Стоит в саду человек, на меня уставившись. Глаза как небо грозовое, волосы цвета молний ветвистых, молот в руках как у Бога грома.
– Кто ты?
– Твой спутник. Твой Страж.
Пляшет молча Смерть, за руку Гончего ухватив, вытанцовывает. Пьют да кушанья поглощают гости царские. Лишь мы стоим вдвоем, никем не замеченные, никем не потревоженные.
Говорила мне вещунья, что два стража, сердец лишившись, спасти Тесею могут. Готовилась я к смерти жаркой. Встретила избавление.
Крепко обнимают руки Его. Шепчут вместе губы клятву-вызов Договора. Звенят колокольчики ледяным дождем.
– Преданная Истина есть Смерть.
Крепко держат руки Его. Смешивается кровь, по запястьям бегущая. Выводит нежной рукой Невеста без имени слова наши на тонком пергаменте. Не будет на Тесее предателей. Не жить в нашем мире подлецам и властолюбцам. Улыбается Смерть, пергамент надвое разделив. Других Стражей найдет она. Наш же долг отдан полностью.
Жестоко учит нас Творец. Ждали спасение от Любви, верили. Но пришла лишь Смерть. Безымянная Невеста, которой покорны все – и Палач, и царь, и все наши боги разом. Шепчут на ухо губы любимого:
– Мир спасла Смерть.
Извивается Невеста вокруг Феникса, глаз от себя оторвать не позволяет, манит, чарует, за собой ведет. Уходит Гончий вслед за свой судьбой, исчезает образ его в кольце пламени – может, в свой мир попал, наконец, обманутый Феникс? Уходит с праздника Смерть, легко ступая по мраморным плитам. Шарахаются гости от нее, глаза прячут – боятся, что с собой позовет. В безмолвии исчезает Безымянная, лишь грустно улыбается, на нас оглянувшись.
Пусть и для тебя найдется Любовь, вечная Невеста.
Меня потряхивало. Трясло, пока я уходила из главного зала, увидев Рика, который показывал на часы – мол, все, финита ля комедия. Трясло, пока Ефим Иванович помогал мне переодеться обратно в родные джинсы и толстовку. Трясло, пока мы ждали всех актеров и прочий состав труппы за сценой.
Помог только стакан коньяка, выпитый залпом. Костюмер удивленно присвистнул, заметив, как я присосалась к напитку, но ничего не сказал. Челюсти сводило от алкогольной горечи, но зато я перестала изображать осиновый лист и согрелась. Зашла Аннушка, влила мне в рот столовую ложку какой-то кислой бурды, отлепила пластырь с шеи. Голос вернулся минут через десять.
– Вашу мать, – прохрипела я, – в следующий раз сами босиком пойдете! Хоть бы подогрев пола включили, садисты.
– А я говорил, Ань, что дурацкая затея! – ко мне пробились Иван с сияющей Лидочкой под руку. Выудил откуда-то жестом фокусника толстые шерстяные носки (мама связала), плеснул себе на ладони коньяка со стола костюмера, растер чудо-напитком мои озябшие ступни, натянул носки. Сверху на плечи упал теплый, явно нагретый на батарее клетчатый, поеденный молью плед – Иван Ефимыч поделился.
Дальше мы уселись в кружочек, как будто в детском лагере, и начали делиться впечатлениями. Постановили, что:
1. Лидочка шикарно отыграла главную роль – девушку-Стража играла именно она. Потому директор уже дал добро на включение ее в труппу – если сама захочет.
2. Парня, игравшего Гончую, ставим в черный список и больше не пропускаем, ибо маньяк – ну не было у нас даже мысли, что он пойдет всех жечь!
3. Ваня – молодец, всех спас, даму свою очаровал и вообще с ролью справился. Дама, то есть Лида, скромно покраснела и прижалась к кавалеру покрепче. Судя по всему, наша с Ваней задумка успешно воплотилась в жизнь.
4. Мастер, то есть я, тоже молодец. И как помощник сценариста (я узнала, это Иван донес!), и как мастер. Хотя и вышла из рамок наблюдения, но кто знал, что случится такой убийственный форс-мажор в игре? Потому Аннушка решила тоже принять меня в труппу помощником сценариста.
Ну и дальше по мелочи – похвалы костюмерам и гримерам, общему составу, замечания актерам и так далее. Меня к этому времени уже разморило, так что я клевала носом, укутавшись с головой в плед. Естественно, ночевать меня оставили в театре – пожалели, не стали будить. Иван просто перетащил мою сопящую тушку на диван в комнату отдыха, укрыл одеялом и умчался провожать Лидочку.
Мне снился чудесный сон. Бежала, улыбаясь, босоногая девчонка в белом подвенечном платьице. Катился перед ней серебристый клубок, ложась под ноги жемчужной нитью. Я знала, что где-то впереди ждет ее, раскинув руки, тот самый, которого она ищет. Ведет к нему клубочек – и совсем немного осталось пройти ей до своего счастья.
Часть 2
Глава 8. Поворот
Выезжайте за ворота
И не бойтесь поворота —
Пусть добрым будет путь.
«Поворот», Машина времениС той ночи, когда я играла Смерть, прошел месяц. Пролетела середина декабря, мы даже заметить не успели. За это время в театре поставили еще пять спектаклей – два из них мы писали вместе с Юлькой. Я познакомилась со всеми актерами труппы – к концу календарного года все двадцать два человека, включая нас с Лидой и директора, вернулись в родные пенаты. Ребята оказались талантливыми, дружелюбными, хотя и каждый со своим заскоком. Даже Эльза спустя недели две-три присмотрелась к нам внимательнее и успокоилась. Еще бы, Лида на главные роли не рвалась, ей и второстепенных хватало. Да и Эльзу она почти боготворила. Та сначала не верила, все искала подвох, но потом успокоилась.
Курсы кадровиков успешно завершились. Мы сдали экзамены, скинулись на стол преподам, и после недолгого ожидания получили свои бумажные корочки, без которых, по словам Тамары Файзыховны, человек и не человек вовсе. В моей жизни все устаканилось и успокоилось. Вместо Лельки ко мне переехала Юлька – с ней жить оказалось гораздо проще и веселее. Все-таки взаимное уважение – ценная штука. Лелька иногда забегала в гости, ненадолго.
– Куда мне до вас, театралов, – цедила она сквозь зубы, когда мы с Юлей в очередной раз увлекались придумыванием очередного сюжета. – Скучно с вами, пойду лучше Каю в клубе помогу.
Да, мое стихийное бедствие вернулось. Правда, ко мне не приближалось. Даже странно – уже месяц прошел, от него ни звоночка. Неужели наконец-то остыл?
Кстати, Лида с Иваном после той постановки все же начали встречаться. Я и не думала, что парни бывают такими мнительными. Раз в два-три дня меня будил посреди ночи очередной телефонный звонок, где кто-то из этой чудо-парочки страдал и изнывал от желания спросить совета.
– Ксана, как быть?! Он мне запрещает надевать любимое платье, ты представляешь?! Мы так поругались! А я же для него, чтобы видел, какая я красивая, любовался… – Лида хлюпала носом в трубку.
Мы как раз сидели после очередного разбора полетов, и пили вкуснющий бабушкин чай, прикидывая, кому и какие роли раздали бы. Автором постановки была Аннушка. Мы уже битый час пытались разобраться, почему главные роли она выдала именно этим людям, а не другим. Словом, Лидочкины стенания были не вовремя.
– Лида, платье длинное? – я со вздохом начала вспоминать, в чем подруга ходила на лекции, в кафе и в театр. Раз любимое платье, значит, точно надевала.
– Выше колена, изумрудное такое, помнишь?
– О боже, это то, где спина до задницы открытая? – Юля, сидящая рядом, закатила глаза. Ну да, Лида еще удивляется, почему Ванька против. Платье-то красивое, но…
– Ничего она не открытая, там специально кружево пришито! – возмутилась Лидочка.
– Ага-ага, полупрозрачное. Напомни-ка повод, куда вы собирались вместе идти?
– С его друзьями знакомиться, в Рыбу.
– Лида, ты – дура. Уж не обижайся. В таком платье тебя совесть твоя в первую очередь выпускать не должна!
– Но ведь красивое же!
– Парень у тебя есть? – придется помочь ей восстановить логику событий, куда деваться.
– Есть.
– Любимый?
– ну… Наверное, мы еще это не обсуждали.
– Расстаться с ним хочешь?
– Нет! Ксана, нет, конечно!!
– Ну, так на кой ляд тогда одеваться, как будто ты одинока, ищешь компанию и не против провести ночь с первым, кто угостит коктейлем? – не выдерживаю и срываюсь на крик. – Лида, он тебя с толпой мужиков знакомить будет! Ты должна выглядеть мило, симпатично, но без единого намека на сексуальность! Ясно?!
– Д-да. – подруга на том конце провода ненадолго подвисла. Судя по шуршанию, перебирала платья. – Ксан, я все поняла. Я не подумала как-то, что это со стороны будет так обидно для Ванечки смотреться. Как думаешь, ванильное подойдет?
Я честно попыталась вспомнить названное платье, но не получилось.
– Если у него скромные вырезы на груди и спине, а длина хотя бы до колена – то да.
– Здорово! Спасибочки!
– Перед Ванькой извинись, балда.
– Конечно-конечно! А вот Эльза говорила…
Юлька не выдержала и отобрала у меня трубку.
