— То, что у тебя на голове, ты называешь прической?
— На себя посмотри! Страшила-муд… рый! Для такого случая вызову напоследок в камеру парикмахера, сделаю шестимесячную завивку.
— Может, тогда лучше газовую камеру? Или инъекцию? Леди?
— О, вы так любезны, сэр.
— Я стараюсь, леди… Но, кроме шуток, Дэй-на, при всем богатстве выбора другой альтернативы нет.
— Что ж, на нет и суда нет, напарник.
— Суда действительно не будет, Скалли.
— Вот и я говорю!.. Да! И еще одно. Просто хочу знать. С чего вдруг ты набросился на Скиннера?
— Сам голову ломаю. Честно? Понятия не имею.
— Тогда я пошла, что ли?
— Куда?
— Молдер! Кое-куда! Я же сказала — у меня встреча. Возможно, кое-что удастся выяснить. Не хочешь составить компанию?
— Хочу. Но не составлю. У тебя своя компания, у меня своя. Пока ты ходишь, я здесь еще посижу. Возможно, и у меня встреча. Здесь. Возможно, и мне кое-что удастся выяснить… Скалли! Прекрати смотреть на меня, как на шизофреника!
А как еще прикажешь, агент Молдер, на тебя смотреть, если без всякой видимой связи с произнесенным ты начинаешь сосредоточенно вскрывать упаковку скотча, отматывать и отстригать сначала одну белую полоску, потом вторую, потом сосредоточенно лепишь эти полоски косым крестом в правый нижний квадрат окна, потом сосредоточенно пялишься сквозь стекло на безлюдную улочку… Что, эта, Молдеровская сторона улицы при обстреле наиболее опасна? Тем более нечего сидеть напоказ мишенью, помеченной крестиком! . — Молдер?
— Скалли? Ты еще здесь?
— Знаешь, чтобы не смотреть на тебя, как на шизофреника, придется общаться с тобой, зажмурившись!
— Ну-ка? Угу! Знаешь, тебе так больше идет! Только не попади под машину.
— Кому суждено быть повешенным… Ты меня дождешься? Никуда не исчезнешь?
— Разве что инопланетяне похитят. Сижу сиднем, жду тебя.
— Слово, напарник?
— Слово, слово!
Вольно же агенту Молдеру и агенту Скалли бодриться, выбирая друг для друга наиболее приемлемый способ перехода в мир иной. Юмор висельников!
А между тем, если полазить по Интернету, пополняя багаж знаний об аномальных явлениях, то изредка такое выудишь, такое!
Вот какое:
ЖЕСТОКАЯ СТАТИСТИКА.
Принимаясь за новый роман, затрагивающий проблему наблюдений и исследований НЛО, небезызвестный автор бестселлеров Сидни Шелдон затребовал статистику по специалистам, так или иначе причастным к изучению феномена «летающих тарелок» и сделал интересное наблюдение. Оказывается, именно среди этих людей смертность высока как нигде в другой области профессиональной деятельности. Причем гибнут лучшие — серьезные исследователи, профессура — кто чисто конкретно мог приоткрыть завесу тайны над феноменом НЛО.
Несколько примеров из «Списка Шелдона». (Более чем десятилетней давности, а значит, проверено временем):
Октябрь 1986 года. Профессор Аршад Шариф удавился, привязав один из концов веревки к дереву, другим затянув себе шею и резко рванув свою машину с места.
Ноябрь 1986 года. Профессор Вимал Да-зибай бросился вниз головой с Бристольского моста.
Январь 1987 года. Доктор Автар Синг-Гида пропал без вести, объявлен умершим.
Февраль 1987 года. Инженер Питер Пип-пел задавлен в гараже своей машиной.
Март 1987 года. Профессор Дэвид Сэндс покончил с собой, направив машину на большой скорости в здание кафе.
Апрель 1987 года. Профессор Марк Виз-нер — повесился.
Апрель 1987 года. Инженер Дэвид Грин-халг — упал с моста.
Апрель 1987 года. Профессор Шани Уоренн — утопился.
Май 1987 года. Профессор Майкл Бей-кер — погиб в автокатастрофе.
Во всех вышеперечисленных случаях полиция пришла к выводу, что имел место суицид. Однако столь большое количество самоубийств в определенной области профессиональной деятельности за столь короткий период заставляет задуматься.
Сидни Шелдон предположил, что существует некая международная сверхсекретная организация, уничтожающая людей, всерьез занимающихся проблемой НЛО. Какой в этом смысл? Объяснение простое: правительства Земли давно состоят в контакте с инопланетными цивилизациями и хотят сохранить монополию на информацию об ином разуме. Помимо прямого устранения ученых и свидетелей сверхсекретная организация применяет шантаж, запугивание, насилие.
…Такие дела. Невеселые, прямо сказать дела.
Впрочем, не исключено, эдакая полу деза из Интернета — малая толика из той большой работы, проделанной Мистером Никотином и Ко. И только.
Дядя-дядя, наши Сети притащили мертвеца!
Ай-яй-яй! Вот и трижды подумайте, энтузиасты-поисковики, прежде чем совать длинный нос не в свои дела. Недолго и пополнить вышеприведенный «список Шелдона». Его пример — другим наука!
Когда твари испуганы, они очень агрессивны.
Офис Национального Представительства Навахо Вашингтон, округ Колумбия 14 апреля, утро
Про длинный нос — да не обидится агент Скалли, да не истолкует превратно. Про длинный нос — выражаясь фигурально, метафорически.
Хотя по сравнению с «кнопочкой» на лице официальной представительницы Навахо (типичная скво!) у Скалли действительно… Пиноккио понуро отдыхает в сторонке.
А типичной скво и агенту Скалли не до отдыха. Обе-две колдуют над распечаткой того самого «… al-doh-tso-dey-dey-dil-zeh-tkam-besh-ohrash».
— Это все, что у вас есть, мисс?
— В настоящий момент — да.
— Кое-какие слова я узнаю. Но прочитать целиком — нужны мозги квалифицированного дешифровщика.
— И такой дешифровщик…
— Есть один человек, который мог бы вам помочь. Могу вас с ним связать.
— Ответ: да! Сейчас? Прямо сейчас?!
— Имейте немного терпения, мисс. Наши предки-дене говорили: «Поспешай медленно».
— А какие из этих слов вы узнаете? Все-таки!
— Вот это — «бартер». И вот — «вакцинация».
— Оба слова современные.
— Именно. Потому они и выделяются из общего массива.
— Спасибо. Вы мне очень помогли.
— Надеюсь, человек, с которым я вас свяжу, поможет более основательно.
— И я надеюсь.
— Ждать и надеяться, мисс, ждать и надеяться. Так говорили наши предки-дене.
— Наши тоже так говорили…
Вашингтон, округ Колумбия 14 апреля утро… день. . . вечер.. . ночь
И было утро, и был день, и был вечер.
И Молдер все утро, весь день, весь вечер просидел, как пришитый, у оконца, заклеенного косым крестом.
На взгляд непосвященного — шизофреник шизофреником. По разумению же посвященного — в этом есть глубинный смысл. Настолько глубинный и скрытый, что доступен только двоим — самому агенту Молдеру и Бездонной Глотке.
Плох тот агент, который, помимо заявленных и надлежащим образом оформленных информаторов, не имеет личного законспирированного источника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
