Баранников попытается в конце года даже объединить бывшие союзно-республиканские МВД и КГБ в единое суперминистерство безопасности и внутренних дел, но уже через месяц эта структура ликвидируется, и он останется в кабинете Андропова – Крючкова руководителем Министерства безопасности. А еще через два года будет снят по обвинению в коррупции и затем выступит уже против самого Ельцина.
Последний вопрос был о министре иностранных дел СССР. После недолгого обсуждения Горбачев и Ельцин решили остановиться на кандидатуре Бориса Панкина, посла в Чехословакии. В своей книге «Исповедь президента» Ельцин неправильно написал, что Панкин был послом в Швеции. На самом деле в этот момент Панкин работал послом в Чехословакии.
Возможно, сама жизнь Бориса Дмитриевича Панкина могла стать сюжетом интересного психологического исследования. Родившийся в столице далекой Киргизии, этот мальчик сумел поступить на факультет журналистики МГУ. Блестящий, умный, начитанный, он стал главным редактором «Комсомольской правды» уже в тридцать четыре года и возглавлял ее в течение восьми лет. Но в семьдесят третьем его неожиданно перевели на канцелярскую работу – на малозначащий пост председателя правления Всесоюзного агентства по авторским правам. И это после начала такой карьеры! Он просидел в этом агентстве лучшие годы своей жизни, почти десять лет – с семьдесят третьего по восемьдесят второй. И только когда ему было уже за пятьдесят, он получил назначение послом в Швецию: сказались его старые связи с бывшими комсомольскими работниками. В Стокгольме он проработал еще восемь лет, и затем его перевели в Прагу. Панкин понимал, что это последнее назначение, отсюда только на пенсию, ведь формально он уже достиг пенсионного возраста. Более того, ему об этом уже прямо говорили в коридорах МИДа. И поэтому он так решительно и бескомпромиссно выступил против созданного ГКЧП. Хотя, безусловно, это был человек демократических воззрений, оставшихся у него еще со времен комсомольской юности. Но в качестве министра иностранных дел он выглядел более чем странно. За два с небольшим месяца своего пребывания на этому посту он запомнился только «охотой на дипломатов», выискивая, кто из них мог поддержать решения ГКЧП. Конечно, подобное поведение вызывало раздражение и недоумение многих дипломатов. Панкин был слишком долго вне страны, слишком долго ждал этого назначения и оказался просто не готов к подобной должности. Он еще успеет поработать послом в Великобритании, но в сентябре девяносто третьего уже сам Ельцин отправит его в отставку.
Согласовав все назначения, Ельцин удовлетворенно заявил, что у них теперь есть неприятный августовский опыт, поэтому все дальнейшие ответственные назначения Михаил Сергеевич должен согласовывать именно с ним. Молчавший Горбачев обреченно кивнул в знак согласия. Кажется, в этот день даже он понял, что дни его пребывания в должности руководителя страны сочтены.
Когда Ельцин ушел, Горбачев долго сидел за столом, не раскрывая папки, которую ему принес Ревенко. Раньше такие папки приносил Валера Болдин, вспомнил Михаил Сергеевич и раскрыл папку. Ревенко предлагал согласиться с назначение пресс-секретаря Виталия Игнатенко руководителем ТАСС. Это сообщение обрадовало Горбачева. Игнатенко – порядочный и честный человек, которому можно было доверить такой ответственный пост. К тому же он был профессиональным журналистом. Горбачев решил, что ему нужно еще раз переговорить с Игнатенко перед его назначением, но обязательно утвердить его руководителем этой важной структуры.
Дальше шли сообщения о продолжающихся военных действиях в Югославии. Из тяжелых гаубиц сербская артиллерия обстреляла хорватский город Вуковар. И многие европейские страны уже склонялись к выводу о необходимости срочного признания независимости Хорватии и Словении. «Вот так могло быть и у нас, – подумал Михаил Сергеевич, – когда началась бы война всех со всеми. Никто не может понять, каким чудом удается удерживать огромную страну от широкомасштабного военного конфликта. Надо поговорить с этим Шапошниковым. Летчики всегда были элитой вооруженных сил. И еще раз побеседовать с Бакатиным. Вадим Викторович должен четко себе представлять, в какую сложную организацию назначается руководителем. Заодно можно получить их анализ о ситуации в стране. При Крючкове аналитики выдавали поразительно точные информации, которые всегда немного пугали и настораживали, но всегда оказывались безупречно объективными и верными».
Ремарка
В связи с предпринятой 19 августа попыткой группы государственных лиц совершить антигосударственный переворот коллегия КГБ СССР считает: «Действия заговорщиков, сорванные решительными действиями демократических сил страны, нельзя расценивать иначе как выступление против конституционных властей и правопорядка, защитить которые призваны органы государственной безопасности. Сотрудники КГБ не имеют ничего общего с противозаконными актами группы авантюристов. Они тяжело переживают тот факт, что честь органов госбезопасности замарана участием руководства КГБ СССР в так называемом Государственном Комитете по чрезвычайному положению. Коллегия призвала руководителей органов госбезопасности, исходя из политической и правовой оценки, данной Президентом СССР, осуществлять свою деятельность в строгом соответствии с Конституцией, законами СССР и решениями президента страны.
Сообщение ТАСС
Ремарка
Вместо прежнего Кабинета министров СССР создан Комитет для оперативного управления народным хозяйством. В его состав вошли А. Вольский, Г. Явлинский, Ю. Лужков. Председателем Комитета назначен Иван Силаев.
Сообщение РИА «Новости»
Ремарка
Состоялся телефонный разговор между Государственным секретарем США Дж. Бейкером и министром иностранных дел СССР А.А. Бессмертных. Советский министр официально подтвердил, что он уволен из-за «пассивности» в дни путча. В настоящее время рассматривается кандидатура возможного преемника господина Бессмертных. Многие полагают, что это может быть посол Советского Союза в Чехословакии господин Б.Д. Панкин.
Сообщение Ассошиэйтед Пресс
Ремарка
Председатель Президиума Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов подал в отставку. В заявлении он указывает, что никогда не был идеологом переворота. Однако генеральная прокуратура запросила согласие Верховного Совета страны на арест Лукьянова. Верховный Совет практически единогласно, при двух голосах против, дал согласие на арест Анатолия Ивановича Лукьянова.
Сообщение ТАСС
Глава 6
Поздно вечером в субботу, двадцать четвертого августа, в своем кабинете нашли маршала Ахромеева, покончившего жизнь самоубийством. Вышедшие на работу в понедельник сотрудники администрации президента шепотом рассказывали друг другу о случившейся трагедии. Все знали об этом из официальных сообщений, но подробности становились известны именно здесь. Эльдар Сафаров прибыл на работу к девяти утра и успел пообщаться с коллегами в коридоре. Все жалели маршала и восхищались его мужеством. Ахромеева уважали за твердость взглядов, за принципиальность, за его достойное поведение. Рассказывали, что перед смертью он написал письмо Горбачеву, в котором якобы объяснял причины своего поведения и говорил, что не может смириться с распадом своей страны.
Дубровина сразу осудила покойного маршала.
– Он просто струсил, – убежденно говорила Элина Никифоровна. – Понимал, что его могут привлечь, и, как остальные, решил сам покончить жизнь самоубийством.
– Не думаю, что он струсил, – осторожно заметил Тулупов, – все-таки он был участником войны, боевым генералом, прошел Афганистан. Таких людей трудно испугать тюремной камерой или даже возможным расстрелом. Он просто понял, что его страны больше не будет, а его партию уже распустили. И не выдержал этих двух потрясений.
– Он был принципиальным человеком, – высказался покрасневший Кирилл Снегирев. Он вообще часто краснел, хотя и отстаивал самые радикальные демократические взгляды в их отделе.
– Я вас не понимаю. – Маленькие глазки Дубровиной превратились в узкие щелочки. – Вы всегда были против наших партократов и военных. Осуждали членов ГКЧП. А теперь называете маршала, который активно поддерживал заговорщиков, «принципиальным человеком». Вам не кажется, что вы непоследовательны, Снегирев?
– Нет, не кажется, – поправил очки Кирилл, – у него были свои взгляды и свои принципы. Я с ними категорически не соглашался, но я готов был его уважать за принципиальность и верность своим идеалам.
– Опять высокие материи, – поморщился Тулупов, – все гораздо проще. Он был коммунистом и маршалом СССР. Не осталось ни партии, ни СССР, которого скоро совсем не будет. Кажется, по проекту Союзного договора нас хотят назвать ССГ. Нужно же придумать такое идиотское название! Вот скоро мы действительно на «Г» и пойдем. А он не захотел быть с нами в этом едином марше и предпочел повеситься.
