю, будь я абсолютно трезв, ясно?
Я моргаю в ответ, не говоря ни слова, пока он не раскалывается:
– Ладно, итак, была одна девушка, что-то вроде охотницы за спортсменами, с которой я познакомился, когда только начал играть за «Ледяных ястребов». Я привез ее к себе, и она пыталась мне отсосать.
Я хмурюсь:
– Пыталась тебе отсосать?
– Ага. Пыталась, – говорит он, округляя глаза. – И
