Ее живая сторона лица побагровела, но в присутствии кэпа на дальнейшую конфронтацию она не решилась.
– Ну так ты пойдешь в трюм убеждаться, что нас никто не штурмует? – Рид уже освободил меня от всех смирительных ремней и теперь ожидал решения.
– А вот и пойду, – решительно вставая босиком на пол, выдала я.
В конце-то концов, что я как трусишка-зайка серенький? Я русская женщина, про нас еще Некрасов написал – коня на скаку остановит и всаднику морду набьет!
– Веди! – гордо вздернув нос, выпалила я. – Даже если с вашими зэками все в порядке, то там еще моя кровать стоит. Хоть подушку заберу!
На этот раз даже коридоры крейсера разглядеть удалось. Рид шел чуть впереди, обычным спокойным шагом, а я семенила позади, шлепая босыми пятками по квадратным плиткам.
– Мне кажется или на корабле теплее стало? – заводя разговор на невинную тему, поинтересовалась я. Ноги больше не мерзли, как раз наоборот, в толстой байке, «подаренной» кэпом, становилось жарко.
– Не кажется. После боя корабельные пушки перегреты, поэтому система терморегуляции распределяет эту энергию по крейсеру.
– Хм. Выходит, и в космических боях есть плюсы, – отпустила я легкомысленное замечание.
– Если выживешь, то вполне, – самым елейным тоном проговорил кэп. – Ладно, раз мы уже ходим по кораблю, заодно убьем двух зайцев – расскажу тебе о том, где что находится.
Я пожала плечами. Валяй, мол.
– Сейчас мы с тобой движемся по центральному коридору. Здесь расположены входы во все бытовые помещения корабля. Вот кают-компания, – он кивнул в сторону прозрачной двери, за которой угадывалось некое подобие гостиной – диван, столы, большой экран на стене. – Вот это столовая и кухня, – продолжал Рид, проходя мимо следующего отсека. – За поворотом медицинский блок. Там ты уже была.
«И больше туда не вернусь! – мысленно добавила я. – Еще одну встречу с невменяемым лабораторным креслом-стилистом я не переживу».
– А сейчас мы спустимся на уровень ниже, – предупредил Рид.
Он подошел к незаметной с первого взгляда двери и нажал кнопку на панели возле нее. Створки призывно разъехались, приглашая в кабину лифта.
– Это служебный перемещатель, – пояснил кэп. – Здесь всего три кнопки с уровнями корабля. Первый включает в себя трюм и тюремные камеры. Второй выходит к центральному коридору, а на третьем расположены каюты персонала.
Мне оставалось лишь понимающе покивать головой. Тут бы даже ребенок разобрался.
Хода движения в перемещателе не ощущалось, словно мы и не двигались никуда.
– Приехали. – Рид вежливо пропустил меня вперед. – Сейчас сама убедишься, что здесь все тихо!
С опаской высунула голову из дверей, посмотрела направо, налево. Внешне реально все было тихо, как в склепе. Серенькие мрачные стены, сотни трубок, закутанных в изолирующий материал, мерное жужжание каких-то приборов и датчиков и огромное пространство, заваленное всевозможными ящиками, грузами и непонятным хламом. Клетками с заключенными тут даже и не пахло.
– Э-эм, ну и где? – протянула я разочарованно. Если на трюм в моем представлении это походило вполне, то на тюрьму ни капельки.
– Что где? – не догнал Рид.
– Заключенные где? – уточнила я, выбираясь из перемещателя.
Здесь было прохладнее, чем наверху, но одновременно и любопытнее. По крайней мере, озираться и осторожно тыкать во все пальчиком мне нравилось больше.
– В тюрьме, – в сотый раз сказал Рид. – Это же очевидно, или ты думала, мы их тут на прогулки выпускаем?
– Вовсе не думала! – Я показательно уткнула руки в бока. – Но где решетки? Клетки? Сигнализация? Средства охраны?
Кэп закатил глаза.
– Серьезно? Леночка, в каком веке застряла ваша планета? Какие еще решетки? – Он взял меня за руку и повел в дальний угол склада. – Сейчас все намного проще.
Мы дошли до невзрачного черного ящика, метр на метр, не больше. Я бы на такой даже внимания не обратила. Рид нажал на выехавшей панели несколько кнопок, и куб сменил цвет с непроглядно-черного на кристально-прозрачный.
От увиденного я отшатнулась.
Внутри рядами расположились маленькие капсулы, в которых, если присмотреться, и находились мои обидчики. В круглой явно Колобкович, а в той, что побольше, – главный начальник съемочной площадки. Выглядели похитители, мягко скажем, неживыми.
– Фу! Гадость какая! – Меня от такого зрелища едва не стошнило. – Что это такое? И как вы их туда запихнули вообще?
– Мобильная криотюрьма с эффектом магического уменьшения. Применяется на военных кораблях крейсерского типа, – заученно оттарабанил капитан. – Экономит место при перевозке заключенных, обеспечивает надежную безопасность экипажа, обслуживающего персонала, а также возможных пассажиров.
Меня в очередной раз передернуло от брезгливости. Подумать только! Это ведь меня в такую же грозились затолкать, а потом в бокал к плазмоиду…
Зато теперь для себя я точно решила: на планете к властям не пойду. В лепешку разобьюсь, но ни в какую местную миграционную службу меня даже под страхом смертной казни не загонят.
Я уже хотела запеть Риду свою старую песню о главном, как неожиданно справа что-то громко хлопнуло. Вот только повернуться в сторону звука я не успела, неведомая сила подхватила мою тушку и небрежно швырнула в ближайшую стену. Больно ударившись затылком о твердую поверхность, я уже не совсем понимала, что происходит, сознание мутнело. Перед тем как глаза окончательно закрылись, успела разглядеть начинающийся пожар и одинокого кэпа, замершего перед пятью огромными фигурами, размахивающими по сторонам тентаклями и крушащими все подряд.
«Это конец», – пронеслась напоследок «оптимистичная» мысль, и я провалилась в обморок.
* * *
Приходить в себя было мучительно больно, как будто тело по частям собирала. Руки чувствовала, ноги тоже, ребра вроде не сломаны, хотя и болят не по-человечески, голова раскалывается. Глаза открывала медленно и с опаской, боялась того, что, возможно, увижу. Взгляд сфокусировался тоже не сразу – все очертания плыли, двоились, некоторые даже троились. Зато нос, не пострадавший от удара, работал на все сто процентов и заставлял кривиться от запаха гари, витавшего в воздухе. Сложив кучу факторов, я пришла к выводу, что у меня легкое сотрясение.
Когда взгляд сфокусировался на окружающей обстановке и картинка собралась воедино, даже умудрилась ей обрадоваться. Я по-прежнему находилась на крейсере, все на том же складе. Вокруг, правда, полный трэш. Дымились какие-то коробки, тлели ящики, но успешно сработавшая система пожаротушения заливала все пушистой пеной, гася пожар в зачатке. Никаких устрашающих инопланетян с щупальцами вокруг не наблюдалось, так же как и Рида.
– Есть кто живой? – тихонечко позвала я, пытаясь подняться на ноги.
Игнор в ответ, только пожарная пена лопается пузырями.
С горем пополам я все же умудрилась встать и, держась за стены, медленно двинулась на поиски спасения.
Наверное, самым умным в этом случае было бы пойти к перемещателю, но моя стукнутая голова решила, что бродить по трюму будет гораздо продуктивнее, и, как оказалось, была права. Через десять шагов, в том месте, где раньше стоял куб с заключенными, я наткнулась на распластанного по полу Рида. Его поза была, мягко скажем, неестественной, изломанной, словно его смяли как тряпичную куклу и бросили здесь умирать.
Мое сердце сжалось от жуткого зрелища, подкосившиеся ноги заставили упасть на колени перед мужчиной.
– Э-эй! – в панике заголосила я. – Ты не можешь умереть тут!
Пугливыми движениями принялась прощупывать пульс кэпа сначала на запястьях, потом на шее. Только не было его там. Полная тишина. А вот лужа расплывающейся голубой жидкости под затылком Рида одновременно напугала и заставила разум мыслить в другом ключе.
– Голубая кровь, – пришла я к выводу. – Ты же инопланетянин, а значит, и кровообращение у тебя может быть другим.
Искать пульс повторно я не стала, решила прислушаться к дыханию. Оно, слава богу, обнаружилось. Еле слышное, тихое, но в наличии.
Мне оставалось только облегченно выдохнуть и думать теперь над спасением не только своей шкурки, но еще и кэповской. Кем бы ни были те жуткие осьминоги-переростки, они свое успешно получили и свалили – криотюрьма исчезла.
– Гарантирует, говоришь, безопасность персонала и пассажиров, – саркастично язвила я. – Ну-ну! Заметно! Обалдеть, обезопасились!
Неизвестно, понимал ли Рид мои слова, но едва слышный стон выдал, что он в сознании. Мое сердце в очередной раз болезненно сжалось.
– Эй! Астэрия! АЛЬМИН! – заорала я во все горло. – Отзовитесь, чтоб вам пусто было! Вас тут обнесли и кэпа помяли!
В подтверждение Рид издал еще один жалобный стон и даже пошевелиться попытался. Вот только где там! Медиком я не была, но, имея специальность, близкую к биологии и анатомии, прекрасно видела: у мужчины переломаны как минимум ребра, как максимум позвоночник.
