Скалли улыбнулась в ответ. Она провела большим пальцем по ладошке Кевина, на которой уже не было никаких стигматов. Нежная детская кожа…
«Сон, — подумала Скалли, — все было во сне».
Она пожала руку мальчика и обняла его. Очень хотелось заплакать, но как раз плакать было никак нельзя.
А Кевин маленькими шажками подошел к двери и вдруг оглянулся.
— Может быть, еще когда-нибудь увидимся, — проглотив подступающий к горлу комок, сказала Скалли.
Кевин просиял.
— Обязательно.
Он открыл дверь и вышел на крыльцо, где его уже ждали.
— Ты готов, Кевин? — спросил мальчика незнакомый женский голос.
— Да, — ответил он.
Скалли осталась в прихожей одна. Отсутствующим взглядом обведя стены, она сама себе грустно улыбнулась и пошла в комнату — к окну. Ей хотелось еще раз посмотреть на Кевина.
Но увидела она только отъезжающую машину.
Чтобы не расплакаться, Скалли закрыла глаза и прижалась к стеклу лбом. Так она стояла несколько минут. А потом… потом зашел Молдер.
— Все в порядке? — спросил он с порога. Скалли кивнула.
— По-моему, да.
Молдер снял с вешалки ее плащ и посмотрел на напарницу вопросительно.
— Наш самолет через два часа, — сказал он. — Надо еще заехать к шерифу и сделать формальное заявление о смерти Гейтса. Что-то типа: «смерть вырвала из наших рядов общественника такого-то» — и все остальное в том же духе.
Скалли поджала губы.
— Я буду тебе очень благодарна, Молдер, если ты съездишь к шерифу один. Мне тут еще нужно зайти по одному поручению…
Молдер посмотрел ей в глаза и, видимо, сделав для себя вывод, кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Тогда встретимся в аэропорту.
20
Церковь в этот час была почти пуста. Собственно, и церковью-то ее можно было назвать разве что из вежливости. Размерами чуть больше часовни, прихожан, должно быть, от силы десятка три. И все-таки это храм. Храм Божий…
Задумчивая женщина лет тридцати пяти подошла к исповедальне и неуверенно покосилась на забранное резной деревянной решеткой окно. Узорные ромбы были такими маленькими, что даже силуэт священника нельзя было точно представить. Впрочем, этого и не надо…
Скалли опустилась на сидение перед окошечком и до боли в пальцах сжала золотой нательный крестик.
— Благослови меня, святой отец, ибо я грешна, — голос ее задрожал, и Скалли немного помедлила. — С моей последней исповеди прошло шесть лет… С тех пор меня унесло в сторону от церкви…
— Ты пришла исповедоваться? — спросил священник.
Скалли подумала, что пастор, судя по голосу, очень молод.
— Нет, — покачала она головой, — Есть один человек, с которым я работаю… он мой друг, и такие вещи я обычно обсуждаю с ним. Но не это… не в этот раз…
Скалли отстраненно поводила глазами по потолку церкви и неожиданно спросила:
— Отец, скажите, а вы верите в чудеса?
— Конечно, — произнес из-за решетки нечеткий силуэт, — я вижу их каждый день: восход солнца, рождение ребенка…
— Нет, — покачала головой Скалли, — я имею в виду события, которые не поддаются объяснению. Вещи, которые… — Скалли не могла подобрать определения. — Которые, как я думаю, помогли мне спасти жизнь одного мальчика.
Она вспомнила, как мистер Крайдер говорит: «Вам придется пройти полный круг…», — и мусорное ведро в его коридоре. В сознание отчетливо вплыл Оуэн, почти зло смотрящий на ее крестик, и Кевин, спрашивающий: «Это вас послали меня защищать»?
— Но теперь я сомневаюсь, — сказала Скалли, — были ли те чудеса на самом деле или они мне только пригрезились…
— Но почему ты сомневаешься в себе?
— Потому что тот человек, о котором я говорила, ~~ мой напарник — ничего не видел. И не поверил… А он почти всегда верит, не задавая вопросов…
Скалли показалось, что пастор пристально на нее посмотрел. Хотя как тут посмотришь через это дерево?
— Возможно, те чудеса не были предназначены для его глаз. Может быть, Господь хотел показать это только тебе?
— Возможно ли такое?
— С нашим Господом возможно все. Ты увидела то, что увидела, потому что это было тебе необходимо.
— Чтобы найти дорогу обратно?
— Да, — сказал пастор, — иногда мы дол-жны пройти полный круг, чтобы дойти до истины.
«О Господи! — мелькнула мысль, — возможно ли, чтобы это было простым совпадением? С самого начала меня преследует фраза про полный круг… и теперь»… Скалли закрыла лицо руками. «Теперь, — неожиданно поняла она, — я этот круг завершаю».
— Почему мои слова тебя так удивляют? — спросил пастор. — Разве я сказал, что-нибудь странное?
— Не удивляет, — вздохнула Скалли, — скорее, пугают.
— Пугают? Но почему?
Скалли помолчала.
— Меня пугает то, что Бог на самом деле говорит с нами… — сказала она наконец. — Но его при этом никто не слышит…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
