Ассирийцы, жившие в I тысячелетии до н. э., называли этот регион Урарту, от чего происходит знаменитое библейское название горы Арарат. На мой взгляд, в названии Урарту мы вправе усматривать память о другом древнем городе-государстве — Ур-Ар(а)ту или Ар-Арат («город Арата»), столице царства, которому предстоит сыграть важную роль в наших поисках библейского Эдема.
Определив с высокой степенью вероятности четыре главные реки, упоминаемые в Книге Бытия, и показав, что все они сходятся в регионе, обычно называемом Армения, нам пора обратиться к рассмотрению других географических деталей, содержащихся в том же поистине бесценном фрагменте Библии.
Куш и Хавила
Стих Книги Бытия 2:14 подтверждает то, что нам уже известно, а именно, что река Тигр протекает к востоку от сердца Ассирии (библейской земли Ашшур). Тот факт, что кодификатор Библии счел необходимым особо выделить столь очевидную географическую подробность, дает нам основание полагать, что на географические реалии той эпохи могли указывать и другие топографические ориентиры. Итак, где же находились земли Куш и Хавила?
Книга Бытия 2:13 говорит, что река Гихон «обтекает всю землю Куш». Не существует ли каких-либо античных или современных топографических ключей-указателей в непосредственной близости от реки Аракс (в древности — Гайхун), которые свидетельствовали бы о том, что этот регион мог носить название Куш?
Мы уже упоминали о наблюдениях Гезения, касающихся страны коссеев; но, как оказывается, существует куда более впечатляющий монумент, увековечивший память о древнем Куше. К северу от современного города Тебриз расположено высокое плоскогорье, по которому петляют современные дороги, ведущие в города Ахар и Мешгиншахр. В окрестностях этих азерийских[67] городов берут начало некоторые из притоков Аракса. А современное иранское название горного хребта высотой свыше 4000 м, разделяющего Тебризскую равнину и Ахар, звучит как Кушех-Даг — «горы Куша».
Бытие 2:11 говорит о том, что река Фисон «обтекает всю землю Хавила, ту, где золото».
И хотя мне не удалось ознакомиться с подробным геологическим описанием бассейнов рек в верховьях Уизхуна/Кезель-Узуна, даже та фрагментарная информация, которую мне удалось собрать из разных источников, со всей определенностью показывает, что этот регион весьма богат всевозможными минералами. Еще совсем недавно в районе Ардабиля добывалось золото, и в окрестностях деревни Заршуйан, неподалеку от знаменитого зороастрийского[68] храма огня Тахт-э-Сулейман[69], был обнаружен золотой прииск эпохи Сасанидов[70] (III–VII вв. н. э.). Если Кезель-Узун — это и есть библейский Фисон, то получается, что этот древний золотой прииск находится в самом сердце древней земли Хавила, «той, где золото». Кстати, весьма любопытно, что река, вытекающая практически из потухшего вулкана Тахт-э-Сулейман, носит название Зарринех-Руд, что означает «Золотая река». Название же деревни Заршуйан образовано из двух персидских слов: зар — «золото» и шуйан — «мыть», что со всей определенностью указывает на «мытье золота» в «Золотой реке» (Зарринех-Руд). Как мы уже отмечали, хотя слово Кезель в названии Кезель-Узун и может иметь значение «золотой», более вероятным его значением является «темно-красный».
Рельефная карта с указанием основных топографических ориентиров восточной части Эдема, где в древности находился Эдемский сад.
ключ к карте 1 — Тебриз, 2 — Ахар, 3 — Мешгиншахр, 4 — Ардабиль, 5 — Тахт-э-Сулейман, 6 — Мийандоаб, 7 — остров Шахи, 8 — Урмия.
Нет никакого сомнения в том, что горный регион, в котором берут свое начало истоки Уизхуна/Узуна/Фисона, действительно может быть назван землей, богатой золотом, землей, «где золото». Однако, по свидетельству кодификатора Книги Бытия, Хавила также богата и драгоценными камнями, в частности, «камнем шохам». Впрочем, недавние исследования иранских ученых показали, что ляпис-лазурь (лазурит), который, как считалось прежде, добывался только в Бадахшане, Афганистан, найден и в Ангуранском районе, в самом сердце той земли, которую можно отождествить с библейской землей Хавила.
********************************************************************************************* ВЫВОД ВТОРОЙ ---------------- Библейская земля Куш находилась в Азербайджане, а страна Хавила располагалась в гористом районе Ирана, известном сегодня под названием Ангуран. *********************************************************************************************
Эдемский сад[71]
Итак, определив местоположение Эдема, давайте рассмотрим основные свидетельства, содержащиеся в тексте Книги Бытия, которые помогают нам уточнить местоположение самого Эдемского сада и описывают различные его аспекты.
• Сад этот лежал к востоку от Эдема (буквально «в» нем) [Бытие 2:8]. По-видимому, здесь имеется в виду восточная часть Эдема, находящаяся, однако, в его пределах, потому что сад явно относится к месту, именуемому Эдем.
В саду произрастало «всякое дерево» [Бытие 2:9].
Сад был обилен всевозможными плодами; в нем было множество всяких пряностей, таких, как шафран, нард, сладкий тростник и корица. Это был поистине земной рай. В самом деле, в одной из канонических версий Ветхого Завета, переведенной на греческий язык еврейскими книжниками в Александрии в III в. (известной как Септуагинта[72] или LXX), использовано слово paradeisos (парадейсос) («сад, парковые угодья») в значении «сад», от которого впоследствии и произошло библейское «парадиз». Надо отметить, что само это греческое слово, в свою очередь, происходит от древнеперсидского pairidaeza (пайридаэза), что означает «огороженный сад». Таким образом, в этой связи особенно интересно отметить тот факт, что древнееврейское слово gan (ган), использованное для обозначения сада в словосочетании «Эдемский сад», происходит от глагольного корня ganan (ганан), означающего «обносить оградой» или «защищать», то есть «Эдемский сад» имеет совокупное значение — «сад, обнесенный стенами» или «огороженный парк». Все эти параллели уводят нас в седую древность, на плодородные долины Иранского плоскогорья, окруженные могучими стенами горных хребтов.
У входа в восточные врата Эдема стояли два херувима. О, это были отнюдь не розовые пухленькие малыши, привычные для европейцев, а существа грозного вида — наполовину львы, наполовину грифы-стервятники. Херувимы иногда описываются как огромные крылатые существа [I Царств 6:27] и ассоциируются с «пламенным мечом обращающимся» [Бытие 3:24]. Они охраняют Эдемский сад от вторжения агрессоров, которые могут попытаться проникнуть в Эдем с востока, чтобы получить доступ к древу жизни. Само слово «херувим»[73] происходит от древневавилонского карибу. Так именовались огромные крылатые существа-стражи, охранявшие ворота храмов и крепостей. Библия говорит, что в позднейшие времена два таких херувима охраняли Ковчег Завета, когда тот стоял в святая святых Иерусалимского храма. Причину появления или, точнее, обычая ставить этих грозных стражей в наиболее запретных местах понять не так-то просто, хотя, по крайней мере в рамках библейского текста, они впервые упоминаются в качестве стражей восточных врат Эдема, вставших на этот пост сразу же после изгнания из Эдема Каина. Были ли эти херувимы чисто демоническими созданиями, появлением которых мы обязаны древним сказителям, или персонажами более реальными, возможно — даже историческими? Нам известны несколько примеров мифологических существ, образы и характер которых явно несут на себе отпечаток расхожих представлений простых смертных. На мой взгляд, вполне возможно, что в данном случае мы имеем дело с… исторической памятью о диком и воинственном народе, некогда жившем в этом регионе и почитавшем в качестве божества какую-нибудь огромную хищную птицу, например орла или сокола. Вполне вероятно, что шаманы[74] этого племени могли носить головные уборы, украшенные птичьими головами и развевающимися плюмажами, свисавшими поверх их одеяний на манер огромных крыльев. Со временем о них стали рассказывать легенды, и постепенно в сознании народа сложился образ такого шамана, который и стал визуальным воплощением стражей Эдема, обладателей «пламенного меча обращающегося», отделившись от конкретных людей, превративших грозного хищника в свой символ. Другой широко известный пример подобного претворения особого культового ритуала, совершаемого людьми, в появление грозного чудовища нетрудно усмотреть в превращении критских поклонников культа быка в Минотавра из Кносского лабиринта — странного получеловека-полубыка из древнегреческих легенд. Еще один, правда, значительно более поздний, пример такого рода — «Ледяная дева», тело которой, найденное во время раскопок на Алтае, было украшено татуировками с изображением мифического зверя, напоминающего оленя. Археологические раскопки погребения в городище Пазырык[75] показали, что при жизни эта женщина была сказителем или шаманом и что существа, украшающие изысканные произведения искусства этого региона более поздней эпохи, обязаны своим происхождением буйному полету фантазии шаманов. Другими словами, маски и наряды экзотических животных, которые надевали в древности жрецы и жрицы, претерпели сложные трансформации, превратившись в фантастических мифологических животных. Аналогичные процессы, по-видимому, имели место и у первобытных культур аборигенов Америки.
