Я вздыхаю, потерпев поражение, и остаюсь сидеть, пока Калеб провожает их до дверей.
Ну что ж, я получила, что хотела — частично.
Глава 8
Прошлое …
Я — девушка, которой чужды обязательства. Так было до тех пор, пока Калеб не отверг меня — они сразу же стали мне необходимы. У нас состоялся разговор, в ходе которого я спросила его, в какую сторону мы движемся, а он посмотрел на меня, как на пришельца.
— Ты знала, — ответил он, — ты знала, когда связалась со мной, что я не ищу обязательств.
Я возразила, что тоже не ищу их. Все меняется, когда люди заинтересованы друг в друге.
Но Калеб оставался непреклонен. Он был не готов и не хотел меня. Он хотел ее. Конечно, он не говорил об этом открыто, но в глубине души я знала это. Поняла по тому, как он всегда отводил взгляд, когда я упоминала о ней. Он даже не назвал мне ее имени. Кем бы ни была та, кто причинила ему боль, она испортила все и мне тоже.
Я ощущала себя, как маленький кусок отвратительной картофельной кожуры. Он просто хотел трахнуть меня. Я свернулась в клубочек на своем диване после того, как ушла от него в припадке гнева. Мне хотелось что-нибудь уничтожить. Я обзвонила всех своих самых распутных подруг-шлюшек и предложила им собраться выпить.
Я вошла в бар и спустя час получила уже три номера телефона. Обычно я игнорирую любых придурков, которые подкатывают ко мне в это время суток, но один из них был врач, чей акцент мне очень понравился. Я затолкала бумажку с его номером в свой кошелек и заказала очередной напиток.
К тому моменту, когда я покинула бар, я прилично набралась. Но это не ново для меня. Пожелав своим девочкам хорошо провести ночь, я забралась в машину, проехала пять кварталов и врезалась в припаркованный джип. Я быстренько умчалась, пока меня никто не заметил, но меня сильно потряхивало.
Я позвонила матери.
В ее голосе слышалось раздражение, когда она ответила на мой звонок.
— Мам, я попала в аварию. Можешь подъехать и забрать меня?
— Я уже в постели.
— Знаю. Мне жаль. Я пьяна. Ты нужна мне, мам.
Она тяжело вздохнула. Я услышала голос отца на заднем плане и ее резкий ответ.
— Это Лия. Она влипла в неприятности. Хочет, чтобы я приехала за ней.
Они сказали что-то друг другу, мне не удалось расслышать что, и затем она снова была на связи.
— Тебя кто-нибудь видел?
Я сказала ей, что нет.
— Хорошо, — ответила она.
Родители еще немного поговорили. Голос отца звучал сердито.
Я терпеливо ждала, массируя голову. При столкновении я ударилась о руль, и теперь ощущала, что голова начинает болеть.
В трубке снова раздался голос матери.
— Папа пришлет Клиффа. Он отвезет тебя домой.
Клифф — шофер моего отца. Он живет в небольшом домике возле нашего дома, расположенном на территории площадью пять гектаров. Я поблагодарила ее, стараясь скрыть разочарование в голосе, и объяснила, где нахожусь.
Чего я ожидала? Что моя мать запрыгнет в свой маленький красный мерседес и приедет спасать меня? Объятий? Я вытерла слезы с лица и постаралась не обращать внимание на свои уязвленные чувства.
— Прекрати, черт возьми, вести себя как маленькая девочка, — велела я сама себе.
Клифф приехал спустя десять минут. Он припарковал свой пикап на свободном месте и запрыгнул на водительское сиденье моей машины. Я с благодарностью на него посмотрела.
— Спасибо, Клифф.
Он кивнул и завел двигатель машины. Что мне нравится в Клиффе, так это то, что он не болтлив. Когда мы проезжали через ворота поместья, все огни были уже погашены. Я споткнулась на пороге входной двери, которую оставили открытой для меня, и с трудом доползла до свободной комнаты наверху. Мамочка не ждала меня, папочка тоже не ждал меня.
Я привела себя в порядок в ванной, залепила пластырем порез на лбу и выпила три таблетки «Адвила» от головной боли. (Примеч. Адвил — обезболивающий препарат) Забралась в кровать и уснула, думая о Калебе.
Проснулась я от того, что кто-то звал меня по имени. Нетерпеливый голос принадлежал моей матери. Я быстро села и вздрогнула, когда в голове вспыхнула боль. Мама стояла рядом с кроватью, полностью одетая, волосы уложены в идеальный пучок на макушке. Губы покрыты ярко-красной помадой и сжаты в тонкую линию. Она сердится на меня. Я снова вздрогнула и натянула простыню до подбородка.
— Привет, мама.
— Вставай.
— Ладно…
— Твой отец очень зол, Джоанна. Уже третий раз за этот год ты попадаешь в аварию на своей машине.
Я неловко поерзала. Она права.
— Он завтракает. Хочет, чтобы ты спустилась, и он мог поговорить с тобой.
Я кивнула. Конечно же, он прислал мать. Она — его вечный посредник: отец никогда не заговорит со мной, пока не пошлет мать позвать меня для разговора. Даже когда я была маленькой девочкой, помню, что меня всегда так вызывали, если я проказничала.
Спешно надев одежду, которая была на мне вчера, я последовала за ней вниз в столовую. Отец сидел на своем обычном месте во главе стола, в руках он держал развернутую газету. Возле локтя стояли чашка кофе, тарелка с козьим сыром и омлетом со шпинатом. Он не поднял взгляд, когда я вошла.
— Садись, — сказал он. Я быстренько села на стул, и экономка принесла мне кофе и маленькую белую таблетку.
— Джоанна, — сказал отец, складывая газету, и посмотрел на меня суровыми серыми глазами, — Я решил, что в твоих же интересах начать работать вместе со мной.
Я испугалась. У меня уже есть работа. Я работаю кассиром в местном банке. Мой отец не берет на работу членов семьи, он считает, что это может вызвать конфликт интересов. Только в прошлом году моя кузина умоляла взять ее на должность бухгалтера, но мой отец отказал ей.
— П-почему?
Он нахмурился. «Почему» — слово, которое мой отец не желает слышать.
— Я имею в виду — ты же не любишь смешивать семью и работу, — поспешила вставить я. У меня взмокли ладони. Боже, какого черта я напилась так сильно вчера вечером?
У меня красивый отец. Кожа оливкового цвета и светло-серые глаза. Уже много лет он проводит в спортзале по десять часов в неделю и его физическая форма тому доказательство. Я со своими рыжими волосами и бледной коже совершенно на него не похожа.
Наши взгляды встретились, и в этот момент я поняла, что он хотел сказать.
В груди разлилась тупая боль. Она достигла моего сердца, вскрыла его и забралась внутрь. Я подобрала свои растоптанные чувства и посмотрела отцу в глаза. Если он хочет, чтобы я бросила свою работу и работала на него, я сделаю это.
— Да, папочка.
— Приступаешь в понедельник. Можешь взять линкольн, пока твоя машина в мастерской. Оставь ключи Клиффу.
Он снова развернул газету, и я поняла, что меня отпустили.
Я встала, мне хотелось сказать что-то еще, хотелось, чтобы и он сказал мне что-то еще.
— Пока, папа.
Он даже не потрудился заметить, что я что-то сказала.
Мать ждала меня в коридоре. Она вручила мне ключи от линкольна. Такая слаженная операция.
Я заехала в банк и сообщила им, что увольняюсь. Затем поехала в загородный дом с намерением выпить бутылку вина и лечь спать.
Когда я подъехала к дому, на пороге сидел Калеб. Я резко остановилась. Он не переоделся после работы: на нем были серые брюки, белая рубашка на пуговицах, рукава которой он закатал до локтей. Он сидел, слегка разведя ноги, опираясь локтями на колени, и смотрел в землю, видимо глубоко погрузившись в свои мысли. Когда он услышал стук моих каблуков по асфальту, он поднял глаза на меня… и улыбнулся. Улыбка вышла кривоватой. Но она затронула его глаза, и мне стало интересно, представляет ли он меня обнаженной. Боже, я обожаю этого мужчину. Я прошла совсем рядом с ним и открыла дверь. Когда я открыла ее, он встал и последовал за мной внутрь.
Позже, заказав тайской еды, мы сидели в постели и ели. Мне все еще было немного больно после разговора с моим отцом — и не могу не признать: я только что снова переспала с Калебом, после того как он сказал мне, что не хочет меня.
— Зачем ты пришел сюда? Ты не можешь приходить сюда потрахаться, а потом заявлять мне, что я недостаточно хороша, чтобы быть твоей девушкой, — он отставил свой контейнер на край стола и повернулся лицом ко мне.
— Я такого не говорил.
— Тебе и не надо было говорить. Поступки говорят громче слов.
Он кивнул. Палочки для еды замерли на пути ко рту. Я ожидала, что он, по крайней мере, будет отпираться… опровергать.
— Ты права. Мне жаль.
Он забрал у меня контейнер с карри и палочки и положил их рядом со своим.
Я вытерла губы тыльной стороной руки, пока он не видел. Что-то важное должно произойти. Я чувствовала это.
Он притянул меня к себе на колени, так что я оседлала его.
— Я расскажу это только один раз. И никаких вопросов, ок?
Я кивнула.
— Мы с ней встречались три года. Я любил… люблю ее, — исправился он. Во мне вспыхнула ревность. Вспыхнула и понеслась по моим венам, не зная, где найти выход. Мне казалось, что я сейчас взорвусь от такого напряжения. Я прикусила щеку изнутри.
