— Хозяйку зовут Клара. Скажете, что от меня. Ранее четырех не приходите — дома не будет, — закончила Янина.
— Спасибо, — поблагодарил я и положил трубку. Глянул на циферблат часов — без четверти три. Пора выезжать.
Клара обитала в «сталинке» на Ленинском проспекте неподалеку от Янины. Я нажал кнопку звонка, за обитой дерматином дверью раздалась приглушенная мелодия. Через несколько секунд щелкнул замок, между дверью и косяком появилась щель, перекрытая цепочкой.
— Кто? — настороженно спросил женский голос изнутри.
— Здравствуйте, Клара! — поспешил я. — Это Михаил. Вам Янина должна была звонить.
Дверь закрылась, загремела цепочка, и меня впустили за порог. Путь дальше преграждала хозяйка, женщина лет сорока с грубым крестьянским лицом. Одета в джинсовое платье, фигура плотная, кряжистая. Взгляд настороженный. Ее можно понять. Уголовную статью за спекуляцию в СССР пока не отменили.
— Чем могу быть полезна, Михаил?
— Приодеться нужно, — поспешил я. — Джинсовый костюм, батник, шузы.
— Снимайте ботинки и проходите, — она указала на дверь в комнату. — Я сейчас.
В зале, а это был он, я присел на диван и огляделся. Мебель не такая богатая, как у Янины, но тоже импортная. Телевизор — заграничный, но не «Сони», а «Шарп». Сверху — видеомагнитофон: не советская «Электроника ВМ-12», а «Панасоник». Между прочим, целое состояние стоит. «Видики» в этом времени меняли на автомобиль. Неплохо живут советские спекулянты.
Клара появилась в зале с ворохом пакетов и коробок в руках. Аккуратно сложила их на диван.
— Костюм, «Вранглер», — бросила один из пакетов мне на колени. — «Ливайса» нет. Примеряйте!
Я расстегнул пуговицу, вжикнул молнией и потащил с себя джинсы. Клара не стала уходить или отворачиваться. Ну, да! Вдруг гость схватит барахло и убежит. Я вытащил из пакета джинсы, расправил и натянул на задницу. Пробежался пальцем по «болтам». Хм, мой размерчик.
— Хорошо сели, — подтвердила Клара. — Даже подшивать не нужно.
Я надел куртку, застегнул болты и подошел к висевшему на стене зеркалу. Наверняка для таких целей и прицеплено. Повернулся вправо, влево. Красота! Как на меня шито.
— У вас спортивная фигура, — заметила Клара. — Легко подобрать размер. А то бывает джинсы сядут, а куртка не налезет. Или, наоборот. Пятьсот рублей.
— Сколько?! — ахнул я.
— Поищите подешевле, — усмехнулась Клара. — Я и так двадцатку скинула, потому что от Янины. Брать будете?
— Да! — сказал я. Снимать костюм не хотелось. В прошлой жизни я мечтал о таком, но купить не смог: денег не было.
— Батник мерять будете?
— Лучше шузы, — сказал я.
При таких ценах я отсюда без штанов выйду. Сколько у меня? 200 рублей, оставшиеся от Янины, плюс 500 от Анастасии. Итого семьсот. 50 рублей отдал Маше, осталось 650.
— Вам модные или на сезон? — поинтересовалась Клара.
— На сезон. Что-нибудь типа сандалет, — попросил я. — Главное, чтоб удобно. Сорок четвертый размер.
Клара вытащила из коробки темно-коричневые сандалеты, протянула мне:
— Немецкие, с ортопедической подошвой.
Я взял сандалет и рассмотрел. Хорошо выделанная, но не тонкая кожа. Кожаная стелька, подошва из полиуретана, прошита по краю. Высокий ортопедический задник. Это даже не сандалеты — летние туфли с вырезами сбоку и плетением спереди. Выглядят как утюги, но немцы именно так делали. «Квадратишь, практишь — гуд».
— Примерьте! — в руке Клары появилась ложечка.
Я присел на диван и обулся, после чего прошелся по комнате. М-да. «Спит нога», как говорил один знакомый об удобной обуви. Снимать не хочется.
— Сколько?
— Двести рублей.
Твою мать! Я вернулся к дивану и стал стаскивать с ноги туфлю.
— Что-то не так?
— Денег не хватает, — вздохнул я. — Давно не покупал себе вещей, не рассчитал с ценами.
— Погодите, Михаил! — остановила меня Клара. — Янина говорила: вы экстрасенс. Сына ее вылечили.
— Есть такое, — кивнул я.
— Гипертонию можете?
Я внимательно посмотрел на нее. Так, кожа на лице красноватая, взгляд слегка мутный.
— Какая степень?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Третья, — вздохнула она. — До двухсот прыгает. Таблетки помогают плохо. Вот и сейчас голова тяжелая. Если исцелите, уступлю шузы, скажем, за сто пятьдесят.
Как-то дешево ты меня ценишь… Ладно.
— Присядьте! — я указал на диван.
Она подчинилась. Я положил ей ладонь на лоб, ощутив под ней пыхнувший жар. Ну, это не ДЦП. Где-то пару минут я лил в лоб холод из ладони, жар постепенно съежился и исчез.
— Полегчало, — изумленно сказала Клара. Она встала и прошлась по комнате. — Вы кудесник, Михаил! Забирайте все за шестьсот пятьдесят.
Это ты легко хочешь отделаться…
— Приступ я снял, но болезнь обязательно вернется. Если хотите исцеления, следует продолжить.
Она схватила на лету.
— Сколько?
— Янина заплатила мне пятьсот.
— Гипертония не ДЦП, — возразила Клара.
— Это так кажется, — развел я руками. — Сначала высокое давление, затем — инсульт или инфаркт. Впрочем, как хотите. Это ваше здоровье.
— Гарантия?
— А врачи ее дают?
— Они лечат бесплатно.
— Хорошо, — кивнул я. — Год. Если приступ повторится, повторю лечение бесплатно.
— Согласна.
— Присядьте! — я указал на диван рядом с собой.
Она подчинилась. Я положил ей ладонь на голову. Так, жара нет, здесь разобрались. Нужно смотреть дальше.
— Снимите платье.
Клара даже глазом не моргнула. Через мгновение предстала передо мной в лифчике и трусиках. Красивое белье, себя не обижает. Я вновь указал на место рядом с собой. Она села. Я положил ладонь чуть ниже двух чашек бюстгалтера. При гипертензии первым делом нужно смотреть сердце, а оно находится не там, где большинство считает. Между легких, над мечевым отростком. Секунда — и над телом женщины появилась картинка: трепыхающееся сердце и ведущие к нему артерии и вены. Так… Этот сосуд явно не в порядке. Да и левое предсердие…
— Сейчас будет холодно, потерпите.
Привести в норму сосуд и сердце стоило усилий, но оказалось легче, чем с ДЦП. Интересно, почему?
— Готово.
Клара встала и прошлась по комнате.
— Хм! — сказала удивленно. — Вы волшебник, Михаил! Словно десять лет сбросила. Мужика, что ли, завести?
Она подмигнула. Нет, уж! Мне столько не выпить. Я выразительно потер большим пальцем правой руки об указательный и средний. Она вздохнула, подошла к дивану и накинула платье.
— Вам вещами или деньги?
— Вещи. Для начала платье, как у вас. Рост 165, размер пятидесятый.
Надо что-то Гале привезти, иначе заклюет.
— Что еще?
— Мне — джинсовую рубашку с коротким рукавом и пару футболок.
— Одну, — возразила Клара. — Платье двести пятьдесят, батник и футболка — двести.
— Хорошо, — кивнул я. Наверняка объегорила, но торговаться не хотелось. Без того дешево досталось — не вагоны разгружал.
Из квартиры Клары я вышел в новом прикиде: джинсовый костюм, футболка, сандалеты. Во дворе выбросил в мусорный контейнер старую одежду и туфли. Вот бомжи обрадуются! Что? В СССР не было бомжей? Не смешите мои шузы! Термин появился в милицейских протоколах — «без определенного места жительства». Сокращенно — БОМЖ.
— Ни фига себе! — сказала Галя, когда я предстал перед ней по возвращению. — Это ж сколько ты отдал?
— Ерунда! — махнул я рукой. — Исцелил фарцовщицу от гипертонии, она и расщедрилась. Держи! — протянул ей красочный пластиковый пакет, который отжалела Клара. — Платье для тебя. Рубашка — мне.
Жена цапнула пакет и выхватила из него платье.
— Клеш! — взвизгнула, расправив джинсу. — Миша! Я тебя люблю!
Она убежала в зал. Обратно явилась уже в новом платье и закрутилась перед зеркалом в прихожей. М-да, следовало брать на размер больше. Джинсовая ткань плотно обтянуло рыхлое тело жены, обозначив складки по бокам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не жмет? — поинтересовался я. — Может, продадим?
— Что ты? — испугалась она. — В самый раз. Если что, намочу, и похожу, пока не высохнет. Завтра на работу в нем пойду, а то в кофте жарко. Девки обоссутся! Ты у меня просто золотой, Миша! Чтобы мне кто-то столько даром дал!
