в своем уголке мужикам-инородцам.
Те только молча в ответ кивнули.
— Я присяду? — указал на табурет, что стоял рядом с кроватью.
Опять синхронный кивок в ответ.
Присел. Оба на меня смотрят. Ни хорошо, ни плохо.
— Вы откуда?
Замороженные они какие-то… С Альп не отошли?
— Из Глазовского уезда.
Ну, всё же говорить они, оказывается, умеют…
Стоп! Из Глазовского? Вятские?
— Вятские?
Опять кивают. Что, запас слов для разговора на сегодня уже потратили?
В Глазовском уезде всё больше вотяки живут, но, вот, оказывается, и черемисы имеются.
— Бывал я в Вятке. Хорошие там места, — пытаюсь разговорить мужиков.
Тут лица их моментально изменились. Помягчели как-то. Один даже чуть губы, в чем-то похожим на улыбку, растянул.
— Хорошие…
Ну, есть подвижка…
Вятская губерния — вторая по числу жителей в империи была. Я, то и дело, где угодно вятчан встречал. Что до войны, что на ней. Тот же знаменщик нашего полка вятским был.
Слово за слово, в час по чайной ложке узнал я дорогу к горам.
Глазовские временами друг на друга поглядывали, головами покачивали. Понимаем мол, зачем нас выспрашиваешь.
— Спасибо, — поблагодарил я мужиков.
Вот, уже часть маршрута у меня есть. Однако, главное — альпийские тропы. Без них я в Швейцарию не попаду.
— Воробьев!
Кто там орёт? Кому я на ночь глядя понадобился?
Повернулся. Мать моя! Мартышка. Длинный нос. Ему-то от меня что надо?
— Здесь! — поднимаю руку вверх.
Бушико я нужен, пусть сам и подходит. Нечего его потачить.
— Воробьев! — не унимается поручик, который себя за капитана выдает. Я его чинами повыше буду…
Я снова руку поднял, местоположение своё обозначил.
Никуда не делся кривоногий, до моей кровати дотопал. Я сижу, руки на коленочках.
— Завтра в Швейцарию едешь, доктор.
Хитро так улыбается Бушико. Довольно-предовольно. Вот он какой — всё про меня знает.
Что!!! В Швейцарию? Доктор?
Не сидел бы я на кровати, точно бы пошатнулся. В Швейцарию — это хорошо, лучше не бывает. Я уже сколько голову ломаю, как туда попасть. Но, доктор? Откуда ему известно, что я врач?
Впрочем, ля-куртинцы меня меж собой открыто доктором называют. В разговоре со мной тоже не редко так величают. Ещё и уважительно — Иван Иванович. Это тоже можно от них услышать. Вот и сложил два и два, наверное, наш начальничек хренов. Или — кто-то ему в уши нашептал. Они у него наряду с длинным носом имеются. Кстати, тоже выдающиеся. Вполне Бушико можно не мартышкой, а слоненком звать. Так даже вернее будет.
Я вида не подаю, что волнуюсь. Хотя, распирает меня всего.
— В Швейцарию?
Про доктора, это, вроде, так, как и надо.
— В Швейцарию. — довольство на морде Бушико сменяется кислинкой. Похоже, как и завидно ему.
— Зачем?
— В Красный Крест за медикаментами.
Странно… Во Франции, что, данная организация под землю провалилась? Впрочем, какая мне разница! В Швейцарию! В Швейцарию! В Швейцарию! Там я ноги сделаю. Растворюсь как ёжик в тумане…
— Почему я? — как бы с некоторым недовольством спрашиваю.
Только бы не переиграть! Вдруг кто-то где-то там и передумает! За каким лешим я это сказал⁈
Бушико мои слова мимо своих ушей-лопухов пропустил.
— Разговорчики! Так надо!
Чуть ещё ножкой не притопнул. Ну, мартышка…
— Хорошо, хорошо… — отыграл я назад. — Когда нужно быть готовым?
— Сразу после завтрака. Ананченко передайте, он тоже едет.
Мля…
Самому-то сказать писарю про это трудно? Вот он, недалеко и находится.
Захотела мартышка в очередной раз свою власть и положение показать? Ну, пусть потешится.
— Передам. Всё в порядке будет, — полил я елеем на душу недоумка.
Бушико не попрощавшись повернулся и двинулся к выходу из казармы.
Солдаты на это представление только поулыбывались. Я же готов был чуть ли не до потолка прыгать.
Я еду в Швейцарию!
— Не вернетесь, доктор? — солдат, что в вагон на станции меня взял, стоял передо мной. Когда и подошел, я на радостях и не заметил.
— Пока ничего говорить не буду, — дал я уклончивый ответ.
Глава 20
Вот те и на…
Что там и как с этими медикаментами от Красного Креста меня волновало мало. Главное — я попаду в Швейцарию. Не через горы мне придется туда пробираться, а въеду вполне легально.
В общем — так. Англичане для работающих на лесопильных заводах канадцев получали от Красного Креста лекарства. Почему именно от Красного Креста? Бог знает… Всё это походило на какую-то не совсем законную схему. А, может и всё это так, как и надо? Просто, не всё я знаю.
Англичане в пилении леса понимали, а в медикаментах — не очень. Вернее, совсем не являлись специалистами.
Тут Бушико и решил немного себе очков набрать. Сообщил английскому полковнику, что у него среди рабочих доктор имеется. Врач в лекарствах всяко понимает. Будет полезен.
Вот меня и везли сейчас в Швейцарию.
Однако, имелось тут одно не совсем мне понятное. Почему они своего доктора не взяли? Оказывал медицинскую помощь канадцам и нам, солдатам из России, английский доктор. Лекарства предназначались как бы для его больницы. Он по всему должен и ехать. Его же не брали в Швейцарию, тащили русского врача. Точно, не совсем это дело чисто…
Да, ладно… Мне, что, всех больше надо?
В Берне я вышел из гостиницы как бы покурить и сбежал. Пусть англичане сами этими лекарствами занимаются. Бушико им в помощь.
Найти российское консульство не составило особого труда. На этом моё везение и кончилось.
— Прием посетителей от одиннадцати до трёх часов дня. — швейцар в ливрее даже на порог в консульство меня не пустил.
Чем-то я ему не понравился. Чем? Кто знает. Может, одет простовато, да и шинелька у меня не первой свежести. Хотя, не рваная и вычищенная.
Куда идти?
Я немного потоптался у консульства и пошёл вдоль улицы.
Кстати, императора в России давно нет, а флаг на консульстве прежний. Правильно это? Не правильно?
Уже и Временного правительства нет, большевики во главе с Лениным у власти, а флаг на консульстве в Берне прежний. Не вяжется всё это как-то.
Есть хотелось, деньги у меня имелись, а купить что-то съестное не получалось. Карточек у меня нет, а без них ничего не продают.
В одиннадцать я снова был у консульства.
— Одиннадцать. Начались приемные часы, — продолжил я ранее прерванный разговор с швейцаром.
Тот не поспешил меня пускать внутрь.
— Что Вам нужно в консульстве? — спесивости в швейцаре было больше чем в ином генерале.
— Я по важному и неотложному делу, — что я мог ещё сказать?
— Подождите. — швейцар скрылся в здании, а я остался на улице.
Мля… Совсем не нравилось мне такое.
— Консул спрашивает, откуда Вы прибыли, — сказано это было, вроде,
