— Ноги?! Лорд Эллохар? Ух, леди, вот насмешили! — и посмеиваясь, господин Мелоуин пояснил: — Вот кто-кто, а лорд Эллохар никогда не опустится до банального перелома ноги. — Улыбка пропала и уже хмуро, мастер-кондитер добавил: — С его-то способностями, воображением и исследовательским энтузиазмом — ноги это как-то мелочно. И хватит стоять, за работу, леди.
С этими словами господин Мелоуин ушел обратно к нетерпеливо ожидающим его братьям Шилли, которые взирали на мастера-кондитера как мы на леди Соер во время лекций — с обожанием и жаждой знаний в глазах.
Мне ничего иного не оставалось, кроме как вернуться к госпоже Арне, доделывать прическу. И глядя на ложащиеся волнами завитки, я с некоторой долей грусти вспомнила приоритет, который позволяли себе магини — распущенные волосы. В среднем сословии подобные вольности не допускались, и даже коса считалась чем-то неопрятным и неприличным. Впрочем, в торговом сословии запретов и ограничений было множество и в самых разных областях, возможно именно поэтому мне все чаще не хватало той свободы, что царила в среде магов.
Осторожный стук в двери и почти сразу заглянувший Герман.
— Тебе просили передать, какая-то девушка, — младший Шилли протянул мне конверт. — И да, как ты?
— Все хорошо, — улыбнулась я, разворачивая слой необычайно плотной бумаги.
В конверте оказался прямоугольный лист черной тисненной золотом бумаги, на которой было выведено:
«Я с радостью приму ваше лестное предложение».
Вероятно, я и самой себе не смогла бы объяснить, почему после прочтения этих слов на душе вдруг стало легко и радостно. И все сложности предстоящего открытия чайной показались преодолимыми, несущественными и приятными даже. Но еще более странным стало то, что я впервые взглянула на себя в зеркало, и взглянула на прическу с точки зрения не правильности и сообразности обстановке.
— Вам очень идет, — по-своему растолковала мой взгляд госпожа Арне.
И я с запозданием осознала, что женщина увидела написанное.
— Спасибо, — неловким торопливым движением вернула послание в конверт. — Еще долго?
— Пара незначительных штрихов, — заверила меня модистка.
С нетерпением дождавшись завершения работы над прической, я поблагодарила госпожу Арне, и поторопилась вниз — дел было невпроворот, необходимо было приготовить свечи для столов, проверить всю чайную, добавить фонарей для созданной стараниями господина Мелоуина зоны со стоячими местами.
И я более совершенно не была против предложений мастера-кондитера, невероятным образом мне абсолютно все начало нравится.
* * *
Третье королевство. Сарда.
Даррэн Эллохар.
Магистр Смерти сидел за столиком в углу, медленно делая очередной глоток восхитительного чая, который для него сделала адептка Варнаи. Сама вампирша угрюмо стояла рядом.
— Отвратительная иллюзия, — заметил директор школы Искусства Смерти следя за гномом, которого весьма коряво переделали в мужчину. — Не соотнести шаг почтенного гнома, с шагом наложенной иллюзии. Отвратительно, Варнаи.
Вампирша покраснела. В теории, вампиры относились к хладнокровным существам и краснеть были неспособны в принципе, но сейчас девушка отчетливо ощутила прилив крови к щекам. Было стыдно, весьма.
— Краснеешь — значит стыдно, — категорично заметил Эллохар. — А вот встретилось бы тебе пара целителей по циничнее, и за столь корявую иллюзию было бы не только стыдно, но и обидно до крайности.
Адептка Смерти опустила голову еще ниже. О том, что разнос только начинается, она не просто догадывалась — четко знала, будучи как и все выпускники в курсе, на счет зловредного характера магистра.
Но обидных слов более не последовало. Вампирша еще несколько минут стояла, ожидая продолжения неприятного разговора, но директор молчал. Осторожно скосив взгляд на демона, адептка поняла причину — Принц Хаоса неотрывно следил за спустившейся в зал целительницей, следуя взглядом за ее легкими шагами, и улыбаясь все шире. Ему не потребовалось долгих размышлений, чтобы прийти к вполне определенным выводам по поводу улыбки, уже не покидавшей бледное лицо магианны Сайрен, ведь в том, что послание было открыто и прочитано, магистр не сомневался — обоняние отчетливо ощущало запах керонской бумаги на тонких пальцах целительницы. Как впрочем, и то, что конверт Найрина разместила в кармане платья, то есть носила с собой.
И в сердце закрался первый лучик уже обоснованной надежды.
— Магистр, вы хотели что-то мне сказать? — надеясь на неадекватность директора, напомнила вампирша.
— О да, — не отрывая взгляда от леди Сайрен, протянул магистр Эллохар, — хотел…
Адептка мысленно нарисовала знак удачи, надеясь что, несомненно проявивший чувства к целительнице, темный лорд сейчас не в состоянии распекать ее и далее.
Но просчиталась.
— Хотел, — задумчиво повторил принц Хаоса, — но смысла не вижу, так что, драгоценная моя, пахать тебе в драконьем питомнике, пока ты не впаришь чешуйчатым стог сена.
— Но, магистр, вы же знаете — драконы не питаются сеном! — возмущенно воскликнула девушка.
— И что? — меланхолично поинтересовался лорд Эллохар. — Я это знаю, ты это знаешь, и даже, я так думаю, драконы в курсе своих кровожадных наклонностей. Но пока, прелесть моя, ты не научишься создавать настолько достоверные иллюзии, что и сено сумеешь обратить в кусок свежего мяса, ни о каком выпуске речи быть не может.
Адептка сникла.
Темный лорд бросил на нее насмешливый взгляд, издевательски подмигнул, и вновь повернулся к порхающей по зале целительнице. Черты его лица мгновенно смягчились, глаза слегка затуманились, улыбка заиграла на тонких губах. Вампирша, уязвленная перспективой не менее года проторчать среди заносчивого племени драконов, ядовито выпалила:
— К чему все эти сложности, и так ясно чем все закончится!
— Чем же? — не отрывая взгляда от Сайрен, полюбопытствовал магистр.
Умом адептка Варнаи понимала, что лучше не развивать тему, но остановиться уже не могла:
— Вас, мужчин, все равно ничего кроме постели не интересует!
Эллохар улыбнулся, откинувшись на спинку стула, сделал глоток чая, и лишь после этого наставительно произнес, даже не глядя на вампиршу:
— Девочка моя, искренне жаль, что ты еще никого не любила.
Вампирша нахмурилась и даже попыталась возразить, но была остановлена жестким:
— Вот только избавь меня от подробного рассказа о своей бурной интимной жизни, поверь, я и так в курсе.
Оторопевшая девушка потрясенно выдохнула: