Глава 7
Дознание оказалось коротким и принесло разочарование. Опознал умершую муж, прочие показания были медицинскими. Причиной смерти Хитер Бэдкок явились четыре гранулы гиэтиладексилабарбохинделоритата или что-то в этом роде! Сведений о том, как препарат попал в организм, не было.
Дознание отложили на две недели.
Когда все стали расходиться, детектив-инспектор Фрэнк Корниш окликнул Артура Бэдкока:
– Можно вас на пару слов, мистер Бэдкок?
– Конечно, пожалуйста.
Артур Бэдкок более чем когда-либо походил на кусок изжеванной веревки.
– Ничего не могу понять, – бормотал он. – Просто ничего не могу понять.
– У меня здесь машина, – сказал Корниш. – Давайте я отвезу вас домой? Там и поговорим. И удобнее, и никто мешать не будет.
– Спасибо, сэр. Да, да, конечно, так будет лучше.
Они подъехали к ладным, выкрашенным голубой краской воротцам дома номер 3 по Арлингтон-клоуз. Артур Бэдкок пошел вперед, инспектор – за ним. Хозяин достал ключ, но не успел вставить его в скважину, как дверь открылась изнутри. Открывшая ее женщина, чуть смутившись, отступила назад. Артур Бэдкок даже вздрогнул.
– Мэри, – проговорил он.
– Я как раз готовила вам чай, Артур. Решила, что после дознания чашка чаю вам не повредит.
– Большущее вам спасибо, – поблагодарил Артур Бэдкок. Он замялся. – Познакомьтесь. Инспектор Корниш. Миссис Бейн. Моя соседка.
– Понятно, – сказал инспектор Корниш.
– Я налью еще одну чашку, – сказала миссис Бейн.
Она исчезла, и Артур Бэдкок, слегка мучимый сомнениями, провел инспектора в комнату направо от холла, оказавшуюся гостиной с яркой кретоновой обивкой.
– Очень добрая женщина, – сказал Артур Бэдкок. – Бывают же добрые люди.
– Вы ее знаете давно?
– О нет. Познакомились, как сюда переехали.
– Вы здесь живете два года или даже три?
– Около трех, – уточнил Артур. – А миссис Бейн переселилась сюда с полгода назад. У нее сын работает поблизости, вот после смерти мужа она и перебралась сюда, а сын живет отдельно, но питается у нее.
В эту минуту из кухни с подносом появилась миссис Бейн. Это была брюнетка лет сорока, на лице отпечаталась какая-то неизбывная тревога. Она здорово смахивала на цыганку – цвет кожи, карие глаза и темные волосы. Взгляд был немного странным: чуть настороженным. Она поставила поднос на стол, и инспектор Корниш пробурчал какой-то ни к чему не обязывающий комплимент. Профессиональный инстинкт подсказал ему: будь начеку. От него не укрылись настороженность в ее взгляде, легкий испуг, когда Артур представил его. Он прекрасно знал, что в присутствии полиции многие робеют, и причины обычно две. Первая – люди могли, пусть бессознательно, как-то преступить закон, и, естественно, им становится не по себе – вдруг полиция что-то разнюхала? Но есть и другая робость, и именно с ней инспектор Корниш встретился сейчас, он в этом не сомневался. У миссис Бейн встреча с полицией наверняка уже была, и после этого она к полиции относится опасливо и с подозрением. Надо выяснить об этой миссис Бейн как можно больше.
Поставив поднос на стол и отказавшись от чая – пора домой, – она простилась и вышла.
– Похоже, милая женщина, – заметил инспектор Корниш.
– Да, очень. Очень добрая, очень хорошая соседка, очень чуткая, – охарактеризовал ее Артур Бэдкок.
– Она и ваша жена были добрыми подругами?
– Нет-нет, этого я бы не сказал. Добрососедские отношения, вполне уважительные. Но подругами я бы их не назвал.
– Понятно. Итак, мистер Бэдкок, мы хотим, чтобы вы рассказали нам все, что знаете. Результаты дознания, наверное, вас потрясли?
– Еще как, инспектор. Конечно, я сразу понял, что вы заподозрили неладное, я почти и сам в это поверил – ведь Хитер всегда была отменного здоровья. Можно сказать, вообще не знала, что такое заболеть хотя бы на день. Так что я и сам себе сказал: «Тут что-то неспроста». И все же это настолько невероятно, понимаете, инспектор? Просто в голове не укладывается. Как называется эта штука… гиэтилгек… – Он остановился.
– Есть вариант полегче, – сказал инспектор. – У этого препарата есть свое коммерческое название – «Калмо». Вам он никогда не попадался?
Артур Бэдкок, ошарашенный, покачал головой.
– Им больше пользуются в Америке, чем здесь, – объяснил инспектор. – Там, насколько я знаю, он довольно популярен и вполне доступен.
– А от чего он?
– Этот препарат, насколько мне известно, снимает волнение, успокаивает, умиротворяет, – рассказал Корниш. – Его прописывают тем, кто находится в состоянии стресса; страдает от перенапряжения, депрессии, меланхолии, сонливости и прочих подобных явлений. Нормальная доза неопасна, но принимать этот препарат в больших количествах не рекомендуется. Судя по тому, что обнаружено в организме вашей жены, обычная доза превышена в шесть раз.
Бэдкок уставился на инспектора.
– Хитер в жизни ничего подобного не принимала, – сказал он. – Я в этом абсолютно уверен. Она не из тех, кто помешан на лекарствах. Она вообще не знала, что такое депрессия или обеспокоенность. Таких жизнерадостных женщин, как она, я за всю жизнь не встречал.
Инспектор кивнул:
– Понятно. И никакой доктор ничего такого ей не прописывал?
– Нет. Точно. Я в этом уверен.
– Кто был ее врачом?
– Вообще-то она приписана к доктору Симу, но, если не ошибаюсь, ни разу к нему не обращалась.
– Выходит, – задумчиво произнес инспектор Корниш, – она не из тех женщин, кто принимает такие средства?
– Конечно, не из тех, инспектор, и думать нечего. Она приняла это по ошибке, уж не знаю какой.
– Очень трудно представить себе такую ошибку, – сказал инспектор Корниш. – Что она ела и пила в тот день?
– Сейчас, надо вспомнить. На ленч…
– Ленч не нужен, после него прошло слишком много времени. Препарат, принятый в таком количестве, действует быстро и внезапно. Чай. Постарайтесь вспомнить про чай.
– Ну, мы вошли в палатку для чая, в саду. Там толпилось множество народу, но в конце концов мы получили по булочке и чашке чаю. Быстренько с этим разделались, потому что в палатке стояла жуткая духотища, и снова вышли на свежий воздух.
– То есть там она съела булочку и выпила чашку чаю. Все?
– Да, сэр, все.
– И после этого вы прошли в дом?
– Да. К нам подошла молодая дама и сказала, что мисс Марина Грегг будет очень рада видеть мою жену в доме, если та не возражает. Разумеется, жена пришла в восторг. Марина Грегг в последнее время у нее с языка не сходила. Все кругом из-за этого приема были так взбудоражены. Что я вам говорю, инспектор, вы это знаете не хуже меня.
– Да, правда, – согласился Корниш. – И моя жена была взбудоражена. Еще бы, ведь народ со всей округи собрался, люди заплатили по шиллингу – посмотреть, во что превратили Госсингтон-Холл, хоть краешком глаза взглянуть на Марину Грегг.
– Молодая дама провела нас в дом, – продолжал Артур Бэдкок, – потом наверх по лестнице. Туда, где хозяйка встречала гостей. На площадке, у лестницы. Видимо, там все здорово переделали. Это была даже не площадка, а комната, большая зала-углубление со стульями, столами; на них стояли напитки. Там было человек десять – двенадцать.
Инспектор Корниш кивнул.
– И вас там встретили… кто же?
– Сама мисс Марина Грегг. С ней был ее муж. Не помню, как его зовут.
– Джейсон Радд, – подсказал инспектор Корниш.
– Да-да, я на него сразу как-то не обратил внимания. В общем, мисс Грегг очень мило поздоровалась с Хитер, была вроде бы очень рада ее видеть, и Хитер начала ей рассказывать, как много лет назад она встретилась с мисс Грегг где-то в Вест-Индии… В общем, все было лучше некуда.
– Все было лучше некуда, – эхом отозвался инспектор. – А дальше?
– А дальше мисс Грегг спросила: что будем пить? И муж мисс Грегг, мистер Радд, дал Хитер какой-то коктейль. Дикери, кажется.
– Дайкири.
– Да, сэр, верно. Он принес их два. Один для нее, а другой для мисс Грегг.
