стояк. До сих пор такой здоровенный и внушительный, что невольно задумалась о выдающихся анатомических особенностях…
У всех альф такое?
Что-то мне перехотелось замуж за Марсело Ньето…
– Можешь потрогать, если хочешь.
– М-м?..
Это я сказала?
Очень уж беспомощно прозвучало. Да и поднятый взгляд в лицо огненному альфе, наверняка, выглядел ничуть не лучше.
Да, уж лучше ему в глаза смотреть буду!
Тем более, в них столько всего кипело. Больше не было ни намёка на насмешку. Чистый восторг. И похоть. Хотя ничего такого он делать не спешил. Просто стоял, смотрел и… любовался? Мной…
Окончательно растерялась я, в общем!
– Ты чего? – озадачилась уже вслух.
– А на что это похоже? – поинтересовался в свою очередь оборотень.
А я знаю?!
Мало того, что извращенец, так ещё и…
Псих!
Вот точно!
Сам псих, и меня скоро заразит этим своим сумасшествием.
Иначе чего он до сих пор живой, и я его не прирезала?!
С мыслью о последнем, нож в моей руке сжался крепче сам собой.
И снова воткнуть сталь в него захотелось.
На этот раз по самую рукоять…
Хотя по факту, наоборот. Отпрянула чуть назад и развела руками, изобразив видимую беззаботность вместо того, чтобы отвечать на его встречный вопрос, заодно напряжение в пальцах сбавила.
Нож в сторону отправила.
Немного подумала, и вовсе на стол отложила.
Всё равно, похоже, уже не пригодится…
К другому перешла:
– Тебе правильно Тео тогда сказал, – вопреки всем своим чувствам, постаралась произнести максимально сухо. – Тут тебе не Рио. Ты не можешь диктовать свои условия, никто твои прихоти исполнять не станет. А если тебе вдруг стало скучно, закажи себе лучше шлюху, а то и и не одну, отстань от меня, Оливейра! Нахрена ты вообще меня сюда притащил?! – огляделась по сторонам. – Чтоб я в своих грехах перед тобой покаялась?! Или что? Возьмёшь свою цену с Ньето за меня? Или будешь торговаться с семьёй Вега? А может, продашь другим баронам? Что, мать твою, ты собираешься делать с этим своими идиотским названным правом Сильнейшего?!
Кажется, я опять начинала злиться.
И почти пожалела о том, что всё-таки убрала нож.
Столько ярости зародилось вдруг в глазах цвета Атлантики…
– У тебя очень богатая фантазия, Веснушка, – холодно произнёс Оливейра. – Но нет, ничего из тобой перечисленного я делать не собираюсь, – резко подался вперёд, вжимая собой в кухонную столешницу, выставив руки по обе стороны от меня. – Делиться тобой с кем-то ещё я точно не намерен, – прошептал в самые губы.
Где-то здесь вся моя логика опять начала меня покидать. И не только потому, что все теории моего местонахождения здесь оборотень с лёгкостью опроверг. Просто довольно трудно соображать дальше, когда здоровенный крепкий стояк не только отвлекает визуально, побуждая вторую натуру тянуться навстречу, словно она – не волчица, кошка блудливая, но и слишком плотно упирается в живот, а собственные мысли планомерно ускальзывают лишь к одному этому факту.
– Никакая я тебе не Веснушка! – не сообразила, что ещё сказать.
– Веснушка, – повторил он, склонившись ниже и перенеся одну ладонь мне на шею. – Самая настоящая поцелованная солнцем Веснушка.
Мужские пальцы неожиданно осторожно повели невидимую линию до самого пупка.
А я – да, позволила прикоснуться…
Зачем?
Кажется, и самой захотелось. Попробовать, каково это.
Всё равно никто не узнает.
Останется здесь.
А моя подсознательная сущность насытится. Перестанет страдать нелепыми помыслами и меня ко всяким непотребствам склонять. Всё равно ведь нет больше никакого смысла в сохранности этого небольшого нюанса моей физиологии, о которой толком и не знает никто, если уж на то пошло, ввиду изменения моего истинно родного запаха из-за применённой когда-то сыворотки, дающей иммунитет к парному притяжению и прочей такой ерунде, которой любят пострадать барышни статусом попроще.
Да, пусть ещё прикоснётся.
Сам – тоже пусть возьмёт, что хочет.
Отстанет потом наверняка…
Вот так просто, почти невинно…
Или не совсем.
Едва осязаемо, вниз по шее, вдоль ключиц к груди, поочерёдно обводя соски, и до самого пупка… ещё ниже…
Новый шумный вдох, и – чистый голод во взоре морских волн.
– И правда везде… – произнёс негромко кровный враг моей семьи, прожигая меня своим ненасытным взглядом, пока пальцы ласково водили костяшками между моих ног.
Ничего больше. Почти неощутимо. Будто к чему-то хрупкому прикасался. А я и не думала его тормозить. Наоборот, слишком непреодолимо захотелось ещё больше этих ощущений. Потому и откликнулась, пусть и негласно, подалась бёдрами к нему плотнее, чуть прогнувшись в спине, откинувшись назад, пусть то и выглядело откровенным приглашением, плевать.
Мои действия сопроводило вибрирующее рычание. И да, я получила, что хотела. Совсем не пришлось просить вслух или ждать. Мужчина подался вперёд, прижимаясь теснее, а пальцы раскрыли, чуть надавили, даруя нужный контраст желанных ощущений.
Как же, мать его, невообразимо правильно всё это ощущалось…
Когда захлёстывает с головой в один миг, безвозвратно и так умопомрачительно сладко, словно паришь в небесах.
Нисколько не испортило даже последующее:
– Для Ньето ты также текла? – поинтересовался Николас шёпотом на ухо, пока его пальцы мучительно медленно погружались в моё тело. – Ему ты также отдавалась?
И снова плевать…
Лишь бы…
Ещё чуточку глубже. Чуть резче. Возможно, грубее.
– О, да…
И всё.
Прекратилось.
Оливейра вовсе отступил.
И смотрел на меня теперь с такой ненавистью…
С хрустом сжимая и разжимая то и дело кулаки.
А до меня только сейчас дошло, что именно я ляпнула. Вернее, каким именно образом это прозвучало и воспринялось для него.
Сознаться?
Покаяться.
Разубедить?
Оправдаться.
С чего бы…
Сам знал, что брал!
А если не нравится, пусть на место вернёт!
– Я же предупреждала, Оливейра, если тебе скучно, стоило бы лучше заказать себе шлюху, – усмехнулась скорее собственным мыслям, нежели своим же словам.
Стоять перед ним вот так, всё ещё обнажённой вновь ощущалось не настолько комфортно, как прежде, когда в голове плыл сладкий туман, но желание прикрыться я подавила.
– Зачем, если у меня теперь есть ты? – съязвил Ник, возвращая на лицо прежнюю маску надменного нахала. – Вроде даже неплохо сошлись, – показательно опустил взгляд на мои бёдра.
Стремление одеться только усилилось. Но я бы не была собой, если б упустила возможность ещё одной маленькой провокации. Совсем не спешила, пока демонстративно лениво разбирала пальцами собственные непослушно вьющиеся локоны, расправила и перекинула себе за спину. Ещё пять минут позора и буду свободна.
Надеюсь.
– Утешай себя этой мыслью, – фыркнула.
Прожигающий мою кожу взор поднялся обратно к лицу. Полный тяжести и мрака. Мгновение и я вновь прижата к столешнице.
– Мы оба знаем, не
