– Инструмент теперь твой, и монета твоя. Ты теперь служишь у меня. Иди смени форму: мои люди в обносках не ходят. Скажешь, что я приказал.
– Слушаюсь! И… Господин… – замялся солдат.
– Да?
– Вы говорили, что вам нужно несколько крепких ребят вроде меня…
– У тебя кто-то есть на примете?
– Да.
Граций не верил, что здесь остался кто-то, похожий на Феррка: эти телята, что у забора стояли, позеленели, наблюдая экзекуцию, а некоторых стошнило.
– Покажи мне его.
– Это не так просто – его посадили на гауптвахту. Полковую. Он тоже рядовой, зовут Раррик.
– За что посадили?
– Множественные изнасилования местных дикарок, и еще он избил капрала из военной стражи.
Советник понимающе кивнул:
– Мне кажется, что посадили его именно за последнее прегрешение.
– А то! Да кому нужны эти грязные ведьмы?! Офицерам дела до них вообще нет, так что пусть радуются, что хоть мы на них внимание обращаем. Ой! Господин! Простите, забылся!
– Ты ручаешься за этого Раррика? Считаешь, что он не хуже тебя?
– Господин! Да он даже лучше! У меня самого от него мороз по коже!
Интересно… Неужто действительно повезло? Феррк вроде неплох, а если Раррик окажется не хуже, будет с кем работать. Граций не любил штатных палачей – те по рукам и ногам связаны правилами, их трудно заставить сделать лишнее. Для них истязания – это работа, а не хобби: шага в сторону не сделают. А ребята вроде таких солдат знать ничего про законы не знают – у них один закон: слово советника. Вон как глаз вынул – даже в лице не изменился. А ведь телесные наказания запрещены – искалечить допустимо лишь при допросе, причем усиленно пытать разрешено лишь узкий круг подозреваемых. Хотя в завоеванной стране большинство законов не более чем условности, с которыми можно не церемониться.
Граций обожал работать на завоеванных территориях – юридический вакуум вдохновлял на многочисленные импровизации.
– Хорошо, я проверю твоего любвеобильного товарища в деле. Справится – оставлю. А дело для него найдется быстро – у нас здесь намечается много работы.
Глава 4
– Старик, я с товарищами почти три дня взбирался на эту холодную гору, но спускаться с нее, мне думается, придется целую неделю, если не больше! Конца-краю не видно! Я был почти уверен, что к вечеру мы доберемся до тех ровных полей и заночуем как люди – в какой-то из деревушек твоих углежогов. А теперь мне этого не кажется – до них еще идти и идти. Это не похоже на мои родные горы: там я никогда в расстояниях не обманывался. И зачем меня сюда понесло? Все чужое, и все норовит меня обмануть.
– Омров люди долин не любят, так что зря ты о комфортном ночлеге мечтал, – заметил невоспитанный мальчишка.
– Да коровья лепешка тебя умнее! Оглянись по сторонам и вниз не забудь взглянуть! Там нет больших полей и слишком много камней – бесплодная земля. Нищий край с нищими жителями. Крошечные деревни. Я в такой даже спрашивать дозволения не буду – возразить не посмеют: у них там полтора косолапых дурачка, ни на что серьезное не способных. А если крупная деревня подвернется, там уж вы договариваться будете – крестьяне к вам должны с уважением относиться.
– Ну да – мы же не омры.
– У! Поговори у меня! Кстати, старик, а правда – куда мы идем?
– Мы? У тебя своя дорога, у нас своя.
– Да я не тороплюсь – с вами захотел прогуляться.
– А мне помнится, что ты спешил вернуться в родной Раввеланус.
– Ну да, тогда торопился, а сейчас – нет. Посмотрел я на вас и понял: вы не просто так драпаете. Вы с целью драпаете – куда-то вам надо обязательно попасть. Заметна в вас какая-то подозрительная идея насчет всего этого драпа. Как-то раз внизу мы с ребятами наткнулись на человека, похожего на вас, – с таким же взглядом куда-то шел. Мы его поспрашивали маленько, и он рассказал, что был большим человеком при дворе, а сейчас уносит ноги на север, чтобы не попасть к палачам Коалиции. Говорил, что там, куда он идет, его примут хорошо, и с деньгами проблем не будет. Обещал нам золота щедро отсыпать, если поможем добраться. Ну, мы и поверили – поперлись к перевалу. Только ухитрились нарваться на отряд фуражиров, и этот жирный боров словил в ухо пулю – все замыслы нам нарушил. Ну не сволочь ли?! Я как вас на перевале увидел, почти сразу понял: судьба дарит мне еще один шанс. Куда люди вроде вас в такое время могут торопиться? Ясное дело куда – к надежному убежищу. А как укрыться понадежнее? Ясное дело – без денег никак. Думаю я, у вас есть возможность поделиться своим золотишком с парнем вроде меня – за всю ту пользу, что он по пути принесет. Вот и решил с вами прогуляться. Так как там насчет золота, старик?
– У меня нет золота.
– Ну, я в это охотно поверю – нечего тебе лишнюю тяжесть таскать. А там, куда вы направляетесь, золотом разжиться можно?
– Вряд ли.
– Вот не надо мне врать – я ведь с вас глаз не спускал! У вас четкая цель есть, а значит, и золото будет – никак вам без него нельзя. Я ведь людей насквозь вижу – и ты, и твой щенок пташки не беспородные. По вас видно – от самой столицы дорогу топчете. Многих там император собрал, и не всех при штурме перестреляли. Думаю я, что ушли вы налегке, а вот там, куда идете, с пустым кошельком не останетесь. С золотом ведь можно где угодно укрыться, да и искать особо не будут, если приплатить кому следует. Я, старик, выгоду всегда чую – в этом вопросе меня не надуть!
– Воин, боюсь, ты ошибаешься: не будет здесь выгоды. Мы, если не вдаваться в детали, просто беженцы, каких много сейчас.
– Просто, да непростые – я выгоду чую! На золото у меня нюх отменный.
– Повторяю: ты ошибаешься. Никакой выгоды не планируется. Вообще никакой.
– Ладно, ври дальше. Все равно ведь правду узнаю – от меня ее не скрыть. Старик, раз уж до сумерек нам к людям не выйти, давай поразмышляем насчет ночлега. Вон под тем склоном речушка изгиб делает. Там скалы слоистые, будто пирог, – вода обязательно мягкие слои должна вымывать, а козырьки каменные над пустотами останутся. Я такое не раз видел – найдем крышу над головой. Плохонькую, но сойдет: дождь ведь намечается – вон какие тучи натягивает. Да и дров у воды всегда побольше – она их со всего ущелья натаскивает.
– Хорошо, воин, поворачиваем туда. Нам действительно нужно укрытие.
Омр не ошибся – подходящее убежище заметили издали. Вода, подмыв скалу, отступила от препятствия после понижения русла, и каменный козырек, протянувшись чуть ли не на сотню шагов, мог легко укрыть под собой целый кавалерийский отряд, не то что тройку путников.
– Я же говорил! – торжествующе заявил Ххот. – Старик, теперь ты видишь, какой я полезный? Не забудь об этом, когда доберемся до твоего золота: отблагодари за все при дележке.
Учитель было раскрыл рот, чтобы в очередной раз попытаться обломать корыстные мечты омра, но тут скука монотонного спуска уступила место неожиданным событиям.
Воин, пробираясь через кустарник по едва заметной звериной тропке, вскрикнул, попытался уйти в сторону, но не успел – из зарослей вылетела сеть, накрыла его от макушки до колен, добротно оплела, затем вытянулась перевернутым зонтиком, потащив упирающуюся добычу к реке. Один миг – и омр скрылся в кустах, а оттуда тотчас донеслись ритмичные звуки соударений твердой древесины с доспехами, а иногда и с чем-то податливо мягким, причем каждый такой стук сопровождался эмоциональными восклицаниями, вредными для детских ушей.
Старика, само собой, произошедшее серьезно насторожило – выхватив из роскошных складок плаща длинный узкий меч с идеально отполированным лезвием, он тихо приказал:
– Гед, не отставай!
Омр обнаружился в нескольких шагах впереди – на каменистой проплешине среди зарослей. Могучий воин, спеленатый, будто младенец, корчился среди валунов, а вокруг него, забавно подпрыгивая, стремительно металось непонятное рыжее создание. Дубинкой, зажатой в короткой лапе, оно с дивной скоростью охаживало Ххота по бокам и хребту, что вызывало болезненные крики и экспрессивную лексику.
Несмотря на весь драматизм ситуации, выглядело происходящее не особо угрожающе – при ближайшем рассмотрении местный монстр оказался простым хомяком, вымахавшим до габаритов толстозадого ребенка. На голове у грызуна болталась сплюснутая медная каска ополченца второго призыва, на груди, скрещиваясь по мерзкой моде солдат Коалиции, протягивались пулеметные ленты, на пояске в проволочной сумке пристроился цилиндр гранаты, на коротких штанишках, в районе роскошной филейной части, темнел штамп имперского интендантства. На левом плече форменной курточки можно было разглядеть эмблему – перечеркнутая оскаливающаяся кошачья голова. Помимо всего этого, хватало и других, самых странных предметов, но всех их разглядеть было трудно – зверек двигался с проворством испуганной белки. Все членовредительские усилия этого «вояки» пропадали без толку – ругань омра только усиливалась. Еще немного, и он освободится от сети, и тогда грызуну-переростку придется несладко.
