Антон Федорович был старшим из братьев – и как раз его судьба забрасывала в отдаленные места. Он начинал на Олонецких заводах, после чего был направлен на пять лет за границу набираться знаний и опыта в горнозаводском деле. Он побывал на заводах не только Германии, но и Англии, Австрии и Италии, пополнял знания во Фрейбергской горной академии и в Париже. По возвращении преподавал в Горном кадетском корпусе «геогнозию, горное искусство» и металлургию. Служил ученым секретарем Департамента горных и соляных дел, откуда и был направлен на пост горного начальника Златоустовских заводов.
После отъезда Эверсмана в 1817 году Фурману наряду с горным округом пришлось попутно вести и дела фабрики. При нем, собственно, и будет налаживаться серийное производство клинков – как «белых», баз гравировки, так и украшенных гравюрой.
Впрочем, несмотря на успешное ведение дел, Фурман в 1820 году был отстранен от должности. Причины этому называют самые разные. Как бы там ни было, нагрянула большая столичная проверка. Она показала, что Фурман «по управлению своему распоряжался без надлежащего хозяйства и сделал отступления от правил и форм», однако никаких злоупотреблений не обнаружилось. В итоге Антону Федоровичу предложили должность чиновника по особым поручениям Министерства финансов. Фурман очень близко принял «златоустовское дело» и, по воспоминаниям, от него так и не оправился, скончался рано – в 48 лет.
В 1820-х годах место начальника Златоустовских горных заводов займет С.П. Татаринов…
По золингенскому образцу
Становление Златоуста как российского оружейного центра проходило стремительно. Если подбирать аналоги подобного развития в последующей отечественной истории, то это, пожалуй, будут закрытые города, завязанные на атомный проект и создание ядерного оружия, где в отличие от других городов «год шел за десять». Под стратегическую государственную задачу всегда находятся ресурсы, средства и люди.
Оружейная фабрика в Златоусте – как раз из этого числа. Ее появление было своего рода веянием эпохи. На рубеже XVIII–XIX веков почти все страны Европы соревновались в выделке своего холодного оружия, и Россия старалась шагать в ногу со временем. К тому же насущная необходимость в собственном оружии всегда являлась предметом национальной безопасности, что и подтвердили наполеоновские войны, «расстроившие» закупку оружия в Европе.
Император Александр I
Kaiser Alexander I
Идея современной отечественной оружейной фабрики возникла еще при Павле I, но воплотил решение в жизнь его преемник – сын Александр I. Выбор пал на Златоуст тоже не случайно – стараниями Кнауфа здесь уже было освоено необходимое для клинкового дела качественное сталеварение. Кроме того, в немецкие оружейные центры, Золинген и Клингенталь, упорно проникали слухи, что новая оружейная фабрика в России затевается чуть ли не полностью по инициативе императора, а уехавшие по контракту немецкие оружейники были встречены на Урале чрезвычайно хорошо.
В архивах сохранились документальные свидетельства того, что мастера-золингенцы были очень заинтересованы в приглашении из России. «Как нынешние обстоятельства и уничтожение привилегий Золингенской фабрики, – писали от лица своих коллег оружейники Вейерберг и Штит, обращаясь к А. Эверсману, – отнимают у нас надежды питаться более честным промыслом, то просим принять благосклонно смелость нашу, но надеемся на вас потому более, что предложение наше может послужить к славе и пользе вашего государя и вашей собственной. В России ныне заведена может быть фабрика золингенских клинков и ножей. Утеснение здесь столь всеобщее, что лучшие фабричные мастера, так же как и мы, согласны оставить свое отечество, чтобы избежать мрачного будущего времени. Будучи уверены в любви вашей к художествам и фабрикам, мы поставили себе цель – служить в России…»
Златоустовский завод, 1810. С акварели неизвестного художника начала XIX века
Der Slatoustowski Betrieb, 1810. Vom Aquarell des unbekannten Malers des Anfanges des 19. Jahrhunderts
Взаимный интерес был очевиден, спрос рождал предложение – и оно было принято. Положение об учреждении Оружейной фабрики при Златоустовском заводе гласило: «В 1811 году некоторые золингенские фабриканты объявили министру финансов желание переселиться в Россию и завести фабрику клинков, ножей, бритв и прочих железных и стальных изделий. Министр финансов довел такое предложение фабрикантов до сведения государя императора, и Его Величеству угодно было вызвать в Россию мастеров клиночного и стального дела. Комитет, приняв в уважение ту пользу, которая произойти должна от ускорения в России искусства через вызванных из Золингена мастеров… и найдя, что все вышеизложенные распоряжения министра финансов самым удобнейшим образом ведут к достижению предназначенной цели, положил утвердить оные, равно и самые проекты об управлении Златоустовскими заводами и Оружейной при них фабрикой во всей силе и подробностях».
И уже в апреле 1812 года Александр I утвердил «проект условий найма иностранных мастеров» для Оружейной фабрики. Кстати, переговоры с немецкими мастерами считались такими важными, что велись с ними с территории нейтральной Швеции – через посредников их вел представитель Горного департамента Гартман. В 1813 году в Золинген приедет и Эверсман, наделенный самыми широкими полномочиями и разрешением «не скупиться на расходы и привилегии», которые на родине приглашенным мастерам и не снились.
В 1814 году в Санкт-Петербург прибыла первая крупная партия мастеров – 35 человек. Российскую «разведку боем» они совершали вместе «с чадами и домочадцами», как того требовало непременное условие контракта. Вскоре и Златоуст встречал первых 114 золингенцев.
Вид на Златоустовскую оружейную фабрику. Фото начала ХХ века
Blick auf die Slatoustowsker Waffenfabrik. Foto von Anfang des 20. Jahrhunderts
Считается, что оружейная фабрика заработала через полтора года – в декабре 1815-го. Следовательно, «контрактники» начинали свою деятельность в Златоусте почти «под открытым небом» – как эвакуированные на Урал в начале Великой Отечественной войны работники заводов Украины, центра России, Ленинграда. Действительно, отдельные цеха стали вступать в строй только в конце 1816 года, а до того два года оружейники работали в наспех оборудованных мастерских, разбросанных по всему заводу. А ведь переселенцам надо было еще и обустраиваться-обживаться на новом месте, в столь непривычных для них, почти диких условиях.
По документам, на достройку оружейной фабрики в 1816–1817 годы было израсходовано до 600 тысяч рублей. Выход фабрики на полную мощность, естественно, ожидался позднее. Но уже на 1817 год фабрика получила первый производственный «годовой план» – заказ на тридцать тысяч изделий. И окончательно дело наладилось лишь к концу 1818 года, когда строительство фабрики было полностью завершено. Впрочем, одни стены, даже самые хорошие, еще не гарантируют успеха. Главное слово должны были сказать сами мастера-оружейники.
Разумеется, среди немецких контрактеров были специалисты разного профессионального мастерства и творческого достоинства, хотя общий их уровень был чрезвычайно высок. В архивах сохранились списки лучших мастеров по цехам и специальностям – людей, которые неоднократно отмечались и поощрялись за свою работу. Прежде всего, за высокое качество клинков.
Клеймо мастера Шафа и его сына. Златоуст, 1822
Der Stempel des Meisters Schafa und seines Sohnes. Slatoust, 1822
Среди них, к примеру, самыми известными были Даниил Вольферц и два его сына, Даниил и Карл. Фамилию переводили на русский как «волчок», а мастеров уважительно называли «волчковым трио». Кстати, Вольферц-старший считался лучшим клинковым кузнецом и на родине, а его мастеровая династия уходила корнями в глубокое средневековье. Вольферц-старший ковал клинки самые ответственные, по самым важным заказам – для самого императора, для его высоких гостей, в том числе государей других стран, и для подарков родственникам императора и высшим сановникам. Со временем он стал числиться и «браковщиком украшенного оружия», объединяя в своем лице целый «отдел технического контроля». Над украшенным оружием трудились и его сыновья, причем младший, Карл, в 1830-х годах направлялся легендарным П.П. Аносовым за рубеж – «для изучения техники изготовления сварного булата по местному секрету».
В лучших клинковых мастерах числился и Карл Олигер, но расцвет его мастерства приходится уже на середину XIX века. Прекрасным мастером ножевого отделения считался Петер Кунигунд. В отделке эфесов преуспели А. Ф. Лорх, Э. Шмиц и К. Шлехтер, в украшении и позолоте – А. и Э. Шмиты, Ф. Досер, в закалке клинков – К. Эберт.
