Фирас (сын Иафета; в греческих мифах — Япета) достиг самой западной точки Азии и основал там Трою (которой надлежит затем сыграть трагическую роль в истории хеттов). Киттим (сын Иавана, племянник Фираса) поселился на Кипре. Еще один сын Иавана, Фарсис-Тарсис стал прародителем тирсенов (тирренов), в честь которых названо Тирренское море, зажатое между островами Сицилия, Корсика, Сардиния и Аппенинским полуостровом. Геродот ставил знак равенства между пеласгами и тирсенами. А в античной традиции (с IV–V вв. до Р.Х.) этот народ однозначно идентифицируется с этрусками.
Сам Иаван (в греческих мифах — Пелопс, сын Зевса) достиг Европы и заселил Грецию и острова Эгейского моря. В честь него назван полуостров Пелопоннес. Между прочим, Европа, которую, как мы помним из известного мифа, похитил Зевс-бык, переводится на русский одновременно и как «широкоглазая» (т. е., с широко расставленными глазами), и как «синеглазая» (видимо, в той древности это были синонимы). Кстати, по первоначальному (пеласгическому, а не греческому) мифу, бык перевез ее не в Европу, а на Крит.
Широколицые синеглазо-сероглазые блондины, двоюродные братья хеттов-праславян, стали западными соседями Хеттской империи и известны историкам под именем пеласгов. Во время своего наивысшего распространения пеласги занимали юг Балканского полуострова, Фессалию, Эпир, острова Эгейского моря, западное побережье Малой Азии, Крит. Все эти территории объединяла так называемая крито-микенская культура. Греки-эллины{104} появятся здесь только лет через пятьсот и начнут многовековую истребительную войну с пеласгами, в которой, к сожалению, победят. Пеласги так и не сумели создать единого царства, остановившись на стадии городов-государств с вождями-царьками во главе. Может быть, это было обусловлено тем, что племена пеласгов были рассеяны по островам и берегам Эгейского и Средиземного моря на большом расстоянии друг от друга.
Историкам очень мало известно о пеласгах. Однако можно совершенно уверенно утверждать, что этот народ обладал более высокой культурой, чем уничтожившие их эллины. Геродот утверждает, что пеласги говорили «на варварском языке»{105}, отличном от эллинского. Нет ничего невероятного в том, что язык пеласгов был схож (но не идентичен) с языком хеттов (племен Магога, Фувала и Мешеха, сынов Иафета, которым Иаван, праотец пеласгов, приходился родным братом). Если взглянуть на т. н. «стелу пеласгов»{106} и сравнить ее надписи с текстом «Влесовой книги», то можно найти много общего.
И это неудивительно. Ведь письменность к пеласгам принес Кадм, переселившийся на Балканы в первой половине II тысячелетия до Р.Х. с восточного побережья Средиземного моря — то есть, именно оттуда, где обитали в то время (на стыке Финикии и Верхней Месопотамии) племена Мосха и Фувала. Об этом пишет В. Н. Татищев: «… славяне сначала жили в Сирии и Финикии, где по соседству еврейское, египетское или халдейское письмо иметь свободно могли»{107}. Надо лишь добавить, что еврейское письмо как и сами евреи, появится в этих местах лет через пятьсот после того, как праотцы славяно-русов их покинут. Так что ни о каком заимствовании из еврейского не может быть и речи. Зато сами евреи могли много чего позаимствовать от хеттов в начале первого тысячелетия до Р.Х. Зато язык и письменность пеласгов могли быть родственны хеттским. Стоит отметить схожесть в целом языков яфетической группы. Например, русскому слову «вино» соответствует латинское «винум», древнегреческое (пеласгийское) «войнос» и хеттское «вийана», тогда как по-финикийски это слово уже значительно отличается от хеттского или греческого и звучит как «йайн». Впрочем, и здесь виден общий корень, сохранившийся еще с тех времен, когда Ной выращивал виноград на берегу Аракса.
Различие же между хеттскими и пеласгийскими словами напоминает больше разницу в звучании некоторых русских и литовских слов: голова (рус.) — главас (лит.), огурец (рус.) — огуркас (лит.)… Такое сходство — результат того, что в течение трехсот лет (с XIII по XVI в.) населявшие Великое княжество Литовское русские и литовцы жили вместе, хотя и не смешиваясь между собой, причем русские составляли до 90 % населения Литовского государства, а русский язык был государственным.
Однако хеттов и пеласгов роднили не только письмо и речь, но и архитектура. Если сравнить уже открытые археологические памятники двух этих народов, то мы увидим в них много схожего. Пеласги основали все знаменитые древние города Греции, и в каждом из них создали так называемые циклопические стены (пришедшие затем дикие эллины создали легенду о том, что в строительстве этих стен принимали участие великаны-циклопы, почему и прозвали их циклопическими). Наиболее известны «циклопические» стены Трои, описанные в «Илиаде». Чуть более ста лет назад открыты «циклопические» стены Микен. Афинский акрополь, в свое время называвшийся Пеларгик, также опоясывали «циклопические» стены. По легенде, греки, завоевавшие Аттику, договорились с пеласгами о том, что те построят для завоевателей эту крепость, а греки взамен не будут изгонять пеласгов с родины (впрочем, после постройки Пелагрика греки не сдержали слова и прогнали пеласгов).
Гораздо меньше известно об архитектуре хеттов. Как уже говорилось выше, 99 % известных по письменным источникам городов хеттов не исследованы. О хеттских постройках можно судить по руинам храмов в каппадокийских Эюке и Богазкеое (Изили-Кайя) и в киликийском Деунук-таге у Тарса. В Эюке и Деунук-таге циклопические стены храмов были сложены из огромных тесаных камней. В Богазкеое сохранились остатки дворца, фундамент которого сложен из монолитов — каменных глыб до 6 м длиной.
Стоит обратить внимание и на то, что Львиным воротам в Микенах соответствуют Львиные ворота в Хатуссе, столице Хеттской империи. Украшавшие их львы — не просто символ верховной власти, но и свидетельство того, что пеласги и хетты почитали одно и то же верховное божество: Великую мать богов (она же известна у азиатских народов как Кибела, Аштарот, Астарта), которая обычно изображалась либо стоящей на льве, либо в колеснице, запряженной львами.
В целом можно сказать, что от восточных пределов Малой Азии до Аппенинского полуострова в первой половине второго тысячелетия до Р.Х. расселились родственные друг другу яфетические племена хеттов и пеласгов, объединенные схожими языком, культурой и религиозными верованиями. При этом пеласги не создали большого единого государства, так как для этого у них в течение первых трех-четырех веков не было основной предпосылки — сильного внешнего врага. Хетты же в самом начале своей истории столкнулись с враждебно настроенным племенами гомарейцев и мадайцев и вынуждены были сорганизоваться в государство, способное дать отпор противнику на восточной границе. И не только дать отпор, но и перейти в наступление, ибо того требовало от них их геополитическое положение.
Центром геополитики и яблоком раздора II тысячелетия до Р.Х. были города Халеб (Алеппо, существующий и по сей день в Сирии) и Каркемиш. Если взглянуть на карту древних цивилизаций, то мы заметим, что народы, выходя из Междуречья Евфрата и Тигра, расселялись как бы в длинном коридоре, ограниченном (весьма приблизительно) с севера 45-й, а с юга — 20-й параллелью (о происхождении этого коридора, во всяком случае, его северной границы, поговорим позже).
Именно в этом «коридоре» лежат реки, чьи долины стали колыбелью первых «речных» государств: Тигр и Евфрат, Нил, Инд и Ганг, Сырдарья и Амударья, Хуанхэ и Янцзы. Соответственно, и расселение из Месопотамии шло по двум направлениям — на восток и на запад. Восточный путь — в Китай и Индию — мы до времени оставим в покое. Нас интересует западный путь расселения народов. Он начинался в Вавилонии, на нижнем Евфрате, шел вверх по этой великой реке на северо-запад, и там, в предгорьях южного Тавра, сворачивал на запад, к побережью Средиземного моря, Здесь была историческая развилка: можно было перевалить Тавр и двинуться по Малой Азии в Европу, или по Финикии и Палестине — в Египет и Северную Африку. Именно на этой развилке и стоял эти города. Обойти их на пути из Месопотамии в Египет южнее было крайне сложно: там простирались непроходимые Сирийская и Аравийская пустыни.
