Бен Грин и Арт Перлмач сидели молча, глядя на про исходящее. Их жены ушли на кухню помочь приготовить кофе и пирожные.
Бен заговорил тихим печальным голосом.
— Взгляни на нас, Арт, — он сделал жест в сторону танцующих. — Неправильно таким образом отделять нас от общества. — К этой теме Бен возвращался неоднократно в последние дни.
Арт кивнул.
— Правильно, дружище, но что же ты можешь поделать? Ведь это обычаи нашего общества… как говорят, старые бесполезны. Все молодо… молодо, молодо… — Его голос затих,
— Черт возьми! — воскликнул Бен. — По правде говоря, я чувствовал себя прекрасно, когда мы подгоняли этого ублюдка Шилдса, чтобы заполнить бассейн.
— А, это было замечательно, должен с этим согласиться.
Бен продолжал:
— Я думаю о том, чтобы поговорить с Шилдсом по поводу беспорядка со строением «Б». Я считаю, что мы имеем право знать, когда его строительство будет закончено.
— Я согласен, — ответил Арт, — его не будет здесь до конца недели, но мы можем встретиться с ним в понедельник утром до нашей игры в карты.
— Хорошо. Надо только не вовлекать Джо Финли в эту встречу, так как нам еще может понадобиться мистер Бознер из канцелярии Генерального прокурора.
Берни, который до того не вмешивался в разговор, согласился с этим.
Закончилась песня, и танцующие пары вернулись на свои места. Бен и Арт придвинулись ближе к Джо и рассказали ему, что они собирались сделать. Он тоже считал, что это хорошая идея. Заговорил Берни Льюис:
— Я считаю, что завтра мы должны там все осмотреть. Мы будем иметь лучшее представление об объеме оставшихся работ и сможем противостоять Шилдсу, имея факты. — Все опять согласились. Четверо мужчин договорились встретиться назавтра в семь часов утра, чтобы осмотреть строение «Б».
Амос Брайт смотрел, как погасли огни в комнате отдыха строения «А». Он повернулся к Джеку Фишеру.
— Они ложатся спать. Вы можете отправляться через двадцать минут. Хочется быть уверенным, что мы абсолютно понимаем друг друга.
Джек приготовился выслушать очередное наставление.
— Мистер Брайт, я обещал вернуться завтра утром перед восходом солнца, и я буду здесь вовремя. Джудди ничего не узнает об этом месте.
— И вы ей скажете, что на несколько ближайших месяцев зафрахтованы подводной экспедицией, занятой поисками сокровищ. Убедитесь, знает ли она что вы будете находиться в море целыми неделями. Я не хочу, чтобы она начала что-то подозревать, и уж тем более не хотел бы, чтобы оно стала выяснять что-либо насчет этого места.
Джеку было обидно, что с ним обращаются как с ребенком. Конечно, Амос знал, что он ничего не скрывает. Все, что ему надо было сделать — это прочитать мысли Джека.
— Гарри привел ваш автомобиль из порта. Он стоит за зданием. Ключи в солнцезащитном щитке, и бак полон бензина. Желаю хорошо провести время. Увидимся завтра утром. — Амос встал и пошел к двери комнаты Джека.
— Спасибо, — сказал Джек. На этот раз в его голосе не было сарказма. Он понимал сложность возникших для антаресцев проблем с коконами. — Я надеюсь, вам удастся победить влагу.
Амос остановился у двери и посмотрел на Джека.
— Спасибо, Джек. Я не уверен, что нам это удастся, но мы должны испробовать все известные нам способы. Я ценю ваше участие. — Он вышел, оставив дверь открытой.
Через десять минут Джек выезжал с территории антаресского комплекса. Он выехал на Федеральное шоссе номер 1, и по нему проехал три мили на юг к своему дому около торгового центра Кенвуда, где стояли аккуратные домики, утопающие в садах. Он завел автомобиль на свою стоянку. В его доме горел свет, и, когда он подумал об ожидающей его Джудди, его сердце замерло. Он отчетливо понимал, что его чувство к ней глубокое. «Спокойнее», говорил он себе, прыгая через две ступеньки. «Она — тип женщины, ищущей замужества, а ведь ты сейчас никак не тип мужчины, ищущего возможности жениться».
Джудди была разодета и расфуфырена. Стереопроигрыватель играл альбом Джудди Коллинз. Бутылки вина были поставлены в ведро со льдом. Две аккуратно скрученные сигареты с наркотиком лежали на столе. Блюдо каменных крабов под холодным горчичным соусом завершало убранство стола. Джек закрыл дверь и она быстро пересекла комнату. Ее сатиновая блуза плотно облегала тело и мерцала в лучах света. Прежде чем Джек смог что-нибудь сказать, она была около него, ее руки обхватили его, ее тело плотно прижималось к нему. Она поцеловала его долгим, жарким и влажным поцелуем.
— Добро пожаловать домой, моряк… добро пожаловать домой с моря. — Она подвела его к дивану и оставила, отойдя налить вино. Она наполнила два бокала, потом зажгла одну сигарету. Он смотрел, поражаясь проявляемой заботой.
Несколько затяжек, потом несколько глотков — и Джек совершенно забыл мир коконов. Джудди больше не произнесла ни слова, пока они не кончили заниматься любовью. Джек знал, что они не будут спать в эту ночь. Он ощущал, как в нем вновь поднималось желание. Джудди принесла на диван блюдо с крабами и соус. Они ели и запивали вином. Все было восхитительно, включая его красивую девушку.
— Ну, возлюбленный, — спросила Джудди, — как оно было?
— Я себя чувствую, как будто только что умер и попал в рай. Ты сверхдевушка.
— Ну, я же знала, что у тебя будет длинная трудная неделя. Мы еще никогда не были далеко друг от друга так долго, Мне очень недоставало тебя.
— И мне тебя не хватало, Джудди. — Джек подумал, что лучше сразу сказать о неприятном известии. — Я боюсь, что придется сообщить тебе неприятную новость, милая, — Джудди смотрела на него без всякого выражения на лице. — У меня длительный фрахт, Это приблизительно сумма, которая нужна, чтобы рассчитаться за корабль. Я был вынужден согласиться на этот фрахт, и знаю, что ты поймешь.
— Пойму — что? — спросила она.
— Ну, — он отхлебнул вина, — эти люди-искатели подводных сокровищ. Я не могу говорить об этом… но… в общем они что-то знают, и я согласился работать с ними на протяжении следующих нескольких месяцев.
— Ох, противный Джек. — Джудди была разъярена. Это сразу было видно.
— Милая, они платят больше тысячи в неделю, плюс возмещение расходов. Они далее могут дать возможность получить долю от добычи. Я должен был согласиться!
Внезапно она заплакала… Не истерически, очень тихо.
— Джек, твое отсутствие на этой неделе… Из-за него я поняла, как глубоко мое чувство к тебе. По-моему, я полюбила тебя… а теперь… тебя не будет два месяца… как больно.
Джек внезапно почувствовал удушье. Боже! Предъявляющая свои требования — это было последнее, что он сейчас мог бы пожелать. Предстоящие месяцы неизбежно заполнятся работой с его новыми космическими приятелями. Что будет, если он скажет ей сейчас, что не сможет проводить время с ней, так как будет занят работой с существами с другой планеты? Это было бы воспринято плохо. Но он ей сочувствовал. Он решил попросить у Амоса Брайта разрешение привезти ее на комплекс. А пока ему приходилось иметь дело с ее теперешней печалью, или, он это чувствовал, он потеряет ее навсегда. Он потянулся к ней, снял с нее платье, затем, наклонившись, поцеловал ее в грудь, в шею, в губы, в глаза, и еще, и еще, пока они не слились в одно целое.
Было уже за полночь. Обитатели строения «А» спали. Спали все, кроме Алмы Финли. Она одна сидела на кухне и пила чай. Мысли ее были о Джо, спавшем в спальне. За последние несколько недель в нем произошли резкие изменения. Она заметила, что он стал медленнее ходить и раньше ложиться спать. Он был утомлен. Врач предупреждал, что это может случаться время от времени. Но на этот раз такое состояние затянулось, и он не реагировал на лечение. Неужели это начало конца? Есть ли у нее силы жить без Джо? Хочет ли она так жить?
Алма встала и вышла на веранду. Была тихая ночь. Воздух был свежим и прохладным. Небеса были усыпаны звездами. Она перевела взгляд на юг, и взгляд ее остановился на бледной красной линии, которая, казалась, спускалась с неба и упиралась прямо в крышу строения «Б». Она заморгала, так как ей пришло в голову, что ей померещилось. Когда оно опять посмотрела, луча не было. Потом он опять появился. «Он выглядит, как лазерный луч», — подумала она, сможет быть он исходит с крыши здания, как маяк». Да, так оно, видимо, и есть. Это, конечно, авиамаяк. Наверное, такой же есть и на строении «А». И ее мысли вернулись к Джо.
Трое командующих, Амос, медные люди и пять членов экипажа сидели по кругу на крыше строения «Б». В центре круга бы стеклянный предмет в форме чаши. В чаще лежала кучка красных пламенеющих камней. У каждого чужеземца были стеклообразные стержни, тянущиеся от их глаз в чашу. Их человеческие лица были сняты. Когда красный луч с базового корабля ударил в чашу, камни стали пламенеть. Потом это сияние продвинулось по стержням в глаза антаресцев. Питание продолжалось тридцать минут. Во время сеанса питания экипаж сидел молча, в состоянии экстаза.
