И по тому, как исказилось лицо Мара, я поняла, что права. Что ж… может, Ольс и далек от столицы, но газеты нам доставляют исправно. Да и брат время от времени дает себе труд отписаться, хотя большей частью говорит о вещах не самых важных. Но строительство «Великого Норгри» и он не обошел стороной.
Величайшая задумка.
Цеппелин небывалых размеров, который докажет всему миру, что Эйерин по праву считается хозяином небес… кому, как не славным верфям Ильдисов доверят столь важный, одновременно и денежный проект?
Полагаю, за прошедший год Мар сполна осознал, что просто увеличить стандартный большегруз до заказанных короной размеров не выйдет. И одних патентов недостаточно.
Злорадствовала ли я? Пожалуй.
Я все-таки живая.
Радовалась? Нет. Мне… мне просто было неинтересно. Да, пожалуй, сейчас я могу выторговать куда больше, чем год тому назад, но… на развод он все равно не пойдет. А в остальном… дом побольше? Платья? Драгоценности? Сомнительное счастье появиться в свете? Некоторая иллюзия свободы при внешнем соблюдении приличий?
Не хочу.
— Мне нужна твоя помощь. Это ты хотела услышать? — процедил Мар сквозь зубы.
А когда ему надоест эта игра, меня убьют. По его ли заказу, по молчаливому ли согласию, из соображений родовой необходимости или технической безопасности. Какая разница? Я достаточно разобралась в теории математических вероятностей, чтобы просчитать свое будущее.
И еще…
Я не то чтобы не любила цеппелины. Просто… мой проект был для меня куда как интересней.
— Значит, нет? — Мар верно понял мое молчание.
— Нет, — подтвердила я.
— Мы могли бы заключить договор… соглашение к брачному. Задним числом. Это допустимо. И твой брат…
Вряд ли одобрит, поскольку любой договор можно обойти.
— Нет, — я покосилась на чаек, которые теперь сидели спокойно, лишь недобро косились друг на друга, будто подозревая в чем-то на редкость нехорошем.
Мар качнулся, переваливаясь с пятки на носок и обратно. Ветер ударил его в грудь, но разве ветер станет помехой для благородного эйта?
— Знаешь… в столице появились весьма интересные вещички… такие маленькие, симпатичные… девичьи большей частью.
Знаю.
Как не знать. Позавчера очередную партию отправили. Пяток колец, убирающих сухость кожи на руках. Пара цепочек на щиколотку — позволяют бороться с натоптышами и мозолями, а еще снимают боль, если случится примерить новую обувь. Гребни, способствующие росту волос и придающие оным блеск. Заодно и секутся волосы, которые этими гребнями расчесывают, куда как меньше.
Кольца на потенцию.
И на рост мышечной массы… последние — новинка, но сала Терес уверен, что спросом она будет пользоваться. А к ним целая шкатулка булавок от излишней потливости. Тоже, если подумать, полезное дело. Главное, что энергии для создания они требуют мало, впрочем, и служат пару месяцев от силы, после нуждаются в замене. Но булавок стараниями мужа у меня имелся изрядный запас, оставалось лишь нанести на головки тонкий слой алюминия, а там и печать рунную поставить.
Да, у местной магии были свои секреты.
— И вот главное, откуда взялись — неизвестно… королевская служба безопасности обеспокоена. Самопальные артефакты, как понимаешь, до добра не доведут.
— Совершенно согласна…
Нам на курсе по технике безопасности об этом тоже говорили. Но я в своих изделиях уверена, и право на клеймо имею, другое дело, что поставить его означало нарушить очередное — уже право слово, не помню какое по счету — судебное предписание. А я чту закон.
Некоторый.
— И если выяснится… если удастся отыскать того умельца, который рискнул создавать… — Мар глядел мне в глаза. А я глядела ему. Раньше бы не выдержала, смутилась, отвернулась… куда только подевалось мое прежнее благоговение? Впрочем, куда бы ни подевалось, там ему самое место. — Его ждет масса неприятностей…
А то, знал бы он о маленьком моем проекте… не то чтобы совсем уж незаконном, просто… некоторые вещи не принято выносить за пределы закрытых лабораторий.
С другой стороны моя башня тоже закрывается. И замка целых два, другое дело, что несколько проржавевшие, зато и засов имеется.
И вообще…
— Я ведь знаю твою руку…
— Которую? — на всякий случай я вытянула обе.
— Эгле, я серьезно… я пока молчу, потому как скандал и мне без надобности, но ты заставляешь меня поступать некрасиво.
— Еще более некрасиво, чем раньше?
— Если я обращусь в службу безопасности… — он выразительно замолчал, позволяя мне додумать. Наверное, два года тому я бы испугалась. Само словосочетание — служба безопасности — произносилось иначе, с легким придыханием и тихо, будто опасаясь, что там узнают…
Два года назад.
В бездну время. Хотя порой оно будет полезно.
— Надеюсь, у тебя есть доказательства, — руки я убрала за спину. — В противном случае я вынуждена буду отписать брату, что ты вновь… как там… пытаешься давить на меня и нарушить мое хрупкое душевное равновесие. Нехорошо…
— Думаешь, самая умная? — Мар нехорошо сощурился.
— Думаю, что шантажист из тебя хреновый, — искренне сказала я. — Если это все, то я, пожалуй, пойду… и тебе стоит вернуться.
А мне убраться, поскольку завтра, полагаю, Мар вернется, и не один.
ГЛАВА 8
Я оказалась права.
Тот же цеппелин кружил над башней, пытаясь пристроиться к швартовочному шпилю, а сала Терес вполголоса матерился. Не на меня. На криворукого пилота, не способного выполнить элементарную стыковку.
С Маром прибыли трое.
Грузный, отягощенный немалым весом и долгом, чиновник, на сером пальто которого мышиным хвостом болталась ранговая лента. Маров поверенный, человек редкой степени занудства, но в целом весьма полезный. И рыжий тип в мятом костюме.
Та самая служба безопасности?
Или всего-навсего надзор?
Тип представляться не спешил, он позевывал и ежился под порывами пронизывающего ветра, а еще крутил головой, и длинные волосы его то поднимались облаком, то опадали, закрывая глаза. Тип убирал их, но местные ветра слетелись на новую игрушку.
— Терес, засранец ты этакий, — дружелюбно сказал толстяк, вытирая пот со лба. — Чего ты творишь?
— Чего хочу, то и творю, — отозвался хозяин Ольса. — Я в своем праве.
— Только если оно не вступает в противоречие с законом.
Их пустили в замок.
И рыжий, будто очнувшись ото сна, встрепенулся, отряхнулся и вытащил из рукава золоченую бляху, от которой пахнуло силой. Все-таки служба безопасности. Та самая, королевская, от которой человеку здравомыслящему стоит держаться подальше.
— У меня есть ордер на обыск замка, — сказал он мягко, будто извиняясь и за ордер, и за бляху, и вовсе за свое здесь присутствие. — А потому, может, не будем тратить ваше и наше время. И вы сами во всем признаетесь?
Толстяк поморщился.
Мар посмотрел на меня преснисходительно: мол, я тебя, глупенькую, предупреждал. Не вняла? Сама виновата. Но если очень и очень попросишь, я тебе помогу.
— В чем? — уточнил сала Терес, которого, кажется, ни бляха, ни рыжий не впечатлили. А ведь все знают, что в СБ не берут бездарей.
Рыжий икнул, прикрыл рот ладонью и поинтересовался.
— А в чем можете?
— Вино, — сала Терес подумал и сказал: — Имперское. Белое. Легкое. Девять бочек… без королевской печати. Для собственного потребления.
— Все девять бочек? — Рыжий вновь икнул и скривился. Укачало его, что ли?
— Так ведь… чем здесь еще заняться? И красного полдюжины.
— Альежское? — толстяк потер руки. — То самое…
— То самое.
— А коньячок?
— И коньячок имеется…
— Хватит, — рявкнул Мар. — Нас интересует совсем не вино. Где лаборатория?
— Там, — сала Терес указал направление. — Прямо по коридору, а потом наверх…
Двести семьдесят восемь ступеней, причем не самых низких. Лестница извивалась змеей. Местами проход становился донельзя узким, а ступени высокими. В принципе, здесь и подъемник имелся, но… сломался.
