Султан Байназаров
A-1. Tas zholy zhabyk
1
Аселя накинула шарф на голову и побежала к двери.
— Папа, сегодня ночью буран обещают, — протараторила она, только увидев стоящую у крыльца дымящуюся фигуру.
— Знаю, доча, уже слышал, — отец выдохнул облако дыма и зимнего пара, и бросил бычок в сугроб. — Ты не беспокойся, папа у тебя опытный водила, тем более из Кокшетау до Астаны рукой подать.
Аселя тут же хотела возразить, но отец поймал ее возмущенный взгляд и, мягко улыбаясь, покачал головой.
— Ты просто спой перед сном нашу песенку, и все будет хорошо, — смягчился он и стал напевать слова колыбельной. — Әлди, әлди, ақ бөпем, ақ бесікке жат бөпем…
Они обнялись, а потом Аселя осталась на крыльце наблюдать, как ее отец выходит через калитку, садится в свой КАМАЗ с красной кабиной, который она помнит еще с детства, и как тот тяжело двигается в сторону объездной дороги. Шарф сполз на плечи, казалось, сегодня совсем и не холодно.
Перед тем, как выехать на еще «светлую трассу», камазист остановился, чтобы выкурить еще одну сигарету. Он делал так всегда перед выездом, и теперь, обветривая смуглое лицо и руки, водитель в одном свитере обходил КАМАЗ и внимательно его осматривал. «Да вроде ничего», — подумал он, хотя отлично знал, каждую слабость своей старой техники, с которой он прошел столько передряг. Иногда она вытаскивала его из неприятностей сама, благодаря невероятной проходимости, а иногда водителю приходилось изворачиваться, чтобы не угробить себя вместе с этой спецтехникой.
Наконец перекур был завершен, камазист взобрался на подножку и оглядел местность, путь в сторону Петропавловска загораживала статичная белая пелена, то ли снегопад, то ли начало метелицы. Зато в сторону Астаны все было чисто, А-1 благоволила исполнить поручение, и камазист не смел отказаться. Он сел в кабину, откинулся на сиденье и помчал, как делал это тысячи раз.
* * *
В Щучинске зима очень похожа на Кокшетаускую, только больше леса, больше гор, воздух свежее и дороги напоминают европейские зимние курорты. В начале декабря тут уже толпы отдыхающих. Катки и рестораны в это время переполнены, потому что горнолыжные базы уже закончили смену.
Болат уже и не помнил про такой распоряд с тех пор, как поступил в кадетский корпус. Сейчас он в идеально выглаженном кителе шагал по длинному коридору, в конце которого был кабинет командира взвода. Не успел он дойти, как дверь открылась, и командир с озабоченным видом вышел к нему навстречу.
— Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант, — сбросив с плеча сумку, вскрикнул Болат.
— Да, Смагулов, говори скорее, — не отрывая взгляда от телефона, произнес командир.
— Мне нужно увольнительный подписать, а старшину нигде не найти, и билеты у него…
— Смагулов, замполитқа баршы! — перебил старший лейтенант. — Проблему создаешь на ровном месте.
— Есть обратиться к замполиту, — уверенно отчеканил Болат, подхватил сумку и побежал к нужному кабинету.
Возле двери с табличкой «Заместитель по ВИсПР» стоял улыбающийся рядовой с листом и двумя билетами и не мог поверить, что полтора года службы позади. Болат был так обрадован, что совсем не был готов к ветренной стуже на улице. Он застегнул бушлат, закурил сигарету и двинулся в сторону КПП.
2
Во дворе коттеджа собралась целая толпа, мало кто даже задумался о том, чтобы надеть куртку, все смотрели на молодого парня с повязкой на глазах. По обе стороны от Медета стояли родители, они медленно проводили его до гаража.
— Ну ты готов? — переминаясь с ноги на ногу спрашивает отец.
— Конечно, — отвечает Медет с ухмылкой.
Родственники хлопали и скандировали: «С днем рождения!»
На счет три мама сняла с сына повязку, и ухмылка превратилась в хитрую улыбку, а перед глазами был новый черный Land Cruiser Prado с красным бантом на капоте.
— Папа, я не верю! — старательно удивлялся Медет. — Рахмет вам!
— Вот тебе и восемнадцать, — умилялась мама.
— Води аккуратно, сынок, — отец передал ключи Медету и похлопал по спине.
Счастливые родители принимали поздравления, жали руки родственникам, и не заметили, как Медету позвонили: «Теперь точно приеду, не волнуйтесь», — объявил он, зайдя в дом. На том конце телефона слышны были крики и музыка, Медет все еще улыбался и трепал свои рыжие волосы. «Ждите, короче, вечером по-любому буду в Астане», — выпалил он и убрал телефон, когда услышал, как открылась входная дверь.
* * *
Болат был достаточно удачливым парнем, а в кадетский корпус пошел служить сам, хотя родные отговаривали. «Да мне просто интересно, — отбивался он. — Всё равно нечем заняться тут». На самом деле он хотел дать себе еще немного времени, чтобы найти место в жизни и понять, в чем его смысл. «Ну тебя же там будут мучить», — плакала мама. Болат только отвечал: «Это ж не армия». Тогда он часто возвращался в детские воспоминания, когда находил в родительском шкафу китель отца, стягивал его с вешалки и расхаживал в нем по всему дому, пока не возвращались родители. Потом он слушал долгие лекции отца о том, как должен вести себя настоящий мужчина.
Теперь он сам в военной форме, в советском антураже Щучинского автовокзала, совсем как папа, а выдавали его «современность» только белые беспроводные наушники. Автовокзал был необычно людным и суетливым, будто все одновременно собрались в отпуск ко Дню Независимости. Большие цветастые витражи, обычно полные света и солнечных бликов, сегодня были матовыми и почти однотонными, выдавая погоду. Болат, не найдя нужный автобус снаружи, подошел к справочной и протянул билет: «Сәлеметсіз бе, автобус на Астану задерживается?» Женщина с голубыми тенями в цвет ее глаз и платка с непреступным спокойствием сообщила, что автобус задерживается на «неопределенное время» из-за ожидающейся метели.
Болат с метелью мириться не собирался (увольнительная длится быстрее, чем можно подумать): «А билет вернуть можно, тәте?»
— Разве что за полцены, — с таким же безмятежным спокойствием отвечала женщина.
Снова застегнув бушлат и вдев наушники, Болат вышел в морозную тьму. И спустя пятнадцать минут уже нашел новый транспорт, который не останавливали ни морозы, ни бураны, только патрульным удавалось, и то — ненадолго.
— Садись, позади есть одно место, — командовал водитель Toyota Alphard, убирая с пассажирского кресла шапку-формовку.
Болат оглядел салон, все места уже были заняты, люди с сумками на коленях, некоторые в таких же меховых шапках, как у водителя, и с таким же самонадеянным взглядом. Болат решил сесть возле водителя,
