И решил отправиться туда омиоодши. Башня принадлежала к священным местам. Возможно, был внутри нее своего рода тронный зал или святилище, где мог он обрести покой. Возможно, хранились там сокровища, которые смогут принадлежать ему.
Не то чтобы нужны ему были богатства. Пусть живут в землях этих варвары, но и у варваров есть свои фетиши, свои украшения.
И двинулся омиоодши дорогой, что вела его к башне. Холод пронизывал его тело, глаза болели от усилий обнаружить во мраке формы и очертания.
Высотой, в тридцать раз превосходящей человеческий рост, вздымалась башня в ночное небо. Омиоодши в одеянии цвета пепла обошел башню со всех сторон. Ни дверей, ни окон нигде не было видно. Зато имелась лестница. И были подобные ступени с трех сторон черной башни.
Камень казался исполнен леденящим холодом. Пальцы омиоодши замерзли, едва достиг он половины пути. Но где же магия его? Летать было невозможно для такого, как он. Ибо если долетит омиоодши до вершины и откажет ему волшебство, обрушится чародей в смерть неминуемую. Поскольку в течение долгого пути ни корабль, ни элементы не желали подчиняться его магии, утратил он веру в силы свои.
И тут из ниоткуда подлетел к нему платок. Пристал этот платок к телу омиоодши. И увидел явственно маг изображение черного дракона.
«Он понесет меня на башню. На самую вершину». Омиоодши понял внезапно, что так оно и случится. Все драконы земли Too умели летать, даже если не было у них крыльев. Летали они не так, как птицы, а парили благодаря своей собственной внутренней силе – и хоть считались драконы сущностями Воды, были они одновременно теми созданиями, что содержат положительную энергию. Драконы были ожившей, явленной во плоти энергией Ян, не более и не менее.
Не ошибся омиоодши. Тело его поднялось в воздух. И подхватил его ветер, оторвал от земли. Воздух казался расплавленным металлом, небеса – темной пастью, что жаждет проглотить его.
Крик вырвался из горла омиоодши. Он парил уже над вершиной башни, между четырьмя зубцами, что, сродни гигантским клыкам, вздымались в небо. Свет звезд был слаб, но мог маг видеть башню изнутри.
Внутренние стены башни выглядели иначе, нежели внешние. Камень был покрыт неким блестящим слоем – возможно, льдом.
Но ужас вызывала не эта субстанция на камнях. Действительной жутью казался тот факт, что нет у башни этой никакой крыши. Что нет внутри нее покоев, нет полов, нет лестниц – ничего.
Башня эта была не чем иным, как черною трубой, ведущей прямо в неизмеримую бездну.
В подземный мир.
Крик омиоодши в сером одеянии не умолкал. В блужданиях сюда он сотни раз прощался с жизнью. После всего произошедшего на корабле была бы смерть для него утешением.
И все же…
Он не хотел рухнуть в эту бездну.
Он не хотел быть пожранным этой каменной глоткой.
Нечто столь отвратительное и уродливое было в этом виде смерти, что отвергал он ее всей душой. Безумный, неудержимый страх обуял его. Он был готов каяться, страдать, лишь бы не рухнуть в пропасть эту.
Лучше было не рождаться вовсе, нежели умереть подобной смертью!
Сквозь слезы мог он видеть землю. Черные скалы, куда ни глянь, частично покрытые снегом. Ни света, ни жилья.
Но звало его место это. Без сомнений.
Из глубин бездны поднимался мрачный гул, словно били молотом огромным в еще больших размеров колокол. В колокол размером с эту башню.
И увидел омиоодши в одеянии цвета пепла, как в пропасти что-то двигалось. Это было черное блестящее нечто. И поднималось оно из глубин, все более приближаясь к омиоодши. Явился взгляду мага черный гребень, затем огромные светлые глаза, подобные двум полным лунам.
И понял омиоодши, что явилось ему. Из чрева башни, из бездны, что была бесконечна, летел к нему мрачный дух Воды, сущность из темного огня. Искал омиоодши слова и понятия, но не было тех слов и понятий, что способны описать данную сущность. А был это черный дракон. Тяжелые движения змеиного тела крошили камни башни.
И рухнул омиоодши в бездну, прямо в пасть дракону.
Видел маг, как исчезла башня. Как исчезли звезды. Чувствовал он жар, видел огромные белые клыки, черный язык.
Пасть дракона сомкнулась.
В тот момент, что скользил омиоодши по пасти чудовища, охватили его покой и отрешенность, что всегда предшествуют неизбежной смерти. Он не боролся более, ни физически, ни с помощью магии. Все это было ныне бесполезно. Магия его не действовала, а голыми руками желать освободиться из пасти дракона было напрасными стараниями.
«Почему вступил я на этот путь? – думал омиоодши в одеянии цвета пепла. – Что желал увидеть я по ту сторону моря? Прост ответ: я искал путей научиться мести. Мести земле моей, мести моему императору. Обида моя требовала того. Я был хорошим омиоодши и не заслужил позорного изгнания из дворца. Заблуждался император, думая, что столь легко избавился он от меня. Знаю я все о силах, что кипят по ту сторону моря в Too. Один-единственный иоокай из Too, один-единственный Кирин или ядовитая птица Чин, доставленная в Ниппон, повергнет землю в гибель. А ежели и не удастся это, то хотя бы убьет чудовище императора, а дворец его обратит во прах. И что же стало из мечтаний моих? Сам я сделался жертвой иоокая. И не какого-нибудь.
Читал я о черных драконах. Немногое написано о них, но и того немногого достаточно, чтобы понять всю их мощь исполинскую. Люди Too драконов называют добрыми дарителями счастья.
Но во все правила закрадываются исключения.
Черный дракон есть исключение среди драконов».
И учил мастер Араши своих учениковИ говорил Великий Мастер Араши всем тем, кто приходил к нему за мудростью пути Силы, пути Воина:
– Тело твое и мое – тело человеческое – есть часть Мироздания, фрагмент вселенской жизненной энергии, заключенный в плоть. Вот почему, если будешь ты стараться расширять твою жизненную силу, то сохранишь ты бодрость и здоровье. Если ж свалит тебя недуг какой, то расширение твоего Ки будет ослабевать. Говорили мне великие омиоодши, если воин чувствует недомогание в теле, он не позволит ему воздействовать на собственный ум.
И объяснял Лао Лиань тем, кто стремился к нему ради того, чтобы обрести силы Великого Воина:
– Если будешь сохранять крепкий ум, что поможет тебе наращивать жизненную энергию, сила твоя быстро излечит любой недуг. Так и должно быть с истинным воином. Но если вздумаешь волноваться из-за легкой болячки, то сам навлечешь на себя недуг куда более страшный.
Говорил Лао Лиань тем, что желали у него учиться мудрости Воина, что, когда управляет человек своим сознанием и все время сохраняет спокойствие, все части тела его будут работать наилучшим образом. И рассказывал он о чудесном дыхании Ки, что любому способно помочь жить дольше. Называл Великий Мастер Араши дыхание это «Нагаё Но Дэн».
– Согласуй для начала ум свой и тело. Большие пальцы ног положи друг на друга. Колени же разведи на ширину двух ладоней. А кисти рук положи на бедра. Держи внимание на единой точке и расслабь верхнюю часть туловища. В такой позе, если кто и попробует толкнуть тебя в плечо или ж попытается поднять твою руку, не сдвинешься ты с места, – говорил Лао Лиань ищущим путь. – Закрой глаза и приоткрой слегка рот свой, а затем начинай делать медленный выдох, одновременно произнося звук «Ха». Если ум твой будет спокоен, то и дыхание твое останется плавным и спокойным. Что с твоим умом происходит, сможешь понять ты по тому, как звучит дыхание твое. Поддерживай это состояние в течение всего выдоха. В самом же конце выдоха наклони тело свое вперед и полностью выдохни оставшийся воздух.
И учил Лао Лиань тех, кто пришел к нему за мудростью Воина:
– Задержи воздух в легких своих на несколько мгновений, а потом начинай медленно выдыхать через нос, произнося при этом звук «Су». Вдохни как можно больше воздуха в себя, вновь распрями спину и еще некоторое время продолжай вдох. Закончив же его, вновь задержи дыхание на десять мгновений и сосредоточься вниманием на единой точке. Потом опять начинай делать выдох.
Так говорил Лао Лиань ученикам своим на пути Воина.
Легенда о разговоре
Тацуроо, Лао Лиань и ама Изо
Имя Изо сразу понравилось юному Лао Лианю. Девушка, что жила на берегу моря, звалась «берегом» – и казалось, что несла она в себе особую красоту этой земли.
– Гаша-Докуро не может достичь этой деревни, – услышал Лао Лиань слова Изо. – Он прикован к холму.
– Отчего же не может Ганга-Докуро уйти с холма? – спросил тогда омиоосей Тацуроо.
– Огромный скелет этот состоит из множества маленьких косточек. А это кости людей, что умерли от голода.
Молчание опустилось над столом. А потом взяла слово Изо:
– Зато все мы здесь знаем, что является первопричиной возникновения этого иоокая из небытия. Это – икра, которую зарывает в землю тень цвета черного чая. Она заставляет пробуждаться иоокаев. Во многих местах это – Они или Ки-но-сей[14], а у нас – Гаша-Докуро.
