Однако его достижения остались неоценёнными не только современниками, но и нынешними учёными.
В труде Ломброзо мы не найдём каких-либо новых научных мыслей по отношению к основным вопросам, касающимся объекта изучения преступного человека. Все такие положения им заимствованы. Все они находятся более или менее ясно высказанными в работах предшествующих ему исследователей, особенно, как мы уже упоминали выше, в приведённых работах Томсона. Мало того, на пространстве последовательной разработки этого сочинения мы найдём в нём важные недостатки, промахи, недосмотры, спешные и недостаточно обоснованные обобщения. И тем не менее работы Ломброзо образуют собой эпоху в науке.
В сочинении Ломброзо собран многочисленнейший систематизированный фактический материал, накопленный долговременными личными исследованиями автора, а также и совокупность научных данных, заключающихся в научных трудах других исследователей, затрагивавших и освещавших вопрос о явлениях человеческой преступности.
В его работе мы находим описание антропометрических, физиогномических и физиологических особенностей «преступного человека», к числу которых принадлежат:
– более часто, чем у нормальных людей, встречающаяся субмикроцефалия;
– ассиметрия черепа с большим преобладанием правой стороны;
– усиленное развитие челюстей;
– значительно большее, нежели у «непреступного» человека, внешнее сходство полов (мужской вид у женского);
– убегающий назад лоб;
– меньшая мускульная сила, особенно с правой стороны;
– леворучие или манчинизм;
– пониженная реакция кровеносных сосудов и неспособность краснеть и т. д.
В психической области особенностей «преступного человека», Ломброзо указывает:
– на пониженную физическую чувствительность, а иногда и полную аналгезию;
– нравственную нечувствительность;
– отсутствие сочувственных движений души;
– бравирование собственной жизнью и усиленную склонность к самоубийствам;
– изменчивость чувств;
– усиленно развитое самочувствие;
– крайнюю тщеславность;
– поразительную непредусмотрительность;
– усиленную наклонность к мечтательности;
– часто наблюдаемую жестокость;
– влечение к крови и наслаждение ею, соединяющееся с половой похотью;
– страсть к играм и вину;
– усиленную склонность к разврату и вкусовым удовольствиям;
– глубокую апатию и инертность;
– более ограниченные умственные способности, малую их энергию и вытекающую из этого неспособность к усидчивому, длящемуся труду;
– поразительное легковерие и легкомыслие;
– малую логичность и неблагоразумие в выборе и применении способов совершения преступлений, в которых наблюдается крайнее однообразие приёмов[69].
Однако критерии «преступного человека», отысканные Ч. Ломброзо и изложенные нами чуть выше, не дают достаточных оснований для выделения какого-то особого преступного типа, как это делал туринский профессор. Наоборот, они говорят совершенно об ином – все эти признаки суть признаки вырождения, наблюдаемые также в различных количествах у различных вырождающихся, но не преступников.
Чезаре Ломброзо в своих объяснениях преступности приходит к теории Мореля о вырождении и тесной связи последнего с социальными факторами и социальными вопросами.
Взгляды о человеческом вырождении и дегенерации развивались постепенно с увеличением научного, практического и опытного материала. Уже в древности их фиксировали выдающиеся деятели медицины, как то: Гиппократ, Гален, Целий Аврелиан, Аретей и др.
Несмотря на все достижения учёных первым, кто ввёл понятие «вырождения» был великий гениальный французский психиатр Морель (1809–1873). «Под вырождением следует разуметь патологическое уклонение от первоначального типа. Вырождение хотя бы оно было в начале весьма не сложно, заключает в себе такие наследственные элементы, что человек, поражённый им, становится всё более неспособным исполнять своё назначение и что умственный прогресс, заторможенный уже в его личности, подвергается опасности и в лице его потомства»[70].
В 1857 г. выходит фундаментальный труд Мореля под названием «Трактат о вырождениях физических, умственных и нравственных человеческой породы и о причинах, порождающих эти болезненные разновидности».
Что представляет собой процесс вырождения?
«Профессор Виль, – рассказывает доктор Кампан, – желая демонстрировать влияние состава почвы на силу и свойства произрастающих на них растений, представил своим слушателям три былинки хлебных злаков различной величины. Эти былинки происходили, в последовательных друг за другом поколениях, от одного великолепного и сильного экземпляра – их общего родоначальника и были выращены на одной и той же почве и приблизительно в одинаковых условиях. С расчётом, выбранная почва не обладала количеством азота, необходимым для нормального развития выращивавшегося растения»[71].
Посмотрим, каковы же были результаты такой культуры при недостаточном питании в растительном царстве.
«Первая и наибольшая былинка, представлявшая собой и первое нисходящее поколение от сильного и прекрасно развитого родоначальника, вследствие недостаточности питания была уже ниже обычного роста развитых представителей породы. Её колос, ещё довольно хорошо одетый, состоял из нескольких более мелких зёрен».
«Будучи посеяны в ту же почву, эти зёрна дали на следующий год второе нисходящее поколение. Его представительница, вторая былинка, обладала ещё более коротким стеблем, заканчивавшимся колосом с еще меньшим числом меньших по величине и весу зёрен. Стебель представительницы третьего нисходящего поколения, выращенного всё на той же неблагоприятной по её составу почве, был весьма короток, и его рудиментарный колос заключал в себе очень мало мелких и лёгких зёрен»[72].
Надо думать, что эти зёрна, будучи посеяны при тех же условиях, остались бы вовсе бесплодными.
«Если и можно не называть былинку первого поколения захирелой, – замечает доктор Кампан, – то нельзя и не придать этого названия былинке второго и особенно третьего поколения. Зло, проходя через поколения, сделало успехи. Оно вкоренилось в организмы и закончилось тем, что приобрело силу и значение, несовместимые с дальнейшим воспроизведением. Индивидуальная жизнь ещё сохраняется в последнем представителе, но жизнь родовая (способность дальнейшего воспроизведения) уже угасала в нём»[73].
Представительниц последовательно нисходящих поколений оскудевающего рода, демонстрированных профессором Билем, нельзя назвать больными в собственном смысле слова. В жизни каждой из них не было ничего такого, что резко нарушало бы правильно до того времени происходившее развитие и что представлялось бы временным, более или менее продолжительным уклонением от предшествовавшего успешного роста, что было бы, так сказать, эпизодическим явлением.
Каждому из нисходящих поколений наследственность передавала и закрепляла в нём то неблагоприятное для продолжения жизни, что было приобретено поколением предшествующим, под влиянием неблагоприятных жизненных условий, которыми в данном случае было недостаточное питание.
Наличность таких же условий в жизни каждого из новых нисходящих поколений постепенно только усиливала унаследованную ими от восходящих недостаточность организаций. В конечном результате она привела к потере родовой жизненной силы, к бесплодию, к угасанию рода.
Поэтому, хотя демонстрировавшихся представителей процесса органического оскудения и нельзя назвать больными в собственном смысле этого слова, но болезненными назвать их следует.
Процесс наследственного вырождения породы, наблюдаемый при наличности неблагоприятных условий в окружающих растение внешней среде в растительном царстве, имеет также место в царстве животном вообще и в царстве человека в частности.
Физиологическое обеднение, постепенно переходящее в физиологическую нищету, представляют собой одно из наиболее ужасных явлений, «если принять во внимание», как справедливо замечает профессор Бушарда, «число её жертв и опасности, которым она подвергает их»[74].
Общая характеристическая черта физиологического обеднения – это уменьшение объёма и веса всего тела и отдельных составляющих его органов.
По мере продвигающегося вперёд органического оскудения происходят постепенные потери в системе мускулатуры. Сердце, лёгкие, желудок, печень, селезёнка и другие внутренние органы постепенно уменьшаются в объеме. Костная система также подвергается утратам, хотя сравнительно более слабым. Абсолютное количество крови постепенно уменьшается, изменяется её состав: относительное количество воды увеличивается, а количество кровяных шариков уменьшается, вместимость кровяных сосудов делается меньше.
