Итого, мы хотим вечного сознания и страшимся вечной бессознательности.
Однако надо иметь в виду, что живя в сознании, мы в основе своей управляемся бессознательным: инстинктами, рефлексами, генетикой, то есть тем, что руководит нашим поведением без нашего ведома – без ведома сознания.
Получается, что, живя в сознании, мы находимся под властью того, чего мы боимся больше всего – постоянно длящейся бессознательности. Бессознательность, управляющая нами, длится на протяжении всей нашей жизни и нас вовсе не страшит, а с девятнадцатого века, будучи обозначенной, становится объектом изучения.
Но мне скажут, это ведь бессознательное жизни, а страшит нас бессознательное смерти. Но они в одинаковой степени нам неведомы, и хотя бы в этом состоит их родство.
В попытке определить, что же это за феномен сознания, нынешняя наука предлагает два наиболее абсурдных, а значит наиболее правдоподобных подхода. Первый рассматривает сознание как одну из основных категорий нашей вселенной, подобно времени, пространству и массе. При таком подходе возникает возможность изучать сознание пристально и вплотную.
Второй подход говорит о вездесущности сознания, которое в человеке находится в максимальном своём проявлении, в животных – в меньшем, в насекомых – в ещё меньшем, но и в неодушевлённых предметах сознание тоже предполагается в каких-то ничтожных количествах.
Интересно, какую единицу измерения сознания придумает наука? Если критерием существования сознания можно рассматривать способность испытывать наслаждение, то я запросто предложу единицу измерения в один оргазм. С камнями и прочими мёртвыми предметами (а, быть может, они и не мертвы вовсе, а нам лишь так кажется) замер сознания будет составлять какую-нибудь одну миллиардную оргазма.
Выходом из противоречия между сознанием и его отсутствием тогда явится понимание, что полной бессознательности не существует, то есть сознание никогда не может быть равно нулю, как бы оно к нему ни приближалось.
А в таком случае мы возвращаемся к доказательству бессмертия, которое может интерпретироваться как неизбывность сознания, которое существует даже после смерти, и меняется лишь его количество, ну и, разумеется, – качество.
Цветистые изображения качества сознания после смерти заполняют сказания о потустороннем мире. А в мусульманской легенде отводится место и количеству – оно определено конкретной цифрой поджидающих тебя девственниц.
Так что даже предполагать смертность сознания само сознание просто не позволяет из-за своего инстинкта вечного самосохранения.
Продолжение апологии проституции
Не столько искусство, сколько красота принадлежит народу. А так как абсолютная красота – это половые органы, то, пока не существует клонов, принадлежать народу гениталии могут только посредством проституции.
Публичная женщина – это публичная красота.
Естественная работа
Ты делаешь свою работу, не задумываясь, ты её давно исполняешь, знаешь назубок и ориентируешься в ней с закрытыми глазами, а также и с открытыми. А вот люди, наблюдающие за тобой со стороны, дивятся сложности того, что ты делаешь и той лёгкости, с которой это у тебя получается.
Однако в работе этой не требуется никакого особого дара, чтобы выполнять её на приемлемом уровне, и сами эти дивящиеся люди, после обучения и тренировки смогут выполнять эту работу с такой же, как и ты, а может, и с большей лёгкостью и непринуждённостью.
Так и в сексе неопытные люди смотрят, дивятся, восхищаются, негодуют на извращения, не в силах оторвать от них глаз. А ты регулярно ебёшь со знанием дела и тела, и уже ничто не представляется тебе недостижимым, постыдным или отвратительным, а лишь естественно приятным.
Тем более, что это такая работа, которая для всех является образом жизни, к которому все рады бы привыкнуть, да возможности и обстоятельства даются не всем и не всегда.
Вот почему самое естественное вызывает у множества людей самые сильные чувства восхищения, удивления или негодования.
Корнеи Чуковский и борьба с мусором
Мой дом убирает пожилая женщина по имени Валя, она давно эмигрировала с семьёй из СССР. Валя – уникальная уборщица. Таких я не видел всю жизнь. Я о таких даже не читал и не слышал. Уникальность её в том, что она всей душой любит свою работу: чистить, мыть, скоблить, вытирать, подметать. Она не только идеально и чисто убирает оговоренное, но сама находит дополнительные места, которые она берётся делать чистыми, причём не намекая даже на дополнительные деньги. Она говорит, что радуется, когда убирает грязь, когда, уходя, видит сверкающий чистотой и порядком дом.
Одно время Валя пыталась приводить с собой помощниц – но не было у них любви к уборке, как у Вали, а это отражалось на качестве, вот Валя их и гнала, и продолжала работать одна.
Недавно она заболела, и мне пришлось нанять другую уборщицу, потом ещё одну, но все они были обыкновенными уборщицами: то есть кое-как делали нелюбимое дело, получали деньги и уходили. Винить их в этом нельзя – я сам не понимаю, как можно любить уборку, да ещё чужих домов, да ещё изо дня в день. Ведь если такую работу можно полюбить, (любовь, как известно, зла, принуждает полюбить и козла), то можно полюбить любую работу. Интересно, есть ли говночисты, которые искренне любят вплотную бороться с дерьмом?
Так вот, Валя выкарабкалась из болезни и снова стала, ослабевшая, убирать наш дом, поначалу в два раза медленнее, потому что сил не хватало. Но вскоре она вышла на прежний уровень скорости, и всё после неё снова сияет и блестит.
Как-то я спросил её, как так случилось, что она стала уборщицей.
Валя рассказала, что в детстве её самыми любимыми книжками были Мойдодыр и Федорино горе – она хотела стать Мойдодыром, чтобы помочь бабке Федоре вымыть её дом и вычистить, чтобы убежавшая утварь вернулась обратно. Мечта её полностью сбылась – как она сказала, в Америке быть уборщицей – одно удовольствие.
Тут я вспомнил, что и на меня произвело сильное космологическое впечатление сказка Чуковского Украденное солнце.
Ведь Парапушкинистика в итоге сводится к следующим строчкам из этой сказки:
Горе! Горе! Крокодил Солнце в небе проглотил!
где под солнцем подразумевается «солнце русской поэзии», а под крокодилом – я.
Так Валина и моя детская любовь к Чуковскому вывела нас на разные дороги, ведущие к чистоте. Она убирает мусор в домах, а я – вокруг Пушкина и в мыслях людей. И я тоже люблю свою работу. И работаю тоже в одиночку.
Когда старый человек оказывается близко у смерти, он в какой-то момент вдруг перестаёт есть. Глаза его закрыты, он уже перестал разговаривать, но ещё вчера он раскрывал рот и глотал желеобразное. А вот сегодня сжимаются губы и не принимают поднесённую ложку с едой. После этого человек умирает через несколько дней.
Другим симптомом подступающей смерти, но ещё находящейся на ощутимом расстоянии, является отказ от сексуального наслаждения. Ты ещё подвижен и в полном сознании, но вдруг является отторжение процесса достижения оргазма. Происходит резкая потеря интереса к сексуальному возбуждению, и тем более к длящемуся, что требуется для достижения оргазма. На этом физиологическая сексуальная жизнь человека кончается.
Однако это вовсе не значит, что сознание отключается от сексуальных мыслей и видения мира. Пока сознание теплится, сексуальная его подоплёка остаётся нерушимой. Так, умирающий параноидальный ревнивец подозревал свою 90-летнюю жену, сидящую у его изголовья в том, что она якшается со всеми врачами и санитарами, которые входили в палату.
А другой 90-летний старик уверял, что медсёстры, и в особенности одна, проявляют к нему сексуальный интерес, на который он, увы, уже не может ответить.
В старости, перестав практиковать секс, человек по-прежнему находится в его власти. Но, в отличие от скорой смерти, как в случае отказа от еды, отказ от секса не влечёт скорую смерть, ибо ты по-прежнему питаешься им из подсознания, но сам по себе отказ от сексуального возбуждения становится неизбежной и необратимой вехой на пути к смерти.
Вся надежда только на вечный секс в каком-либо раю.
Мужская неблагодарность
В слове «проститутка» акцент ставится на деньги, а не на наслаждение, которое женщина обеспечивает мужчине, за которое он, по большому счёту, согласен расстаться не только с деньгами, но и со здоровьем, а часто – и с жизнью. Проститутку хотят укорить в том, что она берёт деньги за доставляемое наслаждение, а её следует благодарить, что она даёт наслаждение всего лишь за деньги, а не за драгоценное время, которое с мужчин требуют, так называемые приличные женщины.
То есть отношение к проституткам у мужчин прежде всего – неблагодарное. И это для них не проходит безнаказанно, поскольку за неблагодарность мужчинам мстят уже их жёны и возлюбленные.
