настолько необходимы, чтобы без них советник не мог исполнять своих обязанностей.
В государстве есть немало видов деятельности, где хорошее здоровье обязательно, так как требуется работать не только головой, но и руками и ногами, переезжая в разные места, причем зачастую в спешном порядке. Тому же, кто держит в своих руках бразды правления государством и занят только руководством делами, это качество без надобности.
Как движение небес ни в ком не имеет нужды, кроме движущего им высшего разума, так и одной силы ума вполне достаточно для управления государством, да и чтобы ворочать всем миром, сила рук и ног не нужна.
И как кормчий работает лишь глазами, наблюдая за компасом, по которому велит поворачивать штурвал, куда сочтет целесообразным, точно так же и в управлении государством ничто так не требуется, как работа разума, который и следит, и повелевает делать то, что найдет должным.
Если правда, что солнце, которое все согревает, само не горячо, то совершенно очевидно, что, для того чтобы привести в движение весь мир, человеку нет необходимости самому совершать физические движения.
Признаюсь, впрочем, что меня часто посещало искушение оставить деятельность по управлению государством по причине моего слабого здоровья, которое сделалось так хрупко, что мне было почти невозможно не изнурять себя часто до последней крайности.
Одним словом, долгие годы служа Вашему Величеству в делах наитруднейших, какие только могут случиться в государстве, могу подтвердить собственным опытом то, чему разум учит всех нас: именно голова, а не руки, правит и руководит государством.
О том, каким должно быть число государственных советников, и что одного из них следует наделить высшей властью
Рассмотрев и исследовав со всех сторон качества, необходимые тем, кого следует привлекать к государственной службе, не могу не заметить, что как множество врачей способно иной раз погубить больного, вместо того чтобы помочь ему поправиться, так и большое число советников принесет государству скорее вред, чем пользу. Прибавлю, что результата можно ожидать, когда их не более четырех, да и тогда нужно, чтобы один из них имел высшую власть и был бы первичной движущей силой, которая вращает все прочие небеса, будучи сама не движима ничем, кроме своего разума.
Людовик XIII и кардинал Ришелье под Ла-Рошелью. Неизвестный художник.
Столкновения протестантов, называемых во Франции «гугенотами», с католиками привели во второй половине XVI века к гражданской войне. По Нантскому эдикту Генриха IV, протестантизм стал дозволенной религией, а гугеноты получили 147 крепостей, среди которых была и Ла-Рошель. Получившие значительную автономию и независимость, земли гугенотов стали практически государством в государстве. В 1626 году Ришелье был вынужден вступить в войну с гугенотами. Осада Ла-Рошели длилась около года, взятие города сыграло важную роль в подавлении политической оппозиции. В то же время Ришелье не делал различий между подданными государства по религиозному принципу, выдвинув идею единства по национальному и гражданскому признаку.
Мне нелегко решиться на это высказывание, поскольку может показаться, будто я преследую при этом собственные интересы, однако, рассудив, что мне было бы нетрудно удостоверить его истинность посредством обращения ко многим авторитетам Священного Писания, к Отцам Церкви и политическим философам и что то особенное доверие, коим Ваше Величество всегда меня удостаивали, покуда изволили привлекать к ведению государственных дел, не имеет нужды искать защиты в иных правилах, кроме того, что было необходимо для утверждения этого права, то есть Вашей воли, каковую потомки назовут истинной причиной моего первенства в Ваших Советах, я нахожу, что могу говорить на эту тему, не вызывая подозрения, и должен это сделать, дабы доказать разумными доводами то, что честь, коей Вы всегда по своей милости меня удостаивали, утвердит примером.
Естественная зависть, которая обыкновенно появляется между равными по силе, слишком известна всем, чтобы возникала нужда в долгих рассуждениях для доказывания истинности выдвигаемого мною утверждения.
Разнообразный опыт сделал меня таким знатоком в этом деле, что я почел бы себя ответственным перед Господом, если бы в этом завещании не заявил недвусмысленно о том, что нет ничего опаснее для государства, чем наделение равными полномочиями нескольких лиц, управляющих государственными делами.
Все, что станет предпринимать одно лицо, будет встречать противодействие со стороны другого, и если человек самый порядочный не является самым искусным, то даже тогда, когда его предложения будут лучше всех, его всегда обойдет тот, кто окажется умнее.
Каждый обзаведется сторонниками, которые образуют в государстве разные партии и рассредоточат его силы, вместо того чтобы собрать их воедино.
Подобно тому как болезни и смерть наступают у людей из-за разлада в работе их органов, то противоречия и разногласия, всегда возникающие между равными по силе людьми, обязательно нарушат покой государства, коим они будут править, и натворят разных бед, которые в конце концов могут его погубить.
Если правда, что единовластное правление ближе к божественному, нежели всякое другое, коль скоро все церковные и светские авторы учат, что такой тип управления превосходит все, какие когда-либо применялись на практике, то можно смело сказать, что ежели верховный правитель сам не может или не хочет постоянно следить за картой или компасом, то разум велит ему передать эту заботу кому-то одному, возвысив его над остальными.
Никогда не бывает так, чтобы несколько рулевых одновременно брались за штурвал одного корабля, поэтому и кормило государства должен также держать один человек.
Он вполне может получать советы от других и даже иногда должен их спрашивать, но принимать решения о полезности этих советов и о том, чтобы повернуть штурвал в ту или иную сторону, он должен сам в зависимости от того, как ему представляется целесообразным, дабы избежать бури и держаться избранного курса.
Вся задача заключается в том, чтобы в этом случае сделать правильный выбор и притом не ошибиться.
Нет ничего легче, чем отыскать перводвигатель, который управляет всем, сам при этом не будучи управляем никакой высшей силой, кроме своего повелителя; но также нет ничего труднее, чем найти такой двигатель, который хорошо работает, не поддаваясь никаким посторонним воздействиям, могущим нарушить его движение.
Всякий по своему разумению сочтет себя способным для этой роли, но поскольку никто не может выступать судьей в собственном деле, то окончательное решение в столь важном случае должно зависеть от тех, кто не имеет никакого личного интереса, способного помешать им посмотреть правде в глаза.
Один не может быть поколеблен происками и подкупами со стороны врагов государства, но способен попасться на их уловки.
Другой может быть движим интересами, не носящими
