Родители Гермионы вернулись через три дня, как и обещали. Точнее, они нагрянули в то время, когда мы с Гермионой уже почти забыли про их существование. Благо, они позаботились о дочке и набили холодильный шкаф таким количеством практически готовых продуктов, что с ними мог бы выдержать недолгую осаду небольшой замок. Правда, о вкусовых качествах этих продуктов лучше промолчать, но я неприхотлив. Помню, как школа почти месяц на одной репе и тыквах сидела, когда очередное восстание горцев произошло. Тогда Хогвартс ушел в глухую оборону, обвешанный таким количеством щитов, что однажды гроты, которые соединены с подземельями слизеринцев, рухнули, и помещение факультета ушло глубоко под воду. Столько нецензурных выражений мы от наставников никогда больше не слышали, как в то время, когда все старшекурсники, сами наставники и даже достопочтимый директор вылавливали из воды, практически полностью затопившей факультет, мокрых и перепуганных слизеринцев. К счастью, никто не погиб. Малфой тогда так матерился, не обращая внимания на присутствующих рядом с ним девушек, что вначале получил кивки одобрения от наставников, а затем двадцать розог и недельное дежурство на выходе из школы. В общем, тогда школа была настолько наглухо перекрыта, что это затруднило доставку продуктов. Эльфы в истерике бились, что не могут учеников вкусно накормить, но зато все мы стали очень неприхотливы в еде, лишь бы она вообще была.
Когда нагрянули родители Гермионы, мы с ней тихо и скромно праздновали мой день рожденья на кухне, соорудив торт из конфет, печенья и растопленного шоколада.
Это был шок. Не дай Пресвятая Дева такое испытать снова. Сидел я на кухне, рядом с хорошенькой девушкой, и ел самое странное из всех кулинарных произведений в мире. Мы смеялись, я замечал, что все чаще и чаще могу вызвать у нее улыбку. И тут дверь на кухню открывается и на пороге возникают: довольно молодой (ему нет еще и сорока) мужчина и женщина того же возраста, милая, миниатюрная, выглядывающая из-за плеча мужа. Гермиона, кстати, очень похожа на мать. Первое, что мне захотелось сделать в этой ситуации — выпрыгнуть в окно. Но девушка просто улыбнулась и встала из-за стола.
— Папа, мама, познакомьтесь, Гарри Поттер, я вам про него рассказывала. Гарри, познакомься, мои родители, — и эта девчонка, еще раз мило улыбнувшись, снова села за стол, чтобы продолжить празднование.
Я неловко поднялся.
— Э-э-э... Здравствуйте, — проблеял я. — Очень рад знакомству, мистер Грейнджер, — я легко наклонил голову в знак приветствия, хотя мое тело очень хотело протянуть руку, я решил не поддаваться на провокации. Здесь и так очень неприятная ситуация, если я еще и фамильярничать начну... — Миссис Грейнджер, очень рад, — я заставил себя приблизиться к чете Грейнджер и приложиться к ручке миссис Грейнджер. Они удивленно посмотрели на меня, затем переглянулись и повернулись к дочери.
— Гермиона, ты больше ничего не хочешь нам сказать? — а у миссис Грейнджер оказался очень приятный голос.
— Ну, у Гарри сегодня день рождения, а еще ему негде жить. Его тетка из дома выгнала, — я уставился на девушку и просто дар речи потерял. Что она такое говорит?
— Все так серьезно? — мистер Грейнджер нахмурился, скорее всего он сейчас пытался вспомнить номер службы, занимающейся благополучием несовершеннолетних. Мне о ней Гермиона рассказала, когда проводила свой дневной урок на знание современного мира.
— Конечно, нет. Думаю, что она к следующим каникулам уже остынет, но оставшийся месяц Гарри может пожить у нас, правда ведь? — о, Пресвятая Дева, если бы на меня был обращен такой страдающий невинный взгляд всех великомучениц, я бы в лепешку разбился, но выполнил бы маленькую просьбу этой девушки. Да любой бы выполнил. Родители Гермионы исключением не были, поэтому синхронно кивнули, за что были награждены улыбкой. Интересно, а почему она никогда не пользуется такими уловками где-то помимо своей семьи?
— Девочка моя, но мы собирались поехать в Париж, ты не забыла? — мать Гермионы все же попыталась достучаться до разума дочери.
— А разве Гарри не может поехать с нами? Не волнуйся, ему неплохое наследство досталось, так что он вполне сможет оплатить все свои расходы самостоятельно.
— А у Гарри паспорт есть? — с сомнением рассматривая мою старую замызганную одежду, протянул мистер Грейнджер, видимо решая, насколько сильно над ними издевается их родная дочь.
Гермиона наклонила голову и произнесла сладким голосом:
— Я думаю, что Гарри в состоянии написать письмо своему любимому учителю, чтобы он привез ему паспорт, — я все понял, я вообще очень понятливый. В переводе с женского языка на общепринятый, эта фраза означала примерно следующее: «Если ты, скотина, сейчас же не свяжешься с профессором Снейпом и не будешь его умолять тебе помочь, а я в итоге останусь без увлекательного путешествия в землях франков, то лучше сам повесься. Потому что мне плевать на то, что у тебя сегодня день рождения и что ты до сих пор не веришь, что между франками и британцами давно воцарился мир, я тебе такую сладкую жизнь смогу устроить, что ты взвоешь не хуже оборотня». Возможно, я не прав, но испытывать на себе свою правоту или неправоту почему-то мне не хотелось.
— Конечно, я сейчас же свяжусь с Мастером, — а что я еще мог сказать?
Затем родители Гермионы решили все же присоединиться к чаепитию, и миссис Грейнджер даже съела кусочек нашего торта, а мистер Грейнджер, узнав, что я умею довольно сносно фехтовать, загорелся желанием взять пару уроков.
К счастью, хватило отца Гермионы на изучение основных стоек, а потом он несколько поостыл. А может, из меня учитель не очень хороший получился. В любом случае, все то время, которое понадобилась наставнику, чтобы решить эту мою проблему, я был занят тем, что всячески обхаживал родителей Гермионы Грейнджер.
Наставник долго ухмылялся, когда вручал мне новенький документ, оказавшийся настоящим. Интересно, это была взятка или Империус?
— Я вижу, Гарри, время ты даром не теряешь, — хмыкнул Мастер. — Ну что ж, приятного времяпрепровождения, — и с этими словами он аппарировал, оставив миссис Грейнджер задумчиво рассматривать то место, где он только что стоял. Я так и знал, что он женщинам нравится.
Открыв одну из страничек, я увидел, что там проставлена какая-то печать. Я показал ее Гермионе.
— Ничего себе. Профессор умудрился не только паспорт тебе сделать, но и шенгенскую визу оформить, — девушка удивленно провела пальцами по печати и даже попыталась покарябать ее ногтем. Мда, или очень большая взятка, или мощнейший Империус, а скорее всего, и то, и другое.
Франция мне понравилась. Хотя вначале я пережил просто вселенский ужас в аэропорту. Одно дело — летать на метле, но вот на этих монстрах, названных людьми самолетами? Я видел их изображения, я тщательно изучил их устройство, но мне даже в самом страшном сне не могло привидеться, что очень скоро я окажусь внутри этой железной махины.
Я молился Пресвятой Деве почти все время полета, чем безумно раздражал сидящую рядом Гермиону.
— Как ты собираешься заменить Гарри в качестве ловца? — шипела она.
— Знаешь, легко, — огрызался я. — За снитчем нужно на метле летать, а не на самолете.
И так всю дорогу. Но, когда самолет благополучно приземлился, я не удержался и поапплодировал пилоту вместе со всеми находящимися в салоне магглами.
В Париже мы сходили в Собор Парижской Богоматери, где первое, что я сделал — это купил себе крест, который сразу же надел на шею. Я понимаю, что это, скорее всего, самовнушение, но мне сразу же стало легче.
Однако моя поездка не прошла мимо директора Дамблдора, который явился лично к Грейнджерам, чтобы доставить меня к Уизли, после того, как мы вернулись из Парижа. Как же удачно получилось, что точную дату моего ухода от тетки он так и не смог узнать.
— Гарри, мальчик мой, — начал с порога Дамблдор, когда я ему открыл дверь. Родителей Гермионы опять не было дома. — Я, безусловно, рад, что ты хорошо проводишь время с мисс Грейнджер, но ты должен понимать, что некоторое время ты должен был проводить в том доме, где живут твои единственные родственники.
