дорогой кузен. Не будь глупым.
— Вынести тебе мозги она не помешает, — огрызнулся тот. — И кто что потом докажет? Никто, сестричка. Никто!
— Правда? — ресса подарила родственничку еще одну лучезарную улыбку. — Даже когда вас заставят поклясться, что вы непричастны к моему исчезновению?
— С-су… — Блас все-таки сумел сдержаться, и дальше продолжил как ни в чем не бывало, опять с язвительной ухмылкой: — Это если на тот момент будет кому с нас ту клятву потребовать.
— Руки коротки! — ресса хотела рассмеяться, но неудачно дернулась и на шее остался длинный порез. Кровь струйкой потекла за воротник халата. — Демоны! Блас, вели своему человеку быть осторожнее!
Тот лишь оскалился в ответ:
— Фави, держи нож еще ближе. И режь, не стесняйся, если продолжит дергаться. Порезом больше, порезом меньше… Скоро их уже никто считать не будет.
Ресса над ним все-таки посмеялась, правда осторожно, стараясь не шевелиться:
— Наивный ты, дорогой кузен. Ничего, тебе все обязательно объяснят, и очень скоро. Найдется кому, будь уверен.
Тот примерился дать ей пощечину, но не рискнул. Ограничился тем, что потрепал по щеке и уселся напротив:
— Фави, чтобы не случилось — нож не опускать.
И тут же обернулся к кучеру:
— Домой. Быстро.
Следующие полчаса, что коляска ехала до особняка Шоргуа, прошли в полном молчании. Ни слова не было сказано и когда показались деревья ухоженного парка, кронами закрывшего половину неба с подсвеченными луной облаками. И даже когда над ними поднялась мощная башня древнего укрепления, промолчали тоже. Давным-давно это действительно было неприступной твердыней, сдерживающей любые атаки лордов, но сейчас, после многочисленных перестроек, напоминало скорее поместье. Модное. Богатое. Многолюдное. Семейное гнездо одного из младших, но сильных ресских родов.
И лишь когда перед экипажем словно сами собой открылись высокие кованые ворота, а под колесами зашуршали мелкие камешки подъездной аллеи, Эрс тихонечко вздохнула.
— Готовишься? — нехорошо усмехнулся Блас, взглядом обшаривая ее лицо в поисках паники. — Правильно, готовься. А я уже предвкушаю.
— Я вспоминаю, — равнодушно ответила та.
— И как? — голос у ее собеседника внезапно просел до хриплого шепота.
— Никак. Никак не могу вспомнить ничего хорошего.
— Ничего?!
Блас, не отрывая от нее глаз, сделал кучеру знак остановиться. И когда коляска замерла, перестав шуршать колесами, распорядился, одновременно перехватывая нож у горла Эрс:
— Фави, бегом к дому, скажи, что мы подъезжаем.
А убедившись, что шаги ушедшего вперед ресса затихли, все тем же хриплым шепотом повторил:
— Ничего, говоришь? — кончик кинжала в его руке начал медленное путешествие вдоль шеи женщины, оставляя за собой глубокую царапину. — И вон та башня не напоминает ни о чем хорошем? И вон та беседка? Тоже нет? И клены вон те? Ничего?
Эрселин дождалась, пока нож замрет напротив яремной вены и очень спокойно, по слогам произнесла:
— Ни-че-го. А ты, кузен, так и научился держать себя в руках.
Тот сглотнул, отодвинул лезвие и распорядился, даже не обернувшись на словно оглохшего кучера:
— Трогай. — А потом добавил, в упор глядя на Эрс: — Там, наверное, заждались уже.
Блас ошибался, их не ждали. Вернее ждали, но совсем не так, как он, видно, себе это представлял. Обошлось без спектаклей: никто не выстроился напротив входной двери со шпагами и револьверами наперевес; не сверкали ненавистью глаза в свете чадящих факелов; не рвались сквозь стиснутые зубы проклятия и ругательства. Нет, ничего такого. В огромном и очень современном холле вообще не оказалось никого, кроме дворецкого. Невысокий, болезненно хрупкий человек, смотревшийся слишком молодо для своей должности, почти терялся на фоне цветных ковров, резной мебели и многочисленных витражных абажуров, подсвеченных изнутри электричеством.
Он на удивление бесстрастно осмотрел Эрс, которой запрокинули голову, вцепившись в волосы; оценил медленно сползающее с плеч покрывало, неудобно накинутое поверх банного халата; отметил взглядом кинжал возле поцарапанной шеи; а потом столь же бестрепетно перевел глаза на Бласа, замершего позади нее:
— Ресс, ресса, вас ожидают в покоях главы рода.
И, развернувшись, зашагал впереди, показывая дорогу.
Эрс хмыкнула, обращаясь к кузену:
— Может, хватит уже? Драмы? По-моему, на сегодня достаточно.
— Шагай, сестричка, — Блас остановился на секунду и резко дернул ее за волосы на себя, заставив прижаться к нему спиной. — И не оступись. А то ведь я могу и не успеть убрать острое от твоей шейки.
— Не можешь. И уберешь. Почему-то я в этом уверена.
Реплика стоила ей еще одной кровоточащей царапины, но… она того стоила. И здорово повысила рессе настроение, позволив собраться с мыслями. Так что в «покои главы рода» она входила с удивительно искренней улыбкой, дававшей понять, что комизм ситуации оценили полностью.
— Хорошего вечера, отец, — Блас позволил ей остановиться лишь посредине гостиной, как раз перед сидевшим в удобном кресле пожилым рессом. — Я получила твое письмо и решила навестить. Впрочем, смотрю, с тех пор ты уже поправился. Выглядишь очень бодро.
Ресс Шоргуа выглядел скорее озадачено, не сумев удержать ползущие вверх брови. Но быстро вернул себе привычное слегка брезгливое выражение лица.
— Блас?
Единственное слово заставило того выпустить женщину. И даже отодвинуться от нее, сделав пару шагов назад.
— Шорг, я ее привез.
Тот, после длинной паузы, выдал еще одно — будто драгоценную жемчужину:
— Вижу.
И тут же расщедрился еще на парочку:
— Можешь идти.
— Ресс? — Блас позволил себе удивление, но взглянув на Шорга, предпочел побыстрее с ним справиться:
— Я позже зайду.
— Разумеется.
Эрселин показалось, что это самое «разумеется» ничего хорошего кузену не сулит. Тому, видать, показалось ровно то же — выскочил он из гостиной без дальнейших разговоров.
«Вот, значит, как, — пока шел этот странный диалог, она прокрутила ситуацию в голове и сделала вывод — отеческих объятий не будет. Фарс с ее… доставкой сюда был разыгран с одобрения главы рода. По крайней мере, точно с его ведома. Ну и не надо, она без них обойдется. Но сначала козыри…»
И Эрс, не обращая внимания на саднящие порезы и не слишком соответствующий моменту наряд, подняла подбородок и опять перехватила беседу:
— Я бы хотела сейчас пройти в свои покои. Надеюсь, они окажутся достойны шестого ресса Ретенауи. И Шоргуа не придется потом долго убивать себя сожалениями.
— Не придется, — взгляд ресса впервые остановился прямо на ней. — Покои готовят. А пока… Возможно, ээ…
