- Тысяча извинений, дорогой коллега, - начал Шекли, едва Волин вошел в калитку. - Я просто сгораю от стыда... Мой любезный друг - главный полицейский инспектор Лос-Анджелеса - узнал, что я возвратился домой. Он вообразил, что меня надо обязательно охранять... И прислал сегодня утром двух "горилл", Шекли кивнул на мужчину в шортах, который теперь помогал Тому открыть ворота. - Счастье еще, что Том, не вдаваясь в излишние подробности, охладил их пыл. Кстати, Том, посмотрите, что с тем, вторым парнем. Может, вызвать врача?
- Не беспокойтесь, сэр, - прорычала первая "горилла", - Джинкинс уже приходит в себя. Клянусь патентованными наручниками, я еще не встречал парня, который положил бы Джинкинса с одного раза. У вашего помощника золотые кулаки, сэр. Чистое золото...
- Вот-вот... - охотно согласился Шекли. - Я это всегда говорил. Если понадобится, он меня защитит при всех обстоятельствах... А вы оба отправляйтесь немедленно к моему другу мистеру Колли и передайте, что я категорически отказываюсь от охраны. А что Том отлупил вас обоих, можете начальству не докладывать. Инспектор Колли очень расстроится, если услышит такое...
- Благодарю вас, сэр, - рявкнула "горилла" и щелкнула каблуками.
Волин провел в гостях у профессора Шекли целый день. Шекли показал свой парк, в котором были собраны представители древесной флоры всех пяти континентов, и небольшой скромно обставленный дом. В доме центральное место занимала библиотека. К ней примыкал рабочий кабинет Шекли. В кабинете они вместе с Томом Брайтоном долго рассматривали огромный красочный макет карты дна Тихого и Индийского океанов. Над картой Шекли работал несколько лет, и теперь колоссальный труд был близок к завершению.
- Разумеется, много неясного остается, увы, много, - задумчиво говорил Шекли, водя пальцем по карте. - Вы, конечно, правы, коллега. Надо идти на большие глубины. Строить там научные станции, как ваша "Тускарора". Потом научные городки, подводные города. Только тогда мы почувствуем себя настоящими хозяевами океана. А сейчас нас даже и гостями там не назовешь.
- Нужны надежные подводные корабли-лаборатории, способные плавать на любых глубинах, - сказал Волин. - Корабли, которые можно сажать на любой грунт, на которых можно плавать, "обтекая" рельеф подводных равнин и гор. Корабли, из которых можно в любой момент и в любом месте выйти в скафандре, на подводном вездеходе или в маленькой маневренной подлодке...
- Такие корабли будут созданы не так скоро, кал нам хотелось бы, коллега, - печально усмехнулся Шекли, глядя на Волина поверх очков. - Сейчас все поставлено на службу космическим полетам. Мы с вами по-прежнему на втором плане... На втором, хотя могли бы дать человечеству сокровища большие, чем некоторые ожидают получить с Луны...
- Вот потому я и предлагаю организовать Международный институт проблем океанического дна, - сказал Волин. - Давайте пробовать идею его создания одновременно в нескольких передовых государствах. Доказывать, что время наступления на океаническое дно пришло... Нужны только энтузиасты и...
- Деньги, - подсказал Шекли. - Огромные деньги, которые тоже можно было бы получить, если бы... "передовые государства" побольше доверяли друг другу.
- Совместные работы таких масштабов будут способствовать укреплению взаимного доверия, профессор.
- Может быть, и все-таки я предвижу колоссальные трудности...
- Великих дел без великих препятствий не бывает... Разумеется, такие работы проще было бы начинать в эпоху, когда на земле перестанут существовать политические границы. Однако эта эпоха наступит еще не завтра... Мы населяем одну планету, и наша главная задача - труд. Совместный труд... Человечеству не хватает очень многого. А многое из того, в чем люди испытывают недостаток, совсем рядом. Стоит лишь протянуть руку...
- Знаете, какую я предвижу главную трудность? - задумчиво заметил Шекли. Границы... Политические границы там, на дне Мирового океана. Коль скоро дно станет доступным, политики обязательно захотят поделить его... Значит, еще один повод для конфликтов и столкновений на суше?
- Поэтому особенно важно развивать детальные исследования и освоение дна как международные мероприятия. Паутина политических границ не должна проникнуть на дно. Пусть океаны остаются международными - собственностью ничейной и всего человечества. А реальные дары дна надо распределять пропорционально вкладу участников первых усилий...
- Вы идеализируете человека, коллега! И забываете о благословенной и проклятой частной инициативе. Как только мы откроем широкий путь на дно морей и океанов, туда хлынет такой поток рыцарей наживы, что его не остановят никакие соглашения и кордоны. Конфликты неминуемы... Они возникнут обязательно, если только... - Шекли замялся.
- Люди не поумнеют, - подсказал Том Брайтон.
- Нет, на это не надеюсь, - усмехнулся Шекли. - Люди долго не поумнеют. Я имел в виду другое... однако вернемся к теме нашего разговора. Если рассуждать логично, мы - инициаторы наступления на океаническое дно - находимся ничуть не в худшем положении, чем любая иная группа первооткрывателей. Исследователь почти никогда не думает о том, чем может обернуться его открытие. Печальных примеров много... Более того, если даже ученый и догадывается о возможных последствиях, все равно он продолжает работу. Он не может иначе... Так и мы: мы попытаемся реализовать задуманное, хотя уже сейчас знаем, к чему это может привести... Вы, безусловно, правы, коллега, такие исследования лучше начинать совместно - на международной основе. Это дает кое-какие шансы на будущее...
- Значит, в принципе вы готовы поддержать идею создания международного океанологического центра? - спросил Волин.
- Да... Хотя кое-что придется предварительно согласовать с правительством и военными... Давайте вернемся к этому вопросу... зимой на Всемирном океанологическом конгрессе... А сейчас - обедать!
После обеда, за кофе, который экономка подала в кабинет, разговор о работах на дне возобновился.
- Наша официальная программа, как вы знаете, пока весьма скромна, говорил Шекли, потягивая маленькими глотками густой душистый напиток. - В 1962 году начали осваивать глубину в шестьдесят метров. В 1964 году построили подводную лабораторию у Бермудских островов. Глубина пятьдесят восемь метров. Люди работали там одиннадцать дней. Сейчас пытаемся освоить сто восемьдесят метров и рассчитываем выйти на континентальный склон лет через десять. Вы с вашей "Тускаророй" обогнали нас, по моим расчетам, лет на пять. Кстати, "Тускарора"... удалось ли разгадать загадку летней аварии?
- Пока нет...
- Но станция продолжает нормально работать?
- В течение трех месяцев, прошедших с момента ликвидации аварии, работы ведутся непрерывно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
