Но Кита преследовало невезение, и когда его долг достиг пятидесяти тысяч фунтов, Гарри потребовал деньги.
Кит пошел к отцу и стал просить спасти его. Это было, конечно, унизительно. Когда Стэнли выгнал его, Кит стал обвинять отца в безразличии. Теперь же он признал правду: отец любит его и готов все для него сделать – Кит отлично это знал. Его изобретение позорно лопнуло. Но им стоило воспользоваться. Стэнли заплатил долг.
Кит обещал никогда больше не играть и намеревался сдержать слово, но искушение было слишком сильно. Это было безумие; это была болезнь; это было позорно и унизительно, но это было самым интересным на свете, и устоять он не смог.
Когда в следующий раз его долг достиг пятидесяти тысяч, Кит снова пошел к отцу, но на этот раз Стэнли занял твердую позицию.
– У меня нет денег, – сказал он. – Наверное, я мог бы занять, но для чего? Ты снова проиграешься и придешь ко мне за новой суммой, и так будет до тех пор, пока мы с тобой оба не останемся без цента.
Кит обвинил отца в бессердечии и жмотстве, обозвал Шейлоком и Скруджем[3] и поклялся никогда больше с ним не разговаривать. Он больно уязвил Стэнли – он знал, что всегда причиняет боль отцу, – но Стэнли не отступил.
В тот момент Киту следовало уехать из страны.
Он мечтал поехать в Италию и поселиться в родном городе матери – Лукке. Семья ездила туда несколько раз, когда он был маленький, до того, как умерли его дед и бабушка. Это был прелестный городок, окруженный стеной, старинный и мирный, с маленькими площадями, где в тени деревьев пьют эспрессо. Кит знал немного итальянский: когда дети были маленькие, Мамма Марта говорила с ними на своем родном языке. Кит мог снять комнату в одном из больших старых домов и помогать людям решать проблемы, возникающие с компьютерами. Он считал, что может быть счастлив, живя такой жизнью.
А вместо этого он попытался вернуть игрой то, что был должен.
И долг его вырос до четверти миллиона.
За такие деньги Гарри Мак погонится за ним на Северный полюс. Кит подумал было покончить с собой и начал присматривать высокое здание в центре Глазго, с крыши которого он мог бы броситься и разбиться.
Три недели назад его вызвали в этот дом. Ему было страшно до тошноты. Он не сомневался, что его изобьют. Его провели в гостиную с обитыми желтым шелком диванами, и он подумал, как они сумеют уберечь от пятен крови такую мебель.
– Тут один джентльмен хочет задать тебе вопрос, – сказал тогда Гарри.
Кит не мог представить себе, какой вопрос любой приятель Гарри мог задать ему, кроме как спросить: «Где чертовы деньги?»
Джентльменом оказался Найджел Бьюкенен, тихий мужчина сорока с лишним лет в дорогом повседневном костюме: кашемировый пиджак, темные брюки и рубашка с открытым воротом. С мягким лондонским акцентом он произнес:
– Вы могли бы провести меня в «Оксенфорд медикал», в лабораторию четвертого уровня?
В желтой гостиной в тот момент было еще два человека. Цветочек Дейзи, мускулистая девица лет двадцати пяти со сломанным носом, плохой кожей и с кольцом, вдетым в нижнюю губу. Она была в кожаных перчатках. И Элтон, красивый черный мужчина одного с Дейзи возраста, по-видимому, подручный Найджела.
От счастья, что его не бьют, Кит готов был согласиться на что угодно.
Найджел предложил ему триста тысяч фунтов за ночную работу.
Кит с трудом мог поверить своему счастью. Этой суммы хватит, чтобы расплатиться с долгами, и у него еще останется. Он сможет уехать из страны. Сможет отправиться в Лукку и осуществить свою мечту. Он себя не помнил от радости. Все его проблемы будут разом решены.
Гарри говорил потом о Найджеле с уважением. Найджел, профессиональный вор, совершал кражи только по заказу за заранее договоренную цену.
– Он наилучший спец, – сказал Гарри. – Вы гоняетесь за картиной Микеланджело? Нет проблем. Хотите ядерную головку? Он добудет ее для вас… если вы в состоянии это оплатить. Помнишь Шергара, беговую лошадь, которую украли? Это сделал Найджел. – И добавил: – Он живет в Лихтенштейне, – произнеся это таким тоном, словно жить в Лихтенштейне экзотичнее, чем на Марсе.
Следующие три недели Кит занимался планированием кражи антивирусного средства. Оттачивая план, он иногда чувствовал угрызения совести – ведь он собирался обокрасть собственного отца, но чаще он ликовал при мысли, как он отплатит папочке за увольнение, а потом за отказ вызволить его из лап гангстеров. К тому же он еще и врежет Тони Галло.
Найджел подробно обговорил с ним все детали, задавая бесконечные вопросы. Время от времени он советовался с Элтоном, который ведал оборудованием, в частности машинами. У Кита создалось впечатление, что Элтон был ценным специалистом по технике, работавшим ранее с Найджелом. Дейзи пойдет с ними на дело – на случай, если понадобится дополнительная физическая сила, хотя Кит подозревал, что на самом деле ее целью будет отобрать у него 250 000 фунтов, как только он получит гонорар.
Кит предложил собраться на заброшенном летном поле близ «Кремля». Найджел посмотрел на Элтона.
– Идет, – сказал Элтон. Он говорил с ярко выраженным лондонским акцентом. – Мы могли бы после встретиться там и с покупателем – он, возможно, захочет прилететь.
Под конец Найджел объявил план блестящим, и Кит просиял от удовольствия.
А теперь Кит должен был сказать Гарри, что все отменяется. Чувствовал он себя ужасно: был разочарован, подавлен и напуган.
Наконец, его пригласили к Гарри. Нервничая, он проследовал за охранником, который повел его через прачечную в задней части дома к павильону у бассейна. Он был построен в виде эдвардианской оранжереи, выложенной глазурованной плиткой темных тонов, а сам бассейн был неприятного темно-зеленого цвета. Какой-нибудь декоратор предложил такой вариант, подозревал Кит, и Гарри, не глядя на план, сказал «да».
Гарри был дородный пятидесятилетний мужчина с серой кожей завзятого курильщика. Он сидел за чугунным столом в лиловом махровом халате, пил черный кофе из маленькой фарфоровой чашечки и читал «Сан». Газета была открыта на гороскопе. Дейзи была в воде и плавала без остановки. Кита поразило то, что она, похоже, была голая, но в перчатках ныряльщика. Она всегда носила перчатки.
– Ты мне не нужен, малый, – сказал Гарри. – Я не хочу тебя видеть. Я ничего про тебя не знаю и не знаю, чем ты сегодня ночью занимаешься. И я никогда в жизни не встречался с человеком по имени Найджел Бьюкенен. Уловил, к чему я клоню? – Он не предложил Киту чашечки кофе.
Воздух был жаркий и влажный. Кит с трудом дышал и чувствовал, что взмок в своем лучшем костюме из темно-синего мохера и в белой рубашке с открытым воротом. Он понял, что нарушил правила преступного мира, явившись к Гарри в день грабежа, но у него не было выбора.
– Мне надо поговорить с вами, – сказал Кит. – Вы что, не смотрели «Новости»?
– А что, если смотрел?
Кит подавил раздражение. Люди вроде Гарри никогда не признают, что чего-то не знают, каким бы пустяком это ни было.
– В «Оксенфорд медикал» произошел серьезный провал, – сказал Кит. – Лаборант умер от вируса.
– Чего же ты от меня хочешь – чтобы я послал цветы?
– Они усиливают охрану. Хуже времени для ограбления не придумать. Это в любом случае достаточно трудно. У них установлена современная система безопасности. И женщина, которая ею ведает, твердая, как резиновая дубинка.
– Какой же ты плакса.
Киту не было предложено присесть, поэтому он стоял, опершись на спинку стула, и чувствовал себя преглупо.
– Придется дать отбой.
– Позволь кое-что тебе объяснить. – Гарри вынул сигарету из лежавшей на столе пачки и поднес к ней золотую зажигалку. И закашлялся, как старый курильщик – из глубины легких. Справившись с приступом, он сплюнул в бассейн и отхлебнул кофе. Затем продолжал: – Во-первых, я сказал, что это будет сделано. Может, тебе это непонятно – ты ведь слишком хорошо воспитан, – но когда мужчина говорит: будет сделано, а потом это не сделано, его считают слабаком.
– Да, но…
– Даже и не мечтай прерывать меня.
Кит умолк.
– Во-вторых, Найджел Бьюкенен – не накачавшийся наркотиками школьник, собравшийся ограбить магазин «Вулворт» на Говэн-кросс. Он – легенда и, что гораздо важнее – связан с высоко уважаемыми людьми в Лондоне. Так что когда имеешь дело с такими людьми, тем более не хочешь выглядеть слабаком.
Он помолчал, словно хотел посмотреть, не станет ли Кит препираться. Кит молчал. Как он мог связаться с подобными людьми? Он забрел в волчье логово и стоял, словно парализованный, ожидая, когда его разорвут на куски.
– А в-третьих, ты должен мне четверть миллиона фунтов. Никто не был мне должен столько денег так долго и все еще ходил без костылей. Надеюсь, я ясно выразился.
Кит молча кивнул. Ему было так страшно, что, казалось, вот-вот вырвет.
