Терон встал и заговорил, тяжело опираясь на посох. Рассказывают, что, хоть он и выглядел бледным и изможденным и сильно постарел со времени прошлого Собрания, его звучный голос все еще привлекал всеобщее внимание.
Баден встал, опираясь на длинный посох, так же как, судя по его рассказу, когда-то сделал и Терон. Он заговорил, и голос его, как показалось Джариду, изменился, стал еще глубже, с какими-то чуждыми нотками гнева и безумия. Баден был словно призрак, воплощение давно умершего Магистра.
- Я глубоко сожалею о том, что случилось этой весной в Рольде, - тихо начал Баден от лица Терона, глядя в землю. - Я не хотел зла этому несчастному. - Он обвел взглядом площадку у костра, и Джарид почти что увидел других магов, собравшихся на суд. Потом он продолжил несколько вызывающе: - Не потому ли меня ждет кара, что народ Рольде и других частей Тобин-Сера лелеет старые предрассудки против наших способностей? Но мы, члены Ордена, - особые люди. Мы владеем Волшебной Силой. Мы не слуги невежд и не связаны их слабостью. - Голос Магистра зазвучал сильнее, жестикуляция стала резче. - Если меня покарают из-за того, что этого требуете вы, маги и Магистры, - пусть будет так, но, если вы поддались чужим требованиям, позвольте спросить вас: для чего мы создавали Орден - чтобы править другими или позволять другим править вами? Этот прискорбный случай ставит нас перед выбором; примем же мудрое решение!
Баден выпрямился и снова заговорил, уже своим голосом:
- Терон обаял своих слушателей искусною речью. Но теперь Амарид должен был высказаться.
Баден снова заговорил чужим голосом - не таким глубоким и выразительным, но не менее решительным, как человек сильный и твердый:
- Хорошо сказано. Действительно хорошо. Ты всегда был красноречив, не правда ли, Терон?
- Не без этого! - язвительно ответил Терон. - Тебе не по нраву мое красноречие?
- Мне не нравится твое безрассудство! - отозвался Амарид. - Впрочем, судить тебя - непростая задача.
- Да уж, - фыркнул Терон.
- Трудно ожидать, что ты меня поймешь, старый друг, - ответил Амарид и возвысил голос, обращаясь ко всем: - Все вы знаете, что у нас с Тероном есть разногласия. Но когда-то мы были друзьями и вместе создали Орден. А это уже немало. Он дерзок и неуживчив, но он мой друг. Однако сегодня мы обсуждаем не будущее Терона, но будущее Ордена и Волшебной Силы. Старшие из вас помнят, что значит быть изгнанным за свои способности. Когда-то мы все были изгнанниками, и народ этой страны боялся нас и нашей магии. Те, кто помоложе, не помнят этого: Орден завоевал доверие Тобин-Сера, служа его людям - мы лечили их раны и болезни, разрешали их споры. Я бы не стал ставить нашу судьбу в зависимость от их неразумных решений, но надо сохранить их доверие и развеять их страхи. Мы точно так же, как и они, принадлежим этой земле и подчиняемся ее законам. Преступление Терона - а то, что он совершил, и есть преступление - должно быть наказано. Иное решение приведет к бесчестию Ордена и снова сделает нас изгоями.
- Ну так кто же тут дерзок? - возразил Терон. - Амарид диктует нам всем, как надо поступать и каким должен быть Орден. Служить людям... Хм! С каких это пор сильные служат слабым? С каких это пор мудрые потакают неразумным? Я больше не в состоянии слушать подобные глупости.
- С этими словами, - сказал Баден уже собственным голосом, - Терон повернулся и пошел прочь из Рощи. Но Амарид остановил его, и, когда другие маги также стали требовать, чтобы он остался, в том числе молодежь, некогда вставшая на его сторону, Терон в полной мере осознал серьезность ситуации. Если молодые его не поддержат, он проиграл.
Жаркие споры длились до самой ночи. Амарид и старшие маги и Магистры всегда превосходили числом сторонников Терона, а кто-то разочаровался в нем после случая в Рольде. Те же, кто еще оставался с Магистром, упорно требовали снисхождения, но Амарид и его союзники одержали верх.
Уже далеко за полночь Терон дерзко выслушал приговор. Амарид присудил: "Если преступник нанес урон чести Ордена и поколебал его важнейшие принципы, он должен быть казнен на рассвете".
Терон стоял как громом пораженный, не в силах поверить тому, что услышал. Затем, не желая доставить своему сопернику удовольствие от исполнения приговора, он сделал то, чего не мог предвидеть даже Амарид. Он закрыл глаза, поднял посох над головой и произнес самое сильное заклинание из тех, что мог изобрести чародей.
- Отныне и до века, - воскликнул Баден голосом Терона, отразившимся от горных вершин, - те члены Ордена, что умрут не связанными со своей птицей, покоя себе не найдут!
Баден снова открыл глаза. Эхо его слов разнеслось в ночи, и над костром, подобно туману над берегом моря, повисла тишина.
- С последними словами Терона столб зеленого света вырвался из его посоха в ночное небо. В тот же миг огромная сова, сидевшая у него на плече, вспорхнула с болезненным криком и пала на землю мертвой. Осколки церилла Терона лежали у ног Магистра, конец его посоха почернел и обуглился. Последние его слова, обращенные к Амариду, были таковы: "Запомни, дружище, это сделал ты, а не я".
Терона должны были казнить на рассвете, но, когда за ним пришли другие маги, он был уже мертв.
- Так он проклял себя самого, - сказал Джарид, и голос его прозвучал хрипло и одиноко в воцарившейся тишине.
- Да, это так. Он стал первым из Неприкаянных.
- Кто это?
- Так мы называем магов, погибших несвязанными. В результате Проклятия Терона духи Неприкаянных возвращаются на места, где впервые были связаны с птицей, и бродят там по ночам, не находя покоя. - Баден рассеянно погладил перышки Анлы. - Отчасти поэтому период, когда прежняя птица умерла, а новая еще не найдена, так труден для магов. Силы наши уменьшаются, а существа, которое любил, больше нет рядом. - Он взглянул на сидящую на плече птицу. И потом, мы рискуем, если что-нибудь с ними случится, попасть под действие Проклятия.
- Значит, Терон еще жив? - спросил Джарид.
- Нет, - ответил Баден, но неуверенность, прозвучавшая в его голосе, заставила юношу усомниться. - Терон умер много веков назад. Но дух его все еще живет, и по ночам его можно увидеть в той самой роще в Лесу Теней на юге Тобин-Сера.
- Так он стал привидением?
- Думаю, это следует называть как-то иначе. Мы предпочитаем говорить "дух".
- Но это же просто названия.
- Ну да.
- А дух Терона сохранил его силу?
Баден ответил не сразу.
- Это сложный вопрос. По правде говоря, мы очень мало знаем о Неприкаянных. По ряду причин, вполне очевидных, мы не ищем встреч с ними. Мы даже не знаем, имеют ли они доступ к Волшебной Силе. Но даже если это и так, случай с духом Терона - особый. Многие Неприкаянные появляются с посохами, цериллами и своими первыми птицами. Возможно, ночью в том месте, где они впервые были связаны, они действительно обладают некоторой силой. Однако церилл Терона раскололся в ту ночь от напора силы, которой потребовало заклинание. Он не носит кристалла. Стало быть, какой бы мощью он ни обладал, она... не укрощена, если так можно выразиться. С другой стороны, при жизни он был безмерно могуч и превосходил любого из Неприкаянных магов. Мы просто не знаем насколько... - Баден хотел что-то добавить, но остановился, дожидаясь следующего вопроса Джарида.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
