— Он может это показать! — крикнул Феликс Кудрявцев. — Пошли!
От дома до станции — с воробьиный шаг. Вот и она: рельсы-линии, расписанные на полотне, как на нотной бумаге; похожий на грушу колокол, прикусивший язык и давным-давно не подающий голоса; водонапорная башня, свысока поглядывающая на все, что кругом.... Ну а где же Равелатс?
— Равелатс там, — сказал Вовка-маленький, показывая глазами на станционную вывеску. — Ра-ве-латс!
Феликс Кудрявцев с ехидством посмотрел на Вовку-маленького.
— Равелатс? Не вижу.
— Там, — упрямствовал Вовка-маленький, по-прежнему глядя на вывеску. — Ра-ве-латс...
Компания все еще ничего не понимала.
— Ой! — крикнула вдруг Вера Дюжева и села на горячий перрон, уткнув нос в голые колени. — Ой, не могу!..
Сперва компания подумала, что Вера Дюжева всхлипывает. Потом расслышала: смеется.
Стоит кому-нибудь засмеяться, как другие сейчас же начинают ему завидовать. И завидуют до тех пор, пока не узнают причину смеха.
— Ой, не могу!.. — Вера Дюжева подняла голову и уставилась на Вовку-маленького. — Разве ты умеешь читать?
Вовка-маленький утвердительно кивнул головой и посмотрел на брата.
Митя Удальцов, старший брат Вовки-маленького, почему-то покраснел и отошел в сторону.
— Умеет! — крикнул нетерпеливый Степа Варенец. — Ну и что?
— Прочитай это, — сказала Вера Дюжева и, подняв уголек, написала на припудренном пылью перроне слово «мама».
— АМАМ, — прочитал Вовка-маленький.
— А это? — Вера Дюжева написала еще одно слово.
— АПАП, — прочитал Вовка-маленький.
На всякий случай, смеяться лучше сидя. Компания так и сделала. А когда отсмеялась, очень легко установила истину, прочитав станционную вывеску не шиворот-навыворот, как это сделал Вовка-маленький, а как надо, слева направо, СТАЛЕВАР. Так называлась станция, где они жили.
Брат Вовки-маленького, Митя Удальцов, объяснил остальное. Когда Наташка, сестра братьев Удальцовых, приходила из школы и садилась учить буквы, Вовка-маленький, подражая ей, делал то же самое. Разница была в том, что Наташка, складывая буквы в слова, читала их слева направо, а Вовка-маленький, сидя рядом, — справа налево. Он ведь не знал, с какого края начинается чтение, с правого или с левого. У Наташки выходила МАША, у Вовки-маленького — АШАМ, у Наташки — ЛЕС, у Вовки-маленького — СЕЛ. Вот также вместо станции СТАЛЕВАР у него вышел и таинственный РАВЕЛАТС.
Выслушав Митю, Степа Варенец, равнодушно вздохнул и, вперив взгляд в небо, стал следить за тающим облачком. Вера Дюжева тут же вызвалась переучить Вовку-маленького, на что Митя Удальцов, чрезвычайно занятый человек, охотно согласился. Феликс Кудрявцев, занявшись вновь раскручиванием «запятых», выразил от имени компании признательность Вовке-маленькому за доставленное удовольствие и надежду на то, что он и впредь не оставит их своим вниманием.
...Вовка-большой вырос как из-под земли. Компания оживилась. Кто воскликнул, кто улыбнулся, кто просто поднял руку. Вовка-большой — рукастый, ногастый, глазастый — был вожак. А вожаков принято встречать почтительно.
«Открытие» Вовки-маленького, в отличие от других, не вызвало у него усмешки. Больше того, оно заставило его задуматься. И, — что повергло компанию в изумление, — привело вдруг в восторг.
— Равелатс... Город в поселке... — Ноги Вовки-большого ходили ходуном. Руки Вовки-большого, не зная покоя, рисовали в воздухе незримую картину. — Гарнизон... Поверка... Дежурный комендант...
Компания притихла, слушая вожака. В башке у Вовки-большого рождался какой-то замысел. Вот тебе и Вовка-маленький! Утер им нос своим Равелатсом. Однако что же придумал вожак?
Отправив Вовку-маленького в очередной рейс — мал еще, не дорос до тайны, — Вовка-большой поделился своими мыслями.
...Компании больше нет. Есть гарнизон. Поселка Сталевар тоже нет. Есть город Равелатс. И вожака нет. Есть комендант («Дежурный», — подчеркнул Вовка-большой, показав тем самым, что он не властолюбив. ) Комендантами будут все, по очереди. Приказ коменданта — закон. Хочешь не хочешь — выполняй. Вечером, в любую погоду, — поверка и смена комендантов. Тут уж не зевай. Крой коменданта за промахи, за то, что задирал нос. Пусть другим неповадно будет!..
Вовка-большой вдруг присмирел. Глазищами строго скользнул по лицам ребят:
— Ну как?
— Согласны! — завопила компания.
Герб
Собрались возле глухой кирпичной стены. Утро еще не разогрелось, и холодок приятно щекотал тело.
Митя Удальцов — дежурный комендант. Сегодня в Равелатсе главней его нет. Комендант исподлобья поглядывает на свое воинство и краснеет. Он всегда краснеет перед тем, как что-нибудь сказать.
— Городу нужна вывеска, — изрекает он и вызывает Вовку-большого.
Вовка-большой, морщась, выходит из строя. Ох уж эти коменданты! Каждый норовит покомандовать вожаком.
— Вот кисть, — говорит Митя Удальцов. — Вот ведро с краской. Бери и рисуй.
Вовка-большой сверху вниз смотрит на Митю Удальцова. Он уже не сердится на коменданта. Комендант прав, выбрав его в художники. Вовка-большой длинней всех.
Он берет кисть и аршинными буквами выводит на стене: «Равелатс».
— Ну как?
Гарнизон, свесив головы набок, критически рассматривает творение своего вожака. С оценкой никто не спешит. Пусть лучше это сделает комендант. Ему по должности положено.
Митя Удальцов знает это и начинает краснеть. Но ему не удается раскрыть рта.
— Скучно! — изрекает Феликс Кудрявцев, теребя завитушки.
Вовку-большого не просто вывести из терпения. Он редко сердится. Но тут задето его самолюбие. В душе он считает себя неплохим живописцем.
— Скучно!.. — фыркает Вовка-большой. — А ты сам... — И сует Феликсу кисть.
Феликс не заставляет себя ждать. Он подходит к стене и ставит перед словом «Равелатс» большой вопрос.
Гарнизон пожимает плечами. Митя Удальцов, предварительно покраснев, обращается к Феликсу:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Спросить, — поправляет Феликс.
— Что ты хочешь этим спросить?
— Будет ли у нашего города герб?
Вовка-большой готов лопнуть от зависти. Герб... Ну что бы ему догадаться! Однако не все еще потеряно. Надо просто взять инициативу в свои руки.
— Будет! — кричит он. — Орел!
— Буревестник! — выскакивает Вера Дюжева и смотрит почему-то на Феликса Кудрявцева.
— Лев! — подбрасывает хвороста в огонь Степа Варенец и тоже смотрит почему-то на Феликса.
Вовка-большой добродушно злится. Видно, не перехватить ему инициативу. А раз так, пусть Феликс и судит, кому из птиц или зверей отдать предпочтение.
— Сокол?
— Нет.
— Медведь?
— Нет.
— Слон?
Но даже слон не производит на Феликса впечатления.
— Почему нет? — злится дежурный комендант Митя Удальцов. — Слон вполне подходящий зверь.
— Не вполне, — возражает Феликс, — у него нет легенды.
— А у кого есть? — Митя спрашивает об этом просто так, на всякий случай. Он понятия не имеет, о чем говорит Феликс, и очень удивляется, когда тот принимает его вопрос всерьез.
— У оленя есть.
— Потому что он что? — продолжает хитрить Митя.
— Потому что он в старину спас город Северск.
Степа Варенец — глаза и уши. Олень, спасший город! Надо же...
Феликс Кудрявцев рассказывает...
Оленя вспугнули враги, когда пытались тайком напасть на Северск. Олень прибежал в город. Вид его встревожил жителей. «Что-то неладно в лесу», — подумали они и выслали разведку. Разведка донесла: «Враг!» Северск приготовился к обороне...
Степа Варенец вздыхает.
— На наш Равелатс никто никогда не нападал.
Его воинственность не по душе Вере Дюжевой.
— Еще чего захотел! — возмущается сторонница мира.
Степа Варенец упрям.
— На наш Равелатс никто никогда не нападал. Поэтому у нас нет легенды.
— Нет, есть!
Это — Вовка-большой. Гарнизон с надеждой смотрит на своего вожака.
Ноги Вовки-большого ходят ходуном. Руки Вовки-большого рисуют в воздухе незримую картину...
— Степь да степь. По степи охотник идет. Вдруг видит — зверь. Рыло — как у кабана. А на рыле — рог. В земле роется. Догадался охотник — носорог. Зверь редкий, бить не стал. Покопался носорог и ушел. Охотник — к тому месту, где носорог копался. Видит: тут ком земли, там ком — носорогова работа. Поддал один ногой и от боли взвыл. Поднять захотел — дудки. Поскоблил ножом — железо. Вот что носорог из земли выворотил. Узнали об этом люди. Там, где степь была, завод поставили. Возле завода поселок вырос. Как называется? Если слева направо читать — Сталевар. Если справа налево...
— Равелатс! — недисциплинированно вопит гарнизон.
