Вячеслав гнал вперед, остановившись только пару раз на заправках. Один раз он купил мне кофе, второй раз я вышла больше из принципа, чем из желания посетить туалет. Остальную часть дороги в основном проваливалась в сон — в длительных поездках меня всегда укачивало.
Интересно, довезёт ли Вячеслав меня обратно, когда выяснится, что я никакая не писательница, и при всем желании дописать роман за Кнару не смогу?
Свои сомнения я даже озвучила.
— Вы справитесь, Аня, я уверен, — без тени сомнения ответил он мне. — Не беспокойтесь. А когда Карина вернется, я отправлю вас обратно, сам или такси оплачу. И, разумеется, вознагражу ваш труд.
Когда она вернётся! А если нет? И ребенок далеко не для всех аргумент. А вдруг он меня там наручниками к батарее прикует и будет с моего телефона Вале успокаивающие смс-ки отправлять? Надо было договориться о каком-то секретном коде… Но беспокоить Валентину я не стала.
— А с кем сейчас ребенок?
— С няней. Доплатил ей за сверхурочные.
— Вы ей доверяете?
Вечер смотрел на дорогу, фонари и проезжающие мимо машины периодически слепили глаза, я моргала, и неожиданно мне показалось, что он совсем не такой, каким показался сначала. Не робкий ботаник, но и не эксцентричный псих, а…
— Да, конечно. Это надежный человек, она в семье с самого рождения.
— Послушайте, — я снова попыталась воззвать к здравому смыслу. — У вас ребенок. У вас пропал близкий человек, жена, мать… Если вы меня не разыгрываете, потому что шутить над таким — просто грешно.
— Я не шучу.
— Вы серьезно верите в какую-то там надпись на экране монитора? Привозите в свой дом постороннего человека по чьей-то там указке? Который не умеет писать книги и уничтожит дело всей жизни вашей жены?
— У вас получится.
— Обратитесь в полицию!
— Полиция здесь не поможет. С этой книгой всё с самого начала пошло не так.
— Что вы имеете в виду?
Машина уже заезжала во двор, самый обычный двор напротив высоких серых панельных многоэтажек. Большая детская площадка. Подземный паркинг. Десятки мирно светящихся в темноте окон. Ничего страшного или подозрительного.
Впрочем, кто знает, какие тайны и кошмары скрываются за этим золотистым светом. Или за другими, глухими, тёмными.
— Марианна, я и так чувствую… вижу, что вы мне не доверяете и считаете меня ненормальным. Но вы согласились, и мы, — он выключил мотор и наконец-то повернулся ко мне. Карие глаза за стёклами очков казались беспомощными и добрыми, как у оленя. — Мы уже на месте. Я понимаю ваши страхи и ваши сомнения, но, поверьте, другого варианта нет.
Еще не поздно было отказаться. Выскочить из машины, побежать прочь. Набрать 112 и вызвать полицию, вот он, адрес — табличка на углу дома. Но я, словно загипнотизированная, пошла за Вячеславом в сторону подъезда с пандусом, вполне себе приличными скамейками, урнами в виде распахнувших пасти львов.
Пожилая консьежка в платочке выглянула из своего закутка. У ее ног крутился крупный рыжий кот.
— Доброй ночи! А вы к кому?
— Елизавета Ивановна, не узнали? — Вечер повернулся к ней.
— Ой, и правда, — она покосилась на меня без особого удовольствия. Вероятно, не придумала адекватную причину, по которой женатый мужчина под утро возвращается домой с незнакомой женщиной. — Ну… Доброй ночи.
— Бдительная, — сказала я, просто чтобы что-то сказать. — Могла что-то слышать, когда Карина… не помню отчества, уходила.
— Она работает сутки через двое. Сменщиц пока нет.
Мы зашли в лифт, и я вжалась в стену. А в голове билось "еще не поздно отказаться". Якобы замешкаться, нажать кнопку первого этажа, кинуться за помощью к консьержке…
… Я вышла из лифта первой. И тоскливо уставилась на металлическую дверь.
Дорогая. Новая.
С глазком, в который, казалось, кто-то рассматривал меня изнутри.
— Вы боитесь, — констатировал Вячеслав. Ключи звякнули в его руке.
— Я понимаю, с вашей точки зрения всё выглядит… странно и нелогично. Может быть, даже абсурдно. Так всегда бывает, когда происходит нечто подобное.
— "Нечто подобное" — это что?
Вячеслав открыл дверь, за ней никого не оказалось. Темные очертания просторной чужой прихожей.
— Скажите, Марианна… — он не делал попытки подтолкнуть меня, не заходил сам, просто стоял на пороге открытой двери и продолжал теребить ключи в руках. — Скажите, вы верите в мистику?
"А я не отправила Вале сообщение с адресом. А если с Валей что-то не дай бог случится… меня же никто не хватится раньше, чем через пару недель. А даже если хватятся — никогда не найдут…"
Я выдохнула и перешагнула через порог.
Сама не зная, почему и зачем.
Глава 12. Криафар.
Вероятно, десять месяцев в утробе матери были единственным временем в его жизни, когда он пребывал в относительном покое и одиночестве. С самого своего рождения кто-то постоянно находился рядом, и, казалось бы, к четверти века прожитой жизни к этому можно было бы привыкнуть… но нет. Он не привык.
"Превират, вы больны. Кто-то должен находиться рядом с вами", — это он слышал всю свою сознательную жизнь, немногим более короткую. Вы больны, больны, больны, вас нельзя оставлять без присмотра, внимания, заботы и опеки, приступ может случиться в любое мгновение, и спасти вас может лишь тот, кто находится рядом, а ваша жизнь — самое ценное в Каменном мире, самое важное для ваших отца и матери, для ваших подданных, самое, самое, самое…
Он ненавидел Каменный мир, ненавидел отца и ныне уже покойную мать — и в то же время любил безмерно, потому что не любить не мог. Но одиночество по-прежнему казалось недостижимой восхитительной блаженной обителью, в которую он, уже два года как полноценный правитель Каменного мира, попадёт только после своей смерти. Впрочем, с учётом его образа жизни, на обитель можно было и не рассчитывать — зловонное озеро Шайю с кипящей жижей, вот его будущее вечное пристанище. А и плевать. Лишь бы оставили в покое.
Тельман заворочался в постели, то ли досматривая ускользающий сон, то ли закручиваясь на карусели застарелых воспоминаний,
