Из туалета на кухню ввалилась Бегемотище и стала пьяно кокетничать, вынося Жеке мозг. Он уже хотел позабыть про приличия и сказать, что его сейчас стошнит от ее трясущихся как желе боков. От скандала спасло появление Марго и Насти.
— Ты что здесь скучаешь? — спросила Марго.
— По телефону разговаривал, — пришлось соврать Жеке.
Девушки залезли в холодильник, выставили на стол всякую снедь и стали готовить бутерброды.
— Вам помочь?
— Да, налей еще выпить, пожалуйста, — попросила Настя и протянула Жеке пустой стакан из-под виски.
Жека метнулся в комнату и вернулся со всей бутылкой «джеймсона», плеснул в стаканы и подал один Насте.
— Будь здорова, подруга, — сказала Настя склонившейся над разделочной доской Марго.
Та кивнула. Настя и Жека чокнулись звякнувшими стаканами. Жека глотнул сладковатого с перченым послевкусием виски, которое слегка обожгло гортань. Настя протянула ему бутерброд с ветчиной.
— Закусывай, — произнесла она. — И иди танцуй. Мы скоро придем.
Сказано это было таким тоном, что Жека не нашелся, что ответить. Только:
— Давайте, мы ждем вас и бутеры!
— Долго ждать не заставим.
Дела плохи, успел подумать Жека по дороге в комнату. Кажется, он в стопроцентном «игноре». И угораздило же его! Но, в конце концов, преодоление трудностей — разве не это путь силы?
Он оттащил Гарфилда, отплясывающего с Бегемотищем, в сторонку и спросил:
— Что это за Настя, не знаешь?
— Подруга Марго, чо? — пожал плечами Андрюха. — Они знакомы давно, долго не общались, вроде бы Настена жила за границей или что-то такое. Сейчас с год как видятся время от времени.
— У нее кто-нибудь есть?
— «Кто-нибудь» — это кто? Кот? Папа-мама? Бойфренд? Если бойфренд, то не знаю. Она красивая, но пришла одна… — Андрюха прищурился. — Слушай, а может, она лесби?
— Есть отчего впасть в отчаяние, — процитировал Жека киноклассику.
— Уныние — тяжкий грех! Ты лучше выпей! — посоветовал Гарфилд и снова пустился в пляс.
От последнего Жека решил воздержаться — памятуя о завтрашней работе. Впрочем, этого его решения хватило минут на пять, пока не появились Марго, Настя и бутерброды. Обе хором закричали:
— Продолжаем пить!
Потом они все пили, танцевали под сменивший минимал коммерческий хаус с icebergradio.com, ели бутерброды и тарталетки с красной икрой, роняя икринки на пол. Жека продолжал осаждать Настю. Она улыбалась (не смеялась, а именно улыбалась, не разжимая губ; Жека даже забоялся, что у нее брекеты) его пьяным шуткам, втроем с Марго они завели дискуссию о музыке и фильмах, но, танцуя, она пряталась от Жеки за кого-нибудь из гостей, на кухню или на балкон («немного подышать») не шла. От музыки и от «джеймсона» в голове Жеки шумело сильней и сильней. В какой-то момент минут на пятнадцать он завис на балконе с Бегемотищем. Пока она хохотала над рассказом Жеки о том, как в детстве они с Гарфилдом кидали с этого балкона подожженные бумажные самолетики, тот решил, что эта глуповатая блондиночка не так уж и плоха. Беда в том, что она не одна, а со своим «зайкой». Хотя, почему это должно его останавливать? Внезапно выскочивший на балкон дружок Бегемотища закатил ей сцену в духе «тру эмо».
Оставив этих ненормальных выяснять отношения, Жека вернулся в комнату. Убитая лишним алкоголем и поздним временем, атмосфера праздника умирала. Серж настойчиво танцевал с Марго, что-то шепча ей на ухо, поднабравшийся Гарфилд сидел на краешке дивана в обнимку со стаканом молока и нетбуком и серфил сайты. Настю Жека обнаружил на кухне. Она колдовала над туркой. Обернувшись на шаги, мельком взглянула на Жеку и продолжила караулить готовый закипеть кофе.
— Ты пьешь кофе на ночь? — спросил Жека.
— Он некрепкий, такой скандинавский вариант, — объяснила Настя и резко убрала турку с огня. — Будешь? Тут хватит на двоих.
В эту секунду Жека и совершил ошибку — принял ее вежливость за участие и пошел ва-банк, пьяно понадеявшись на свое обаяние.
Он приблизился к Насте на расстояние в полметра и сказал:
— Я бы тебя поцеловал вместо кофе. Можно?
Несколько недель назад это сработало. Они с Вальком-Хамлом весь вечер тогда болтались по району, у какого-то магазина зацепились языками с двумя симпатичными девчонками. Через пару часов после знакомства Жека такой же фразой (только вместо кофе в ней фигурировало пиво) подобрал ключик к одной из девушек и увел ее к себе домой.
Но несколько недель назад — не сегодня.
— Не надо, — покачала головой Настя. — Вдруг у меня изо рта пахнет, — тоном мамы, объясняющей ребенку, почему она не купит ему второе мороженое.
— У меня где-то в кармане жвачка есть. Я ее жевал, но она еще сладкая. Хочешь?
— Нет, спасибо, — Настя улыбнулась.
— А если…
— Послушай, — сказала Настя так резко, что Жека побоялся, что она плеснет горячий кофе ему в лицо. — Я не пойму, ты меня с кем-то спутал? Лучше отвяжись.
— Это откуда? — спросил Жека. — Из Паоло Коэльо?
Настя вдруг рассмеялась.
— Черт, ты еще читаешь Коэльо? Ну и как? Эта его «вся эзотерика за двадцать минут». Так же не бывает в жизни, да? Читаешь и думаешь: «Ну это там… Из романов! Старые бредни».
— Да, я тоже его не люблю. Пару книжек летом прочитал, мне не понравилось. Как-то пишет он…как для полных гондонов.
Настя засмеялась и сказала:
— Это называется — доступный стиль.
Она налила кофе, добавила в него большую порцию молока, посластила. Присев на подоконник, отпила. Жека опустился на табуретку и смотрел на девушку. Кажется, она устала от постоянного мужского внимания. Или кокетничает?
— Вот вы где! — появилась на кухне виновница торжества, за спиной которой маячил Серж.
— Марго, я поеду. Завтра на работу, — сказала Настя.
— В субботу придешь?
— Посмотрим.
— Проводишь девушку? — посмотрела Марго на Жеку.
— Если она хочет, — ответил он. — Я заодно вам стихи почитаю, Людмила Прокофьевна, — пообещал он Насте.
Девушка допила кофе. Затем они быстро собрались.
Тесный лифт заставил пересечься их личные пространства, они стояли у противоположных стенок и смотрели друг другу в глаза.
— У тебя глаза цвета виски, — заметил Жека.
— Комплимент пьяного мужчины, — усмехнулась Настя. — А у тебя глаза как шляпки ржавых гвоздей в свернувшемся молоке.
Жека подумал, что выглядит это, наверное, не очень. Хотелось что-нибудь выдать про «корову», проассоциировавшуюся у него с «молоком», но сдержался.
Они вышли из дома. Темно и прохладно, из подворотен задувал ветер.
— Ты где живешь? — поинтересовался Жека.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
