Она закатила глаза и попятилась. Затем круто повернулась и бросилась бежать, громко стуча каблуками. Джеффри повернул голову на этот стук и удивленно спросил:
– Что это с ней, а?
– Не знаю, – ответила Capa. – Но что-то подсказывает мне, что мы теперь не скоро ее увидим.
– Да, это сильно смахивает на бегство, – согласился Джеффри, поворачивая Сару к свету и любуясь своей работой.
Правда, любоваться было нечем, так как платье, даже застегнутое на все крючки, осталось таким же уродливым, как и прежде. Взглянув на девушку, Джеффри увидел выбившиеся локоны и осторожно поправил их кончиками пальцев. В ответ на это прикосновение глаза Сары сразу же потеплели, их прохладная голубизна сменилась ярко-зеленым цветом – цветом летней морской волны.
– Я старалась, – прошептала она. – Я очень старалась.
– Вижу, – улыбнулся Джеффри, нежно перебирая мягкие шелковистые пряди.
Когда он попытался развязать ленточку, то понял, что эта неровно оторванная полоска ткани еще совсем недавно была частью его рубашки.
– Так и быть, я не стану допытываться, где вы разжились этой лентой, – сказал он.
– Вы же сами сказали, чтобы я не смела звать на помощь миссис Биддингтон, – смущенно заметила Capa. – А ничего другого мне просто не попалось под руку.
– Ну и затянули вы ее, – сказал Джеффри.
– М-мм, – промычала Capa, пока Джеффри развязывал узел.
Наконец он справился с лентой, и в его ладони хлынул каскад пышных волос. Черные, блестящие, они вырвались на свободу и густой волной упали на плечи Сары. Джеффри невольно задержал дыхание, любуясь таким великолепием.
– Милорд? – Capa смотрела на него выжидающе.
Джеффри не без сожаления вернулся к действительности. Он отдернул руки и отступил назад.
– Не собирайте их больше в пучок. Вы становитесь похожи на горничную.
– То вы называете меня цыганкой, теперь вот – горничной. Должна сказать, что вы мастер на неожиданные комплименты.
– То, что я человек неотесанный, мы давно уже выяснили, – буркнул Джеффри, возвращаясь за стол.
– Выяснили, – согласилась Capa. – Впрочем, я вполне могу на самом деле оказаться цыганкой. Кто знает?
– Вряд ли, – задумчиво отозвался Джеффри, все еще ощущая тонкий, волнующий запах, исходящий от волос девушки. – Для цыганки у вас слишком правильная речь.
– Но если бы я умела, как цыганка, читать по руке, вы бы доверились мне? – спросила Capa.
– Нет. На моей ладони вы прочитали бы одни только несчастья.
– Вы имеете в виду меня?
– Вас, – коротко ответил Джеффри, глядя ей прямо в лицо. Их взгляды встретились, и Capa негромко рассмеялась.
– Нехорошо, милорд, – мягко упрекнула она. – Я нарядилась для вас, а вы все недовольны.
– Вовсе вы не для меня нарядились, а для того, чтобы поесть, – усмехнулся в ответ Джеффри.
Capa небрежно махнула рукой.
– Вы неправильно истолковали мои намерения. Я хочу сделаться провинциальной леди, вот так. И такое платье, несомненно, первый шаг к этой цели.
Джеффри какое-то время внимательно смотрел на Сару, затем громко рассмеялся.
– Вы? Провинциальной леди?
– Ну да, – подтвердила Capa. – Кроткой, мягкой и ужасно воспитанной. Обещаю, что никогда больше не притронусь к вашей мебели даже пальцем.
Джеффри откинулся на спинку стула.
– Правда?
– Правда, – Capa потянулась к блюду с картошкой. – Опять картошка. Вы что, каждый день ее едите?
– Мы? Да, – ответил Джеффри.
– Понятно.
Джеффри подождал, пока Capa положит на тарелку горошек и баранью лопатку.
– Так вы на самом деле хотите стать леди? – спросил он.
– Я сказала – провинциальной леди, – поправила его Capa.
– Пусть провинциальной. Не вижу особой разницы.
– Ну как же! – что-то неуловимое промелькнуло во взгляде Сары. – Вы ведь сами говорили, что лондонские леди сильно отличаются от провинциальных.
– Это верно, – согласился Джеффри.
– Раз уж я не знаю своего настоящего имени и не помню, откуда я, что мешает мне начать новую жизнь и стать провинциальной леди? Кто знает, может быть, я ею и была в той, прежней жизни, – улыбнулась Capa.
– Сомневаюсь, – возразил Джеффри.
– Напрасно, – настойчиво повторила Capa.
– Нет, – решительно сказал Джеффри. – Не были. Не могли быть.
– Почему же? – нахмурилась Capa. – У меня нет памяти, но воспитание-то осталось. Нет, я вполне могла быть провинциальной леди.
Джеффри отрицательно покачал головой.
– Начнем с того, – сказал он, – что любая провинциальная леди умеет сама застегивать платье.
– Научусь, – откликнулась Capa, – вспомню, как это делается. Но, согласитесь, не так-то это просто: застегнуть платье! Вы сами в этом убедились.
– Любая провинциальная леди умеет шить и штопать. Вы – умеете?
Capa почувствовала, что краснеет.
– Боюсь, что и это вылетело у меня из памяти после удара, – сказала она.
– И готовить они умеют…
– Картошку, – вставила Capa.
– Не только. Скажем, делать заготовки на зиму, – спокойно продолжал Джеффри.
– М-да, это я, пожалуй, тоже подзабыла, – согласилась Capa. – Но ничего, вспомню.
– И за домом они умеют следить, – добавил Джеффри.
– О, вот это я как раз умею! – оживилась Capa.
– Они знают всех своих арендаторов и заботятся о них и об их семьях.
– Всех? – удивилась Capa. – Не пугайте.
– Я и не пугаю, – возразил Джеффри с некоторым самодовольством в голосе, которое не понравилось ему самому. – И вы думаете, что сможете научиться всему этому?
– Я же сказала: мне кажется, что я все это знала и умела. Просто забыла.
– Тогда придется учиться заново, – вздохнул Джеффри. – Тем более что у нас, в провинции, мужчины выбирают себе жен именно за эти их таланты, – многозначительно добавил он.
Capa подняла вилку.
– А зачем их женам знать все это?
Джеффри пожал плечами.
– Если уж вы решили начать новую жизнь, то учитесь всему, о чем я сказал, иначе никогда не найдете себе мужа.
– Пожалуй, я скорее вспомню все, что со мной было, чем научусь всем этим премудростям.
– Вы уверены? – спросил Джеффри. – А вот доктор Хоббс утверждает, что возвращение памяти – дело непредсказуемое.
– Пусть так, – жестко сказала Capa и холодно посмотрела на Джеффри. – Не сомневайтесь, я найду себе мужа без всех этих глупостей – шить, готовить… Для того чтобы найти мужа, мне достаточно пальцем шевельнуть!
– От скромности вам не умереть, – заметил Джеффри.
– Моя скромность сравнима лишь с вашей галантностью, сэр!
Джеффри начал терять терпение.
– Должно быть, – сказал он, – вы рассчитываете на свою красоту?
– Красоту? – удивилась Capa. – Странно, что вы заметили такую мелочь.
