— В благодарность не надо, и потом все равно мне этого слишком мало, — улыбнулась сквозь слезы Беата.
— Мало?!
— Да, мало. Подари мне свою любовь. Это значительно больше и ценнее для меня.
— Дарю, с превеликим удовольствием, но взамен потребую того же от тебя.
— Хорошо, — тихо ответила Беата.
— Нет, не так. Скажи иначе.
— Я люблю тебя.
— Что ты так смотришь на меня? Я чем-нибудь перепачкалась? — смеясь, спросила Беата, когда, насладившись друг другом, они сидели в банных халатах за утренним кофе.
— Нет, у тебя все в порядке. Ты у меня красавица! Просто я задумался.
— О чем, если не секрет? — Беата была сейчас действительно необычайно хороша. Овал ее лица окрасился нежным румянцем, орехового цвета глаза в обрамлении длинных ресниц светились от счастья, а губы слегка припухли от поцелуев и выглядели умилительно.
— У меня нет от тебя секретов. Помнишь, я упоминал, что уже предпринимал попытку приехать в Дулут, но стечение обстоятельств не позволило мне этого сделать?
— Помню.
— Вот я и подумал: если бы я приехал в тот раз, то встретил бы тебя?
— Сомневаюсь, хотя все возможно. Говорят — от судьбы не уйдешь. Как знать, может быть, я и есть твоя судьба, — весело сказала Беата и тут же смутилась от смелости собственных слов. Она опустила глаза и сделала вид, что сосредоточенно рассматривает что-то в собственной чашке, а слова — что ж бывает, вырвались, но она не придает им особого значения, просто пошутила.
— Знаешь, с того неудавшегося раза меня с непреодолимой силой тянуло в твой город, словно меня здесь кто-то ждал, но каждый раз, как только я собирался ехать, неотложные дела мешали мне, — задумчиво продолжил Ник, не заметив смущения Беаты, и его взгляд витал где-то далеко — возможно, в его прошлом.
— Значит, так было предопределено. Мы могли просто не обратить друг на друга внимание. Всему свое время, — серьезно, совсем как взрослая, мудрая женщина сказала она.
— Вероятно, ты права. Я очень рад, что приехал сейчас. — Ник потянулся через стол к руке Беаты.
— Я тоже, — словно эхо, отозвалась она.
Мельком взглянув на большие настенные часы, Беата вскочила как ужаленная и заметалась по квартире.
— Я совсем забыла, что мне пора на работу! Я опаздываю!
— Я подвезу тебя, но вечер — мой! У меня тоже еще остались кое-какие дела, а в шесть я буду ждать тебя у конторы.
— И я буду ждать.
Влюбленные расстались у дверей адвокатской конторы, скрепив обоюдное желание встретиться вечером страстным поцелуем.
Беата устроилась за своим рабочим столом и принялась раскладывать по папкам бумаги, накопившиеся за день ее отсутствия. Однако сосредоточиться на делах ей было необычайно сложно. Как и в последний рабочий день, ей яростно мешало будоражащее душу волнение, но только сегодня она могла самой себе объяснить причину — она любит и любима. Какое же это волшебное чувство! При воспоминании о ночи, проеденной в объятиях Ника, ее вновь бросило в жар. Уф! Вот это да! Так бы всю жизнь!
10
Проводив Беату до конторы, Ник сел в машину и направил ее в центр города. Сегодня ему предстояло выяснить очень важный вопрос, вопрос, от которого, возможно, зависело его будущее и будущее Беаты, и он не собирался ждать ни одной минуты. Он влюбился, влюбился основательно, как мальчишка терял голову при одном упоминании имени любимой, при вспоминании, о ее нежной коже и светящихся любовью глазах. Он был полностью уверен, что чувство, накрывшее его с головой, и есть настоящая любовь. Да, любовь, а не просто влечение мужчины к женщине. Но вместе с упоительным чувством в его душе поселился колючий, холодящий страх — страх потери этой безумно для него дорогой женщины. Слишком многого он не знал о ней, и это тревожило его. По обрывкам фраз Ник понял, что в ее жизни произошли трагические события, оставившие незаживающую рану в ее душе.
Он побоялся расспрашивать об этом Беату, видя, как меняется ее настроение, если разговор мимоходом задевает больную тему. Поэтому Ник, не задумываясь, решил обратиться за помощью к Оливии — кто, как не лучшая подруга, ответит на массу вопросов, вертящихся в его голове, кто, как не она, должна знать подробности жизни Беаты? Он не стал ждать удобного для визита случая, а сразу направился к Тревору и Оливии.
— Ник? — На лице Оливии читалось удивление.
— Доброе утро, Оливия. Прости за ранний визит, но мне очень нужно поговорить с тобой.
— Проходи, пожалуйста. Что-нибудь с Тревором? — забеспокоилась она, провожая гостя в гостиную.
— Нет, нет, не беспокойся. Я с ним сегодня еще не виделся, до офиса пока не доехал. Я хотел поговорить с тобой о Беате, — немного смущаясь, проговорил он.
— О Беате?
— Да. Мне кажется, что ты можешь мне помочь, а значит, и Беате тоже.
— Ничего не понимаю. Может, пройдем в кухню, я угощу тебя кофе, там и поговорим?
— С удовольствием. Мне тоже будет проще расспрашивать тебя за чашечкой кофе.
Следом за хозяйкой Ник прошел в просторную, заставленную всевозможной бытовой техникой кухню. Оливия предложила гостю место за столом и сварила кофе. Все это время Ник собирался с мыслями. Она разлила по чашкам ароматный напиток и на несколько минут вышла из кухни.
— Извини, пожалуйста, — сказала Оливия по возвращении. — Кристиан играет в детской. Дала ему новую порцию игрушек, так что теперь он долго нас не потревожит.
— Удивительно. В квартире так тихо, что я даже забыл, что здесь живет маленький ребенок.
Оливия расплылась в счастливой улыбке. Нет ничего приятнее для матери, чем похвала ее ребенку.
— У нас не всегда бывает так тихо, чаще наоборот. Просто сегодня Кристиан получил новую игрушку и увлекся ею. Он у нас натура увлекающаяся, — с гордостью закончила она и выжидательно посмотрела на Ника. — Я слушаю тебя, о чем ты хотел расспросить меня?
— Оливия, ты же подруга Беаты, а значит, знаешь о некоторых подробностях ее жизни, — откашлявшись, начал он.
Взгляд Оливии стал изучающим и проникновенным. Ник даже заерзал на месте — Оливия словно заглядывала в его душу. Она ответила не сразу, будто решала, стоит или нет откровенничать с этим малознакомым человеком. С другой стороны, Тревор отзывался о своем бывшем однокурснике очень хорошо, называл его честным и порядочным, не запятнавшим свое имя даже юношескими проделками в университете, а своему мужу Оливия доверяла безоговорочно.
— Смею заверить тебя, Ник, что в жизни Беаты не было ничего, за что ей бы пришлось краснеть, — строго ответила она.
— Я не сомневаюсь. Ты неправильно меня поняла — вернее, я неточно выразился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
