В первом письме говорится, что Меган Баркер отметила меня в записи на стене. Остальные извещают о комментариях к этому посту. Судя по всему, его видела половина нашей театральной труппы. Я со страхом перехожу по ссылке и загружаю страницу. На ней – видео. На сцене выстраиваются актеры, потом на нее поднимаюсь я, запинаюсь и падаю. Меня прошибает холодный пот. Камера выдает крупный план моих трусов, видно даже нитку, свисающую с разошедшегося от старости шва. Я бросаю телефон на пол.
Это конец.
Я совсем забыла, что пьесу снимали. Это очень плохо. Просто ужасно. Меня трясет от страха и стыда. Что же теперь делать? Я велю себе глубоко вдохнуть и успокоиться. Ведь я могу удалить эту запись. Могу?
Я беру ноутбук и включаю прикроватную лампу. Телефон опять пиликает. Тяжело сглотнув, я захожу на свою страничку в Фейсбуке. Маленькая красная иконка в правом верхнем углу сообщает, что у меня двадцать две новости. О нет!
Семнадцать человек уже лайкнули видео. Я через силу смотрю на комментарии. Ого, Меган создала запись, а остальные в основном присылали смущенные смайлики или писали «ЛОЛ». Бетани, у которой в спектакле была роль кормилицы, написала: «Фу, какая пошлость!». А следующий комментарий – от Олли: «По-моему, очень мило».
Я удаляю ссылку с моим именем, и видео сразу исчезает с моей страницы, но уведомления продолжают приходить: все больше и больше старшеклассников комментирует запись и рассылают ее друзьям.
Как Меган могла так со мной поступить? Я бы никогда не сделала подобного. Я быстро отсылаю ей личное сообщение: «Пожалуйста, удали это видео!». Теперь я сижу и смотрю на экран в ожидании ответа, но он не приходит.
– Напиши мне! – шепчу я снова и снова. Но Меган молчит.
Минут через тридцать Фейсбук перестает пиликать новостями. Наверное, мои одноклассники решили поспать. Надо и мне ложиться. Но разве я смогу уснуть? К утру все посмотрят это видео. Такое чувство, что я сижу на тикающей бомбе и жду, когда она взорвется.
Несколько часов кряду я маюсь в кровати, без конца проверяя и перепроверяя телефон. Раз за разом обновляю страницу в Фейсбуке, надеясь, что Меган прочитала мою просьбу и стерла видео. В половине шестого, ошалев от усталости, я пишу Меган еще одно сообщение, умоляя ее удалить видео и закрываю глаза. Я убеждаю себя, что все будет хорошо, что Меган удалит видео сразу же, как проснется и прочитает мое сообщение.
Когда за окном начинает светать, я проваливаюсь в беспокойный сон. Из него меня выводит стук Эллиота в стену. Он стучит несколько раз, снова стучит, стучит еще – наш вариант вызова спасательного отряда. Я в ужасе сажусь и стучу, чтобы он пришел. Тут же пищит телефон. Я молюсь, чтобы это была Меган, но сообщение от Эллиота:
ОМГ! ПЕННИ, НЕ ЗАХОДИ В ИНТЕРНЕТ БЕЗ МЕНЯ, УЖЕ БЕГУ.
Я слышу, как захлопнулась дверь Эллиота и он пробежал по дороге. Я спускаюсь вниз, чтобы открыть ему дверь.
– Ты только что встала? – с порога спрашивает Эллиот.
Киваю.
– Не хочу тебя пугать, но случилось кое-что неприятное, – начинает он поникшим голосом.
– Ничего, я все знаю.
– Знаешь?
Похоже, Эллиот немного расстроился, ему нравится приносить плохие вести.
– Ты про видео? – уточняю я.
Мы проходим мимо родительской спальни, дверь открывается и из комнаты выходит папа. Завидев Эллиота, он улыбается и качает головой.
Конец ознакомительного фрагмента.
