— Куда, куда?
— На ипподром.
— Делать ставки?
— Нет, кататься на лошадях.
— Но, я не умею.
— Я тебя научу.
На ипподроме они переоделись в костюмы для верховой езды и им вывели двух лошадей черную и шоколадную. Джей растеряно посмотрела на Ричарда.
— Кто из них он, а кто она?
Ричард рассмеялся.
— Зачем тебе это?
— С незнакомыми мужчинами я как-то теряюсь.
— Черный это — жеребец, а шоколадная — кобылка.
Джей обреченно вздохнула и пошла к шоколадной кобылке. Вроде бы она стоит смирно смотрит на нее большими лиловыми глазами. Любопытно, о чем она думает.
— Подойти, и погладь ее Джей, она не укусит тебя.
— Да-а тебе легко говорить, а я боюсь.
Ричард подошел к ней.
— Дай мне руку?
Джей убрала свою руку за спину.
— Зачем?
— Джей ты ведешь себя как ребенок. Они ведь не кусаются.
— А я слышала что кусаются.
Он взял ее другую руку снял перчатку и поднес к своим губам.
— Вы позволите?
Джей молчала, это все было слишком, и он слишком хорош, что бы быть настоящим. Поцеловав ей руку, он осторожно начал водить ею по челке лошади, а затем убрал свою руку, позволяя Джей самой почувствовать связь с лошадью. "Это необыкновенно — подумала Джей, — она косится на меня, пофыркивает, но продолжает стоять, может быть привыкает ко мне". Лошадь переступила с ноги на ногу, Джей подняла и вторую руку и стала придерживать ее за поводья.
— Тише, тише. Как ее зовут?
— Шоколадка.
— Красиво, правда? Ты моя красавица.
— Джей, теперь закинь эту руку на седло, так ногу, сюда на стремя, а теперь тебе надо слегка подпрыгнуть.
С этими словами он легко подсадил ее в седло. Джей вцепилась в поводья.
— А что теперь?
— Ничего подожди меня — он легко вскочил на своего коня и подъехал к ней.
— Теперь расслабься и доверься Шоколадке, она знает, что делать.
Сначала шагом, а затем все смелее и смелее они катались верхом, весело болтали и смеялись. И Джей не видела в этом ничего страшного. Спрыгнуть с лошади показалось Джей еще страшней, чем залезть в седло.
— Просто перекинь ногу и прыгай. Хочешь, я тебя поймаю?
— Нет, нет. Я хочу сама.
Но также красиво как у него у Джей не получилось. Затем он отвез ее домой, но она еще долго вспоминала Шоколадку, зеленые луга с белыми оградками и маленькое озеро.
И время летело. Проходил день за днем, а они проводили эти дни вместе в кафе, в музее, просто гуляя по улице, и Джей казалось, что этого человека она знает давно, и не мог он причинить ей зла, унизить, растоптать. Зачем ему это? Ведь вот они идут рядом по аллее болтают о всякой чепухе и им хорошо вместе. Да, нужно признать он берет ее за руку в кафе, держит за плечи в галереях перед картинами великих мастеров. И это так естественно ведь и близнецы делают так же. Вот только от их прикосновений не становится жарко, не бьется, так сильно сердце. Аллея уже кончается, и Ричард задает ей этот вопрос.
— Завтра последний день. Что мы будем делать?
— Не знаю. Придумаем.
— Скоро приедет твой отец и близнецы. Они начнут учить тебя жизни, и говорить какой я "хороший" во всех отношениях.
— Ну, я теперь знаю о тебе больше и могу составить свое личное мнение.
— А что ты напишешь в визитку?
— Это обязательно?
— Да — Ричард посмотрел ей в глаза.
— Сказать сейчас?
— Если можешь, скажи — они остановились друг напротив друга, в его голубых глазах загорелись искорки.
— Я напишу там дружба.
Наверное, это был всего лишь лучик солнца, вот они его глаза, немного печальные без блеска, улыбки. Так же внезапно как они решили остановиться они продолжили прогулку по аллее.
— Так куда мы пойдем завтра… в последний день?
— Давай навестим Шоколадку. Может, она меня еще не забыла.
Ричард невесело улыбнулся.
— Может быть.
Странно, что последний день этой недели, Джей чувствовала что-то неопределенное, тягостное, и ждала это приближение с равнодушием. Вот завтра приедет отец, она знает, что сказать ему значит ощущение не от этого.
В конюшне ее огорчили, Шоколадку уже забрали на целый день.
— Может, возьмешь того черного коня, на котором ездил я?
— А он меня не скинет?
— Нет, что ты он спокойный.
— Тогда оседлать вам его? — спросил конюший.
— Да, если можно.
Ричард взял себе другого коня, серого нервного с белыми ногами и челкой. Они ехали шагом и молчали. Разговор не клеился, им сразу стало неуютно рядом друг с другом. Чего-то не хватало.
— Джей давай чучуть прибавим ходу, нарежем пару кружков и домой.
— Хорошо давай.
Ричард подхлестнул своего жеребца, Джей последовала его примеру. Только сегодня Джей заметила, как красиво он держится в седле, какая у него посадка. Его четко очерченная на фоне неба фигура, стала быстро удаляться от нее, и Джей пришлось еще раз подхлестнуть своего черного жеребца. Только он что-то заупрямился, замотал головой, и Джей оказалась на земле. Ей показалось, что она вскрикнула, потому что Ричард, вдруг обернулся и уже скачет к ней. Он спрыгивает с коня подбегает к Джей.
— Как ты? Что-нибудь болит?
— Все хорошо, вот только нога что-то побаливает.
Он окидывает взглядом местность вокруг, затем обхватывает ее руками.
— Обними меня за шею. Я отнесу тебя вон в ту конюшню нужно осмотреть ногу.
Джей послушно обняла его за шею и почувствовала, как сладкий ток разлился по ее телу. И чем сильней он прижимал ее к себе по дороге к конюшне тем, меньше становилась боль в ноге. В одном из углов конюшни оказалось достаточно сена, чтобы уложить Джей на него.
— Давай снимем сапог, и я осмотрю ногу, хорошо?
Джей кивнула и закусила губу. Ричард очень медленно и аккуратно начал снимать сапог, он смотрел на лицо Джей, а она все больше морщилась и бледнела. Когда он снял сапог, и стал ощупывать ее лодыжку, Джей почувствовала боль и вскрикнула.
— У тебя растяжение. Ты неудачно упала.
— Спасибо Ричард — Джей откинулась на сено, Ричард присел рядом с ней и придвинулся как можно ближе.
— Я смогу идти сама?
Ричард отвел с ее лица прядь волос.
— Да, детка сможешь только не уходи от меня сейчас.
От удивления Джей приоткрыла рот и скорее по инерции, чем от удивления спросила:
— Что? Как ты меня назвал?
Ричард наклонился над ней так близко, что она почувствовала тепло его тела на своем лице. Почти на своей коже. И прямо в приоткрытые губы он повторил ей:
— Не уходи любимая.
А затем Джей почувствовала небывалую волну жара внутри себя, его губы словно уже знали, как нужно к ней прикасаться, и наполнили ее новым не бывалым до этого чувством. Ее руки на его шее, как же нежно он ее держит. Она просто погрузилась в эту жаркую нежность, не смея сопротивляться ему и зная, что оттуда уже не вырваться.
